15 апреля 2016

Призы для чемпиона и претендента

130 лет от Стейница до Карякина


С каждым днем ближе долгожданный для российского зрителя матч за мировую корону между чемпионом мира Магнусом Карлсеном и претендентом Сергеем Карякиным. Этой осенью в Нью-Йорке два выдающихся гроссмейстера «поколения 1990» разыграют, помимо титула, еще и призовой фонд в 1 млн. евро. Денежный фактор все чаще мелькает в СМИ – так, россиянин заявил о необходимости найти несколько тысяч фиолетовых европейских купюр с изображением моста в Нормандии, чтобы собрать суперкоманду, способную противостоять аналитической группе Магнуса.

Что ж, деньги – это всегда интересно! Особенно если денег очень много. Давайте, пока Карлсен и Карякин изо всех сил готовятся к своему звездному «брейн-рингу», совершим экскурс в историю и посмотрим – как же менялись призы для титульного боя за прошедшие почти полтора века. И, собственно, какие финансы получали великие чемпионы и претенденты разных лет за свою выдающуюся игру.
В своем исследовании автор опирался на капитальный труд, сделанный моим коллегой Евгением Атаровым для официального сайта матча в Третьяковке, и материалы интереснейшего ресурса шахматистам.рф (просто снимаю шляпу перед авторами идеи!). Искренне благодарю Романа Овечкина и Юрия Новикова за найденную информацию по советскому периоду! Итак, в путь.

У истоков

150 лет назад шахматный матч воспринимался некой дуэлью. Особых меценатов в шахматах того времени не было, если не считать усилий английского и немецкого черно-белых сообществ; спонсорские деньги осчастливили нашу игру в самом начале XX века. Обычно вызов на поединок подкреплялся денежной ставкой (чтобы каждый из соперников отвечал за свои слова), и в итоге проигравший нес материальные убытки. Ставки были самые разные. В матчах Франция – Англия, когда за доской встречались высокоинтеллектуальные аристократы и купцы, сумма для пари порой достигала целого состояния, а в поединках с менее напряженной геополитической составляющей могла быть чисто символической. Например, Вильгельм Стейниц сражался с Адольфом Андерсеном, когда на кону было всего 100 фунтов стерлингов. А это фактически был бой за мировую корону! (Таковым он не признавался потому, что Морфи был хоть и тяжко болен, но жив.) Однако Андерсен в жизни являлся бесконфликтным человеком и простым учителем, – никаких принципиальных разногласий у них со Стейницем не было. Просто два великих мастера собрались поиграть в яркие шахматы.

Другое дело – сражение Стейница против Иоганна Цукерторта (1886). Соперники сильно недолюбливали друг дружку, и переговоры о первом матче на звание чемпиона мира шли очень тяжело. Все упиралось именно в призы и место игры. Цукерторт склонялся к Европе, но Вильгельм уговорил сыграть его в США. Американцы придумали хитрую систему: состоятельные болельщики заключали пари, часть из денежных средств шла победителю марафона. Триумфатор получал 2000 долларов США, плюс Иоганну прислали 750 долларов на покрытие дорожных расходов.


Цукерторт и Стейниц. На кону 2000 долларов

Организацию первого матча Стейниц – Чигорин взяла на себя Куба (1889), где случился настоящий шахматный бум, который привел к появлению такого гения, как Хосе Рауль Капабланка. Надо сказать, что на этот раз условия были куда скромнее – суммарный приз для чемпиона и его визави составлял 1150 в американской валюте. Вскоре Вильгельму Первому предстояла дуэль с Исидором Гунсбергом (1890/1891), которую вновь принимали Штаты. Однако тут идея со ставками провалилась: желающих ставить на Гунсберга не оказалось – столь велик был авторитет Стейница. Исидор собрал скромные 375 долларов, хотя соревнование прошло в напряженной борьбе.

Тут король шахматного мира не выдержал и после победы буквально топнул ногой: «Чемпион я или не чемпион? Что это за штрейкбрехерские матчи?» Перед вторым поединком со Стейницем на Кубе Михаилу Чигорину пришлось собирать ту самую ставку в 2000 долларов. Представитель США и Российской Империи оказались в неравном положении: если Вильгельм, в принципе, мог выбирать из желающих на него поставить, то для Михаила Ивановича процесс сбора искомых средств проходил не слишком просто.

А вот битва Стейница с молодым Эмануилом Ласкером весьма заинтересовала сильных мира сего из Северной Америки. Был установлен новый финансовый рекорд – 2250 долларов победителю и 750 долларов проигравшему. Средства на реванш пожилому экс-чемпиону удалось найти только в далекой России, где ведущих игроков уже опекали несколько щедрых промышленников – сначала при покровительстве помещика Жеребцова и короля Донбасса Иловайского он сыграл матч против Шифферса (призовой фонд 600 рублей – 400 победителю и 200 проигравшему). Новый поединок с Ласкером в Москве (1896-1897) согласился провести меценат Михаил Бостанжогло – грек по происхождению, который держал табачные фабрики и очень дружил со вторым чемпионом мира. Бостанжогло выделил на соревнование 3000 рублей, из которых 2000 полагались победителю. Плюс Ласкер и Стейниц заключили пари на 500 рублей.


Михаил Бостанжогло - спонсор первого российского титульного матча

В отличие от несчастного предшественника, который после потери жены и дочери страдал психическими расстройствами, прекрасно образованный Эмануил в считанные минуты покорял сердца спонсоров. Новый король поставил жесткие условия, которые не мог выполнить его главный визави Зигберт Тарраш – призовой фонд минимум 2000 долларов. Однако после сорванного матча с Гезой Мароци, который тоже должен был пройти на Кубе, шахматный мир заговорил о том, что Ласкер уже 10 лет на троне, а ни разу не защищал звание. Вскоре Эмануил буквально не успевал принимать вызовы от тех, кого громил под ноль. Призовой фонд его матча с Фрэнком Маршаллом (1907) составил 1000 долларов, Давид Яновский при помощи покровителя Нардуса на первый матч (1909) собрал 10 000 франков (5000 дал Нардус, 4000 было собрано болельщиками, недостающую сумму Давид выиграл в казино), а на второй (1910) – 5000 франков и 2500 марок от берлинского шахматного общества. Победитель получал 60% банка.

Собрал средства на матч жизни и Тарраш (который сразился с чемпионом в тот же год, что и первый раз Яновский), но тут Эмануил изрядно обобрал своего недруга, помимо призового фонда в 6500 марок (4000 победителю и 2500 проигравшему) потребовав дополнительный гонорар в 7500 марок. Финансовые условия поединка с Карлом Шлехтером (1910) были куда скромнее – 2000 марок и 3000 крон от венского клуба, но Ласкер подстраховался тем, что в матче из десяти партий претендент должен был выигрывать с преимуществом в два (!) очка.

Последний пункт Эмануилу очень понравился, и он активно лоббировал его в переговорах с молодым Капабланкой. Кубинец на такой сомнительный регламент, хоть и с большим количеством партий не соглашался, и Ласкер избегал противостояния с опасным противником до 1921 года. Жестокая война Антанты с Тройственным союзом разорила чемпиона мира, и тут кубинцы сделали ему поистине царское предложение: призовой фонд 20 000 долларов, из которых Капабланка получал 9000, а Ласкер – 11 000 (разница шла на покрытие дорожных расходов). Такие деньги шахматисты не зарабатывали вплоть до 1972 года!


Капабланка и Ласкер играли за небывалую по тем временам сумму в 20 тыс.долларов

Став чемпионом, Хосе-Рауль задумался о регламентировании призовых чемпионского сражения и заключил с претендентами так называемое Лондонское соглашение, согласно которому соискатель титула должен был найти 10000 долларов, из которых 2000 получал чемпион, а остальные 8000 делились в пропорции 4800 победителю и 3200 проигравшему.

Справка. Курсы валют на 1900 год. 1 доллар = 2 рубля (после реформы Витте царский золотой рубль неплохо котировался в Европе), 1 доллар примерно равнялся 4 маркам, 4 кронам и 6 франкам.
Один доллар 1900 года приравнивают примерно к 25 нынешним. Дом в Нью-Йорке стоил около 10000 долларов, модный олдсмобиль – примерно 650.

Золотой вал

Конечно, 10000 долларов образца 1927 года невозможно сравнивать с аналогичной суммой времен поединков Стейница и Ласкера. Экономический кризис, Великая депрессия – цены выросли, а валюта обесценилась примерно вдвое. Но найти 5000 «старыми» – это было чем-то из ряда вон выходящим. Неудивительно, что кроме Алехина никто не пытался найти такую сумму, чтобы выйти на ристалище с «непобедимой машиной». Александр Александрович исколесил всю Америку, с какими только лекциями и сеансами, в том числе вслепую ни выступил, но деньги нашел! И после победы в Буэнос-Айресе (1927) сказал Хосе Раулю: «А теперь вы ищите 10 000!»

Чемпионы вдрызг разругались и не разговаривали до самой смерти, но для Ефима Боголюбова (1929, 1934) и Макса Эйве (1935) Алехин делал финансовые послабления. Боголюбов и Эйве собирали сумму, необходимую для приза чемпиону (6800 долларов равнялись 10000 гульденов, Ефим Дмитриевич обеспечивал аналог в марках), а сами играли бесплатно. К слову, в матч-реванше против голландца (1937) Алехин тоже собрал только 10000 гульденов для премирования Эйве, а на остальные средства предпочел купить корову, чтобы пить во время затяжной борьбы молоко, а не различные алкогольные напитки.


Матч-реванш Алехин-Эйве. Последний из времен "золотого вала"

Справка. 1 доллар образца 1925 года = 12,5 нынешним. Автомобиль «Империал Крайслер» стоил 3000 долларов, а культовый мотоцикл «Харлей Давидсон» 250 долларов.

Советский период

После смерти Алехина судьба чемпионского звания определялась в матч-турнире прошедшем через три года после окончанию Второй мировой, организацию которого большей частью взяла на себя советская сторона, хоть первая половина турнира и проходила в голландской Гааге. Соревнование проводилось с большой помпой, но по союзной традиции призы были символическими, лишь Самуэль Решевский получил гонорар на покрытие билетов из США в Европу и обратно.

Матч-турнир оказался выигран Михаилом Ботвинником, который после триумфа немедленно выступил в прессе и заявил о том, что призовой фонд матча на первенство мира, проводимого в СССР, должен быть следующим:– 30000 рублей победителю и 20000 – проигравшему. К слову, за свой успех Ботвинник получил автомобиль «Победа», который стоил 16000 дореформенных рублей.

Смелость Михаила Моисеевича понравилась немногим, и в результате обсуждения вопроса на поединок Ботвинник – Бронштейн (1951) было выделено 32000 рублей в пропорции 20 000/12 000 – предложение Патриарха подрезали. В итоге на долгие годы именно такая награда была зафиксирована для отечественных чемпионов и претендентов. Деноминация 1961 года сократила нолик у советских цен и зарплат – теперь призы равнялись 2000 и 1200 соответственно.


Первый внутрисоветский матч проходил с призовым фондом в 32000 рублей

Приемный сын Тиграна Петросяна Михаил вспоминает, что его отец получил за победу над Ботвинником (1961) те самые 2000 рублей; правда, еще руководство Армении наградило своего героя «Волгой», которая стоила 5000. Однако на этом дело не закончилось! Свидетельствует семикратный чемпион мира по шашкам Исер Куперман: «Меня потряс факт, как встречали Петросяна в Ереване после его победы над Ботвинником. Армения восприняла это событие как национальный праздник. Люди обнимались, целовались. Квартира Петросяна в Москве была завалена цветами, поздравлениями, вином и фруктами.

Когда Тигран с Роной приехал в Ереван, в честь его приезда на одной из крупнейших центральных площадей города был созван торжественный митинг, на котором присутствовало свыше ста тысяч человек. На митинге выступали с приветствиями руководители республики, знатные люди, сам Петросян, которого встретили бурей оваций. Потом они с Роной заметили какое-то странное оживление в людском море перед ними…

Очень скоро поняли причину этого оживления. Стихийно, а может быть, по инициативе кого-то из доброжелателей, начался сбор денег в пользу нового чемпиона. Каждый из присутствовавших на митинге дал десять рублей. Ни­кто не давал больше, никто меньше. Но давал каждый. Охотно, весело, с шуточками. За какие-то полчаса добровольные сборщики положили перед онемевшим Петросяном свыше одного миллиона рублей.

Тиграну досталось трудное детство. Отец его был дворником, семью имел большую, они всю жизнь нуждались. И даже позднее, когда талантливый шахматист стал известен и приобрел международное признание, они поначалу жили очень скромно. И вдруг в течение одного часа совершенно неожиданно Петросян стал миллионером, превратился в очень богатого человека. Это было как в сказочном сне: трибуна, внизу море ликующих, смеющихся людей. Со всех сторон подходят сборщики и подносят мешочки, сумочки, пачки с купюрами.

Петросяны расплакались, низко поклонились чудным людям чудесной столицы Армении, с трудом впихнули деньги в автомашину и тут же отвезли их в сберегательную кассу, где в течение нескольких часов сдавали свалившееся на их головы богатство».


Миллионеры Тигран и Рона Петросян

После двух тяжелых матчей Петросян передал чемпионские полномочия Борису Спасскому (1969), которому суждено было сыграть матч, фактически создавший профессиональные шахматы.

Справка. Стипендия советского студента составляла 40 рублей в месяц. Молодой специалист получал чуть больше 100 рублей, а высокий армейский чин – 300. Зарплаты директоров крупных предприятий и секретарей обкомов могли достигать 400-500 рублей в месяц.

Фишер и Золотой век

В начале 70-х шахматный мир был очарован стремительным восхождением на Олимп американца Роберта Фишера. Бобби буквально громил своих соперников: разнес межзональный, всухую поверг Марка Тайманова и Бента Ларсена, крупно обыграл Петросяна, буквально став легендой при жизни. Попутно Фишер выдвигал всё новые и новые финансовые требования к организаторам и ФИДЕ, обещая добиться того, что в шахматах будут платить такие же деньги, как в элитных видах спорта.

Призовой фонд его матча с Борисом Спасским (1972) должен был составить небывалые 125 тысяч долларов, но Роберт Джеймс потребовал удвоить сумму. Поединок в столице Исландии оказался на грани срыва, однако положение спас банкир Джим Слейтер, который внес необходимую сумму и предложил претенденту выйти сразиться со Спасским. Несмотря на заминку и скандал на старте, Фишер выиграл достаточно уверенно, уже при жизни оказавшись в статусе настоящего Бога и Мессии. Фишер получил 150 000 долларов, а Спасский – 100 000, которые… положил в швейцарский банк, вместо того чтобы сдать в Спорткомитет СССР!


Бориса Спасского упрекали в том, что он не уехал из Исландии после демарша Фишера лишь из-за чудовищного призового фонда

Фишер потребовал, чтобы призовой фонд следующего матча на первенство мира (1975) равнялся целым 5 000 000 долларов, и эту небывалую сумму готов был выделить друг Флоренсио Кампоманеса филиппинский диктатор Маркос. Но этому матчу так и не суждено было состояться: после победы над Спасским у американского гроссмейстера начались серьезные проблемы ментального характера, в то время как отбор выиграл молодой и жесткий игрок по имени Анатолий Карпов.


Пять миллионов "Кампо" покорили шахматный мир

Роберт выдвинул новые условия: игра до 10 побед, при счете 9:9 чемпион сохраняет свое звание. Конгресс ФИДЕ отказался их принять. Карпов стал королем без единого выстрела и долгие годы искал новой встречи с ушедшим из шахмат Фишером, силясь сбросить обидное и незаслуженное прозвище «бумажного чемпиона».

Вакуум от сорванного поединка века заполнили шахматные и политические баталии между Карповым и «невозвращенцем» Виктором Корчным. В Багио призовой фонд самого конфликтного сражения за мировую корону составил 1000000 долларов. Три года спустя в Мерано (1981) Виктор Грозный и Анатолий Евгеньевич уже бились за миллион швейцарских франков, что оценивалось в 600000 долларов.
Специальный Конгресс ФИДЕ 1983 года закрепил единицу с шестью нулями в швейцарских дензнаках минимальной цифрой при проведении чемпионских матчей. Отныне она будет только возрастать.


Борьба не на жизнь, а на смерть в первых миллионных матчах

Справка. 1 доллар 1975 года = 4 доллара нашего времени. Компьютер фирмы « Apple » стоил 1500 долларов, цены домашней бытовой техники на Западе колебалась в пределах 150-200 долларов.

Великое противостояние

Эпохальные матчи Анатолия Карпова с Гарри Каспаровым заставили обратить внимание на шахматы не только буквально каждого жителя СССР, но и большинство представителей цивилизованного мира. После окончания без объявления итогов безлимитного противостояния (1984) в последующих встречах двух «Ка» сумма их призовых только увеличивалась: 1600000 в 1985-м, 1800000 швейцарских франков в 1986-м, 2900000 в 1987 году и целых 4100000 в 1990 году! Призовой фонд делился в пропорциях 55% победителю и 45% проигравшему. Впрочем, не стоит забывать, что после аварии на Чернобыльской АЭС противники пожертвовали свои очередные призы на спасение людей и ликвидацию последствий катастрофы.

Конечно, не все деньги доставались Гарри и Анатолию. Гроссмейстеры вынуждены были сдавать валюту, а получать приз в рублях по крайне невыгодному курсу, а кроме того, Кампоманес придумал правило, согласно которому за каждую ничью ФИДЕ отбирало у спортсменов 1% от призового фонда. Это сильно раздражало Каспарова и Карпова: СССР рушился, и Тринадцатый с Двенадцатым были не прочь стать миллионерами в полном смысле слова.


В 1990-м исторические противники сражались под разными флагами

В 1992 году внезапно состоялся ностальгический матч-реванш Фишер – Спасский, на который организатор крупнейшей югославской финансовой пирамиды Ездимир Василевич (не является родственником Татьяны и Ирины) выделил целых 5000000 долларов. Фишер выиграл и получил 3,5 миллиона, а Спасский – 1,5. Деньги Василевича были в центре внимания, и спустя много лет после разоблачения и разорения бизнесмена потомки Фишера судились за его миллионы, в ход шла даже генетическая экспертиза.


Второй матч с Борисом Спасским играл уже Бобби, а не Роберт Фишер

Конечно, Каспаров и Карпов могли рассчитывать на свой большой куш, но в 1992-м Анатолий сенсационно проигрывает полуфинал матчей претендентов Найджелу Шорту. Подготовка к поединку за мировую корону шла полным ходом, но стоило Кампоманесу объявить о призовом фонде в 1700000 долларов, как Гарри с Найджелом вступили в схватку с руководством ФИДЕ – имелись куда более заманчивые предложения. Произошел раскол шахматного мира, и Шорт с Каспаровым играли в Лондоне (1993) за 2500000 долларов, причем 250 тыс. из них шло на создание новой организации ПША – альтернативы ФИДЕ.


Жуткий цейтнот Найджела Шорта

ФИДЕ объявило о дисквалификации бунтарей и собралось провести матч Карпов – Тимман (1993) с призовым фондом в 2850000 долларов, однако после половины поединка выяснилось, что гарантии султана Омана – пшик и грядет грандиозный скандал. Карпов и Тимман провели совместную пресс-конференцию, на которой объявили, что подадут на ФИДЕ в суд. Матч каким-то чудом спасла Джакарта, но ни о каких 2,85 млн. там речь уже не шла.

Кредит доверия Кампоманесу оказался исчерпан, и вскоре его на посту главы Международной шахматной федерации сменил Кирсан Илюмжинов. В 1996-м финальный матч фидешного цикла Карпов – Камский проходил в Элисте на деньги президента Калмыкии – стороны бились за 1,5 миллионов долларов. Ровно столько же было у Каспарова и Ананда в Нью-Йорке-1995 – 2/3 от суммы получал триумфатор.

Венцом циклов ФИДЕ и ПША должен был быть шестой матч Каспаров – Карпов, который бы вернул миру единого чемпиона. Однако стороны не устраивал приз чуть больший, нежели в схватках с Виши и Гатой – два «Ка» требовали «золотой сундук» в 4-5 миллионов. И тогда главный редактор «64» Александр Рошаль убедил Илюмжинова, что лучше провести на эти деньги грандиозный нокаут-турнир для ведущей сотни шахматистов.


Кирсан Илюмжинов. Трудная задача объединить шахматный мир

Справка. В 90-е суммы с большим количеством нулей в долларах были для российского жителя состоянием на несколько поколений. В 1996 году средневзвешенный курс доллара был 5 тысяч рублей, а хлеб стоил 3 тысячи рублей. Средняя заработная плата по стране составляла 800 тысяч рублей. На начало 1996 года житель областного центра мог стать обладателем небольшой однокомнатной квартирки за 5 тысяч условных единиц в зеленой валюте. Трудно даже представить, что можно было купить на 5 миллионов!

Нокаут-чемпионаты и окончание эпохи двух «Ка»

Первый чемпионат мира «навылет», который прошел в Гронингене (1997), был для игроков просто манной небесной! Целых пять миллионов, из которых победитель получал 1 370 000 долларов, а проигравший в финале – 768 тысяч. Единственным пунктом, вызывавшим нарекания, явилось исключительное право Анатолия Карпова сразу играть в финале (Каспаров от участия отказался), что привело к бойкоту турнира Владимиром Крамником. После месяца борьбы соревнование «простых смертных» выиграл Виши Ананд, который потом в драматичной борьбе уступил на тай-брейке королю ФИДЕ. Однако больше исключительные права великим чемпионам никто не предоставлял.

Шло время, и шли новые нокаут-чемпионаты. Александр Халифман выиграл решающий матч у Владимира Акопяна (1999), Виши Ананд все-таки прорвался к званию, одолев Алексея Широва (2000), юный Руслан Пономарев взял верх на многоопытным Василием Иванчук (2002), а Рустам Касымжанов неожиданно не позволил исполниться мечте Майкла Адамса (2004).

Но удержать красивую планку в 5 миллионов Кирсану Илюмжинову не удалось. Уже в Лас-Вегасе-1999 призовой фонд упал до 3 миллионов, а к концу шестилетия нокаутов в Ливии снизился до двух. Не лучшие времена переживала и Brain Games – наследница ПША и хранительница исторического титула Гарри Каспарова. Новый отборочный цикл на матч с лидером мирового рейтинг-листа венчала дуэль Крамника с Шировым, которая завершилась победой латвийского гроссмейстера, в ту пору представлявшего Испанию.

Увы, спонсор цикла миллионер сеньор Рентеро обманул Алексея – не только не профинансировал матч с Каспаровым, но даже не выплатил гонорар за победу над Крамником! Чемпион мира самостоятельно изыскал гарантии лишь на 800 тысяч долларов, что в привело не только к срыву поединка с Шировым, но и гипотетического – с Анандом. Зато борьба Каспарова с неудобным для «Великого и Ужасного» Крамником привлекла внимание английских меценатов, и как только такая идея возникла – сразу нашлись 2 000 000 долларов, из которых победитель получал 2/3.


Крамник и Каспаров разыгрывали 2 миллиона долларов

Матч в столице Англии (2000) перевернул страницу в шахматной истории: теперь за Олимп бились новые небожители – Крамник, Ананд и Топалов.

Справка. Доллар «нулевых» вполне можно сравнивать с современным, некоторые эксперты делают это в пропорциях 1=1,5. Хотя с российских позиций, памятуя о валютной панике 2015 года, говорить об этом очень сложно…

Объединение шахматного мира

В 2004-м матч по классической линии Владимира Крамника и претендента Петера Леко проводили Einstein Group и табачный гигант Dannemann, обеспечившие призовой фонд миллион швейцарских франков (в новом веке валюта страны банков сравнялась по стоимости с заокеанским флагманом). После срыва попыток провести согласно Пражским договоренностям поединки Каспаров – Пономарев и Каспаров – Касымжанов противник Крамника по объединительному матчу определился в «турнире восьми», который прошел в далеком Сент-Луисе (2005) и закончился победой Веселина Топалова. Болгарский гроссмейстер заработал 300 000 долларов при общем призовом фонде в 1 млн. «зеленых».

Скандальный «объединительный» матч (2006) прошел с уже стандартным одним миллионом на двоих, причем независимо от исхода приз делился поровну. Проиграв, сторона Топалова предлагала матч-реванш за $1,8 млн, и этот нюанс вкупе с печально знаменитым туалетным скандалом внезапно вернул положительную финансовую динамику на шахматный Олимп.

Матч-турнир за звание чемпиона мира (2007) прошел с призовым фондом в 1,25 млн. долларов (1 место, Ананд – 390 000), а Крамник с Анандом через год играли уже за 1 500 000 евро, которые снова делились поровну. Топалов боролся с чемпионом мира из Индии (2010) за два миллиона евро (тут победитель уже получал 1 200 000 против 800 тыс. проигравшего), а новый рекорд без учета матч-реванша имени Василевича был установлен два года спустя.


Ананд и Топалов уже бились за 2 млн.евро

Перед матчем Ананд – Гельфанд (2010) за право проведения матча боролись Индия и Россия. Обе заявки были подкреплены двумя миллионами, поэтому, чтобы склонить чашу весов на сторону Москвы и Третьяковской галереи, спонсор матча Андрей Филатов объявил о том, что увеличивает призовой фонд до 2,55 млн.! В абсолютных значениях это больше, чем у Каспарова с Карповым и у Каспарова с Шортом!


Борис Гельфанд и Андрей Филатов, который установил современный рекорд призовых фондов матчей на первенство мира

Роковой миллион Магнуса Карлсена

В 2013 году на штурм мировой шахматной короны пошел норвежский вундеркинд Магнус Карлсен – не просто блистательный шахматист, но и прекрасно раскрученный, пропиаренный на Западе спортсмен. Многие обозреватели и эксперты сходились во мнении, что Магнус – именно то, что нужно современному черно-белому миру, его популярность в Европе и США должна привлечь в любимую игру поток новых средств.

Но внезапно получилось наоборот. Казалось бы, и права на проведение турнира претендентов с матчем за мировой титул были отданы специально созданной компании «AGON», которая должна была работать с потенциальными спонсорами, и под это дело собрали команду профессионалов… Но в сухом остатке в матчах Ананд – Карлсен (2013) и тем более Карлсен – Ананд (2014) на кону стояло куда меньше, чем было у Филатова. Хотя без влияния мирового экономического кризиса здесь не обошлось.

На первый матч претендовали родина чемпиона мира Ченнаи и Париж, который готов был увеличить ставку до 2 650 000 евро, но не сумел договориться с функционерами ФИДЕ, которые еще в Москве обещали отдать следующий поединок Ананда индийской стороне с их двумя миллионами. Именно тогда между Карлсеном и руководством международной федерации пробежала первая искра – норвежец не хотел ехать в Индию да еще за меньшие деньги. А призовой фонд повторного сражения и вовсе составил миллион – заявку не подали даже норвежцы, и матч в итоге спасли Сочи.

Карлсену это не слишком пришлось по вкусу. Чемпион мира долго не подписывал контракт на второй матч с Виши, а мир будоражили слухи, что Магнус выйдет из-под эгиды ФИДЕ и проведет коммерческий бой с Фабиано Каруаной. После норвежец стал настаивать на реформировании системы определения чемпиона мира, ратуя за возвращение нокаута, а также слиянии призового фонда матча и Кубка мира. Но перед лицом столь опасного претендента, как Сергея Карякин, шахматный Тор снова должен защищать свой титул за всё тот же миллион. Примерно столько собирается потратить его визави на подготовку к битве.


Карлсен и Карякин сыграют за 1млн.евро

P . S . Никому не суждено предсказывать будущее, и мы можем только гадать – какой эффект окажет противостояние Сергея и Магнуса вкупе с громкими заявлениями сторон и ситуацией вокруг Ставангера. Сейчас ставки можно делать в сотнях букмекерских контор, и варианты 1886 года категорически невозможны, чемпион же не имеет юридического права устанавливать «золотой вал». Новых Слейтеров и, тем паче, Василевичей на горизонте не видно, а Андрей Филатов сосредоточился на помощи и поддержке российских шахмат, да и не совсем понятно, нужно ли бить свой же рекорд? Так что же, как уже бывало в истории, поднять стоимость главного шахматного зрелища может только прямой, «боксерский» обмен любезностями партнеров? Вот это загадка для Кассандры!