10 мая 2012

Творческий приз — швейная машинка!

Приз за самую красивую партию всегда повышает зрелищность турнира.


Ведь обычно после половины дистанции большинству участников уготована роль статистов, и чтобы остаток соревнования не превратился в мучительную пытку под девизом «ну когда же это всё закончится!», обязательно нужны дополнительные стимулы. Ведь мало сыграть красивую партию: очень хочется, чтобы ее увидели и отметили другие. И такая яркая победа почти всегда помогает сбросить груз прошлых неудач.

В былые годы награды за лучшие партии (атаки, защиты, окончания и т.д.) ждали своих героев в соревнованиях любого уровня, не исключая и личных чемпионатов СССР. Увы, сейчас эта традиция почти утеряна. Из недавних турниров припоминается только Вейк-ан-Зее, хотя ваш автор мог что-то упустить из виду. Честно говоря, трудно понять, почему же перестали назначаться призы за красоту? Ведь не обязательно вручать деньги — например, лауреаты шахматного «Оскара» получают симпатичную статуэтку и очень этим довольны. Что и говорить: и приятно, и почетно. Мастера и гроссмейстеры, чьи лучшие годы пришлись на золотую пору отечественной шахматной школы, любят вспоминать забавные случаи с вручением творческих призов в уральских или сибирских турнирах. Тогда организатором соревнования чаще всего выступал местный металлургический комбинат, и лучшего «комбинатора» могло поджидать литое изделие весом до десяти килограммов. Один из «счастливчиков» рассказывал мне, что после вручения приза оказался в ловушке: тащить домой такую тяжесть было делом исключительной сложности, а попытка оставить трофей под кроватью могла очень сильно обидеть хлебосольных организаторов. И ранним утром в день отъезда мастер предпринял забег на местную речку...

Конечно, такая комичная ситуация была единичным случаем. Гораздо чаще добыча водружалась на сервант или шкаф победителя, своим полированным блеском напоминая о том счастливом моменте, когда была сыграна та самая «вечнозеленая» партия. Но изредка случалось, что приз оказывался чем-то полезным и незаменимым, и как раз про такой случай пойдет речь в нашей истории.

Во время написания истории командных чемпионатов России я случайно обратил внимание на то, что в конце 80-х — начале 90-х в подмосковном городе Подольске регулярно проходили соревнования самого высокого уровня. 1989 — фантастический по составу отборочный турнир ГМА, 1990 — командный чемпионат СССР, 1991 — сильный круговой турнир (1. Яков Мурей — 9 из 11, 2. Леонид Юдасин — 8,5, 3. Игорь Зайцев — 7,5), 1992 — командный чемпионат России и еще один хороший «круговик» (1. Алексей Дреев — 7,5 из 11, 2. Георгий Гиоргадзе — 7, 3. Сергей Тивяков — 6,5), 1993 — первая лига командного чемпионата России и мощный турнир 14-й категории (1. Евгений Свешников — 6,5 из 9, 2. Лембит Олль — 6, 3-4. Сергей Тивяков и Михаил Красенков — по 5). Семь крупных соревнований за пять лет! Но в 1993 году эта суперсерия прервалась, и Подольск исчез с шахматной карты России. Было очень интересно, кто же стоял за этими турнирами и почему такое великолепное начинание сошло на нет?

В результате опроса коллег первым мне написал мастер ФИДЕ Владимир Джангобегов. По словам Владимира, причина была довольно банальна (по тем временам, конечно): «В шахматной федерации Подольска были очень деятельные люди. У нас проходили сильные турниры, а клуб занимал приличное по размерам помещение в центре города. Но потом пришли лихие 90-е... В общем, один из шахматных деятелей погиб в ДТП, другой пропал без вести, а третий организовал переход помещения клуба в собственность кафе-мороженого».
А чуть позже пришло письмо от участника последнего подольского турнира Михаила Красенкова. Польский гроссмейстер является видным экспертом по шахматной истории и даже сумел найти в своем архиве газетные вырезки из «Советского спорта» и «Спорт-Экспресса», посвященные турниру.




Что и говорить, состав турнира был весьма внушительным, если сам Александр Морозевич набрал всего 2,5 очка. Правда, юному москвичу в 1993 году было еще всего 16 лет, но огромный талант Морозевича был уже очевиден. Эстонский гроссмейстер Ян Эльвест буквально через пару лет вошел в шахматную элиту, Сергей Тивяков в скором времени вышел в соревнования претендентов, известным шахматистом являлся Александр Чернин — в будущем великолепный тренер. А о двух участниках турнира - Александре Шнейдере и Лембите Олле - стоит рассказать отдельно. Шнейдер через год сотворил одну из самых громких сенсаций 1994 года — в Кубке Европейских чемпионов он белыми обыграл чемпиона мира Гарри Каспарова! Это была сенсация, так как разница в рейтинге партнеров составляла почти 250 пунктов! Украинский гроссмейстер получил стабильный перевес в английском начале, в поисках контригры Каспаров пожертвовал пешку, активизировал тяжелые фигуры и сопроводил въезд ладьи на территорию соперника предложением ничьей. Одноклубники и капитан команды Шнейдера, затаив дыхание, ожидали соглашения, но их лидер ответил чемпиону мира отказом и уверенно реализовал перевес. «У меня пешка лишняя, понимаете! И какая разница в этом случае, кто напротив: Каспаров — не Каспаров!» - заявил после окончания встречи победитель. А судьба талантливого Лембита Олля оказалась значительно более трагичной: эстонский гроссмейстер, победитель ряда крупных турниров, обладатель рейтинга порядка 2650 в самом расцвете сил (33 года) выбросился из окна своей таллиннской квартиры...

Но самое интересное, что в турнире, кроме весомого призового фонда (тогда еще в миллионах) были установлены творческие призы: швейная машинка «Чайка-143». Серии «Чайка» и «Подольск» считались классикой советского времени (не говоря уже о культовом «Зингере»!) и передавались из рук в руки, от поколения к поколению. Сейчас это кажется смешным, но тогда вопрос наличия швейной машинки для жителя нашей страны был вопросом жизни и смерти. Одежда была далеко не лучшего качества, и с ней постоянно приходилось работать...


Вот она, красавица! Укоротим брюки?

Правда, по воспоминаниям Красенкова, он все же получил вместо машинки какие-то небольшие деньги. Увы, на этой «швейной истории» подольские турниры прервались. Остался ли у кого-то из лауреатов того турнира – Чернина или Тивякова – этот артефакт начала 90-х, последняя память о том, что 1989-1993 годах подмосковный город регулярно посещали сильнейшие гроссмейстеры России и зарубежья?

Автор благодарит Михаила Красенкова и посетителей популярного шахматного форума chessglum.com за предоставленную информацию