Поражение Рудольфа Загайнова

Два года без знаменитого психолога

Два года назад, 1 мая 2014 года ушел из жизни доктор наук, легенда ленинградской спортивной психологии, любимый ученик основателя психологической школы Лесгафта Авксентия Пуни Рудольф Максимович Загайнов. Ушел тихо, без каких-либо сообщений об этом в спортивных СМИ. Лишь не так давно теннисная федерация Санкт-Петербурга дала маленький некролог о человеке, имя которого в свое время гремело, который работал с десятками великих чемпионов в разных видах спорта.



Энциклопедия сообщает нам, что Рудольф Максимович обладал более чем 40-летним опытом практической деятельности. В качестве личного психолога опекал более двадцати чемпионов олимпийских игр. Среди них такие великие спортсмены, как олимпийские чемпионы С. Бубка и В. Санеев (легкая атлетика), А. Фадеев, В. Петренко, Е. Водорезова, А. Ягудин (фигурное катание), Н. Дерюгин, А. Анпилогов (спортивные игры), В. Зеленская (горные лыжи), М. Тихвинская (сноуборд) и многие другие. Продолжительное время был главным психологом олимпийских сборных команд России. В 1988-91 годах работал в Германии в «Рохус-клубе», где консультировал Бориса Беккера, Штеффи Граф и Монику Селеш.

Многие эксперты тенниса, легкой атлетики и фигурного катания считали Загайнова не просто блестящим специалистом, но настоящим магом! Чего стоил только случай на олимпиаде в Солт-Лейк-Сити-2002, где внезапное пришествие психолога помогло возрастному Ягудину опередить безоговорочного фаворита Евгения Плющенко.


Олимпийский чемпион с психологом и тренером Тарасовой

Однако через пять лет на карьере 67-летнего помощника чемпионов (Загайнов родился в 1940 году) был поставлен крест: его подопечная велосипедистка Юлия Арустамова была найдена мертвой при шокирующих обстоятельства. На съемной квартире, где чемпионка Европы жила вместе с Загайновым гражданским браком, в наполненной водой ванной и с петлей на шее.


Загайнов и Арустамова

Самый справедливый российский в итоге признал психолога невиновным, но родственники девушки жаждали встретиться с ним вне зала Фемиды. Загайнову пришлось скрываться около семи лет, и он ушел из жизни в родном Санкт-Петербурге, позабытый теми, кто им еще недавно восхищался. Даже о его смерти знают немногие; например, ваш автор услышал об этом впервые от петербуржцев, знакомых с комментатором и «голосом Зенита» Геннадием Орловым.

Про человека, чья жизнь и работа достойны целой монографии, не написали даже строчки. Между тем, сам Рудольф Максимович подготовил более 90 научных публикаций и 10 книг, из которых целых две посвящены шахматам. Возможно, вы их читали: это «Как осознанный долг» о матче Чибурданидзе – Иоселиани  и «Поражение» о поединках Каспаров – Карпов (1990) и Карпов – Шорт (1992). Действительно, Загайнов трижды с разными подопечными вступал в битву за мировой шахматный титул: с Корчным против Карпова (1974), а также позднее на стороне Иоселиани и Карпова. Увы, в отличие от других видов спорта, всякий раз без победного итога.






Из книг можно узнать множество любопытных и порой пикантных фактов: как Виктор Львович крепко выпил, уступая Карпову 0:3, и позднее едва не сравнял счет, о том, как блондинки помогают поддерживать форму во время трудных испытаний, о грузинской традиции в женских шахматах, о Фонде мира Анатолия Евгеньевича и многом другом. Тем не менее, отношение к этим книгам у многих шахматистов старшего поколения неоднозначное. Кто-то посчитал его труды откровением и «Библией шахматной психологии», иные утверждали, что Рудольф Максимович не имел морального права излагать на бумаге многое из того, что он знал.

Больше всех о Загайнове мне рассказывали участники событий матча Майи Григорьевны и Наны Михайловны. Перед поединком в Телави штаб чемпионки мира был шокирован появлением в лагере соперницы психолога, которому в пору Зухарей, Дадашевых, Рожновских и прочих персонажей приписывали экстрасенсорные способности. Однако Чибурданидзе, по словам руководителя ее штаба гроссмейстера Геннадия Кузьмина, отреагировала спокойно и со словами: «Велик Загайнов, но Бог сильнее!» перед каждой партией ездила в монастырь молиться.

Между тем, в ставке Иоселиани единения между психологом и старшим тренером не произошло: Загайнов не сошелся характерами с Виталием Цешковским. Позднее Рудольф Максимович в «Как осознанном долге» фактически обвинил Цешковского в том, что матч проигран из-за него. А вот что рассказывал про Загайнова краснодарский гроссмейстер: «Конечно, этот карьерист и стяжатель очень быстро понял, что, несмотря на старания Наны, поединок с Чибурданидзе выиграть будет непросто и очередного триумфа не предвидится. Уже тогда он задумал свою книгу, в которой должен был объяснить: как так произошло, что великий Загайнов проиграл матч. Сделал ее антигероем меня, и даже придумал это прозвище: «Мистер Нет».

С середины матча он стал меня сознательно провоцировать. Помню, сижу и жду Нану перед доигрыванием. Заходит Загайнов. Думаю, вот не буду просто на него реагировать. Он прошелся один раз вокруг стола, второй. Молчу. А на столе фрукты лежат. И тут Загайнов говорит таким вкрадчивым голосом, сама любезность: «Виталий Валерьевич, вы не трогайте фрукты! Это же для Наночки!»
Тут я не выдержал и сказал о нем всё, что думаю. Кстати, Нана лишь посмеялась над этой стычкой и попросила больше не ссориться.

После публикации книги я встретил Загайнова в Москве и говорю: «Как же ты, негодяй, такое написал?» А он всё в том же тоне: «Что вы, что вы, Виталий Валерьевич, посмотрите, какие тиражи! Я, наоборот, вас сделал знаменитым!» Что могу еще сказать о нем? Очень жалко эту девочку – велосипедистку Юлю…»



Кстати, в то время Загайнов эпизодически помогал другим сильным шахматисткам – Ноне Гаприндашвили, Нане Александрия, он работал спортивным психологом грузинских сборных команд. Также сотрудничал с Сергеем Долматовым, в ту пору, когда Сергей Викторович выходил в претенденты и являлся одним из лучших советских гроссмейстеров. Приведу отрывки воспоминаний о психологе Сергея Долматова и его тренера Марка Дворецкого.

«Замечу также, что перед приездом к нам Загайнов помогал Ноне Гаприндашвили в ее претендентском матче с Наной Иоселиани. Он покинул Тбилиси в момент, когда Нона вела "плюс два", и оставалось сыграть всего две партии. Гаприндашвили их проиграла, после тай-брейка в финал вышла Иоселиани. Конечно, всё это может быть простым совпадением, но не слишком ли много таких "совпадений"?
Одно время тема влияния "психологов" широко обсуждалась – в связи с Зухарем, Дадашевым и другими. Сейчас в центре внимания другие виды "читерства", но и с этой разновидностью стоит считаться.

На самом деле, многим шахматистам помощь спортивных психологов очень бы пригодилась. К примеру, Загайнов и прежде сотрудничал с Александрия – организовал ей на сборах физическую подготовку, помогал настраиваться на борьбу, составлять планы дальнейшей работы. Контакты с ним были для Наны полезны. Когда Александрия дошла до матча с Чибурданидзе, Загайнов готов был участвовать и в нем. В лагере Чибурданидзе Загайнова очень опасались и заранее стали скандалить по этому поводу. Нана с удовольствием воспользовалась бы помощью Загайнова, но только вне игрового зала, чтобы не допустить каких-либо подозрений в нечестной игре. Загайнов же настаивал на том, что должен находиться в зале. Полагаю, он верил в свою способность влиять на участниц и хотел к ней прибегнуть. Нана – человек абсолютно порядочный, была категорически против. Они так и не смогли договориться.

К слову, Загайнов мне напоминал Рошаля – и чисто внешне, и по характеру. Он тоже человек честолюбивый, энергичный, профессиональный, при этом очень самоуверенный и не слишком щепетильный» (М. Дворецкий).

«Работа с психологом отнюдь не панацея для каждого шахматиста. Для меня это было важно в тот момент. Я же начал как молодой, подающий большие надежды шахматист. А потом ушел в тень, и долгое время не удавалось сдвинуться с места. Были серьезные психологические проблемы: я потерял уверенность в себе. И, конечно, помощь Загайнова в тот момент была очень важна и пришла вовремя. Уверенный сильный человек, он заставил меня определенным образом систематизировать свою жизнь, я снова обрел уверенность. Удалось вернуть многие компоненты, я сделал большой шаг вперед для достижения серьезных результатов. Для меня он был однозначно полезен!

Почему сотрудничество прекратилось? Он человек был очень непростой, сложный. Поначалу отношения были прекрасными, но однажды он написал книгу о шахматах («Поражение» – ред.), и ему кто-то сказал, что я выступал категорически против неё. Пошли какие-то слухи, и он сказал, причем не мне, а моей жене, что по этой причине он прекращает сотрудничество. Мне было очень обидно. Я считаю, что имею право говорить всё, что думаю, но мне не нравится, когда мне приписывают всякие глупости. Загайнов писал книгу не о шахматах, а о психологии шахмат, где он, безусловно, являлся крупным специалистом. Меня возмутило, что он поверил всяким сплетням. Я мог, конечно, сказать, что мне не нравится книга, что он рассказывает мои сокровенные мысли. Неважно. Это мое мнение. Но, когда мне приписывают мысли, что психолог не может писать о шахматах, – такого я точно сказать не мог!

Думаю, что главное заключалось в другом. Я уже проиграл Артуру претендентский матч, и он понимал, что мне вряд ли удастся повторить пройденное, и что это серьезный удар по моей психике. Возможно, поэтому он принял решение прекратить сотрудничество со мной. Тем более, что мне ведь не удалось сделать ряд вещей. Тогда я, например, курил, и мне не удалось избавиться от этой привычки даже в процессе работы с Загайновым. Давно бросил курить, но тогда мне это сделать не удалось. Может быть, он считал, что мне не хватает волевых усилий… Но у нас были хорошие отношения, и он мог сказать напрямую, что хочет прекратить работу со мной, и я бы ничуть не обиделся. С тех пор мы больше не созванивались, полностью прекратили контакты. Расстались, я бы сказал, очень плохо… Но это был его выбор» (С. Долматов).

Почему шахматный мир не принял Загайнова и не покорился ему? Подданные черно-белого королевства не качали Рудольфа Максимовича на руках, как было в легкой атлетике после феноменальных прыжков Бубки. И в его честь не говорили длинных речей с тостами первые лица российского спорта, что случилось после победы Ягудина. В других видах он дошел до всех высот, которых только мог достичь спортивный психолог. А в шахматах не смог. Сознаюсь, что когда-то, будучи начинающим журналистом, я мечтал найти Загайнова и взять у него интервью, чтобы задать вопросы, которые остались висеть в воздухе. Но тогда сделать этого не удалось, а теперь уже поздно.