22 октября 2015

В сантиметре от триумфа

Финалист Кубка мира Петр Свидлер рассказал Владимиру Барскому о своем турнирном пути 

Интервью опубликовано в журнале «64 - Шахматное обозрение» № 10/2015


– С каким настроением ехал на Кубок мира? Какие были ожидания?

– Если абсолютно искренне, то ничего особенного от этого турнира я не ждал, потому что в силу определенных обстоятельств шахматная подготовка не состоялась вообще. Какие-то из этих причин были, наверное, объективные, но вообще мне всегда очень легко дается не готовиться, когда можно не готовиться. А в последнее время, когда совсем не готовлюсь, я обычно играю не очень. Поэтому изначально у меня не было ощущения, что это мое, но по ходу «пьесы» ощущение стало немножко меняться. Но не после первого матча. Первый матч был нервный, чуть было не проиграл белыми турецкому шахматисту Эмре Джану.

Вначале я выиграл довольно приличную партию черными, а на следующий день он вышел в симметричный Грюнфельд с g3, который я знаю довольно неплохо за оба цвета, и к шестому ходу поставил меня в довольно глупую ситуацию. Белыми поменять фигуры и сделать ничью примерно за полчаса не составило бы большого труда, но я подумал: «Как-то это странно выглядит в такой ситуации». И к 15-му ходу имел довольно плохую позицию.


 

– Белыми не так просто сделать ничью?

– Не так просто, но сделал в конечном итоге. После этого матча каждый следующий был уже немножко, мне кажется, получше предыдущего. С Ливиу-Дитером Нисипяну был такой рабочий матч. Белыми в классику совсем не удалось получить перевес, черными в ответной партии я отработал ничью. Он очень плотный шахматист, плюс итальянскую разыграл хорошо. А рапид я выиграл достаточно комфортно.

Потом был матч с Теймуром Раджабовым, тоже достаточно напряженный. Две ничьи в классику, а в рапид проигрывал вторую партию в один ход и мог на этом турнир закончить.


П. Свидлер – Т. Раджабов



Ход белых

26.Ne6+? Bxe6?

После 26...fxe6 27.dxe6 Rxc4! 28.Qxc4 Bxe6! (еще сильнее, чем 28...Bc6) 29.Rxd8+ Qxd8 30.Qxe6 Qd1+ 31.Kh2 Qxc2 черные остаются с лишней фигурой.

27.dxe6 Rxd1+ 28.Qxd1 fxe6 29.Qd8+ Kg7 30.Bxe6 Rc6 31.Qg8+ Kh6 32.Qf8+ Bg7 33.Rxc6 Qxc6 34.Qxe7 g5 35.Bf5 Qc3 36.g3 b5 37.h4 Qf6 38.hxg5+ Черные сдались.

Но если не считать моего великолепного тактического удара, который привел к победе, а на самом деле проигрывал, то до этого момента я партию полностью контролировал. Решил, что нашел выигрывающий удар, и, видимо, на лице у меня было настолько отчетливо написано, что у меня выиграно, что мне удалось как бы «продать» эту идею противнику.


 

– Поверил?

– Да, но при этом важно отметить, что у него оставалось секунд 40. Будь у него больше времени, не так важно, что там у меня на лице написано.

– Оба не заметили 26…fxe6 27.dxe6 Rxc4!, да?

– Нет, я это видел, просто у меня случился глюк: думал, что и после этого все равно висит ладья на d8! Поэтому я считал дальше 28.Qxc4 Rc8 29.exd7 Rxc4 30.d8Q+, и пешка прошла. А то, что слон d7 может просто отойти, и ладья d8 защищена, не заметил: случился «сдвиг по фазе». Если бы я не рассмотрел ход 27…Rxc4, было бы очень стыдно. Наверное, мне все равно должно быть немножко стыдно, поскольку расчеты не десяти-, а трехходовые, но ход 27…Rxc4 я рассмотрел перед тем, как объявить шах на е6.

Потом был матч с Топаловым, который я неожиданно выиграл в основное время.


 

– Наконец-то удалось в классической партии «зацепиться» белыми за перевес?

– Можно и так сказать, но… Помню, после партии я встретил Шипова и спросил: «Сережа, у меня было сильно хуже по выходе из дебюта?» И это была абсолютно не поза, потому что классических «ежей» у меня нет в репертуаре ни белыми, ни черными. И когда он получился, я совершенно не понимал, что происходит. Мне казалось, для того чтобы у белых было хорошо, нужно еще темпа три: чтобы он вообще ничего не делал, а я успел как-то фигурки переставить. А когда он мне дал относительно ясную игру, потратив два темпа на маневр Nd7-e5-d7, и мне удалось поставить пешки на f4 и b4, я, по крайней мере, стал понимать, куда у меня идут фигуры. Но всё равно позиция совершенно неясная.

Затем его пешка дошла до h4, и я ее съел ценой чернопольного слона – разменял слона на коня. После этого был критический момент, когда я мог повторять ходы, а для продолжения борьбы требовалось четко посчитать длинный форсированный вариант.


П. Свидлер – В. Топалов


Ход белых

29. Qg4 Nf6 30.Qg3 Nh5 31.Qg4 Nf6 32.Qh4

Позиция после 32...Nxe4 33.Ng5 стратегически очень рискованна для белых, и если они быстро не переходят к прямой атаке на королевском фланге, то у них может стать нехорошо. Очень много времени я «убил» на то, чтобы найти в одном из вариантов важный маневр Nc3-d1-e3-g4. Веселин на е4 не взял (пошел 32…g6), он посчитал тот же вариант, что и я; мы с ним после партии это обсудили.

Когда я в итоге сыграл 32.Qh4, у меня осталось десять минут. А позиция настолько рыхлая, что, невзирая на здоровую лишнюю пешку «h», в какой-то момент у меня возникло ощущение, что сейчас все развалится. К счастью, удалось посчитать варианты достаточно чисто, я вышел из цейтнота с почти выигранной позицией и до какого-то момента вел ее хорошо. Потом не нашел несложный ход, который выигрывал на месте. А дальше опять случилось какое-то мистическое событие…



Я почему-то считал, что если провожу h4-h5 и потом g5-g6, то выигрываю автоматически, а на самом деле в ответ на 57.g6 он мог пойти 57…f5!, и я уже не видел за себя четкой ничьей. Считал, что пойду 58.Rxe3 и, наверное, ничью сделаю, хотя подозревал, что уже мне придется ее делать. Все равно сыграл 57.g6, поскольку не нашел за себя другого хода. В ответ он побил 57…fxg6? примерно секунды за три, что меня совершенно шокировало: я не мог понять, что происходит!

После этого партия уже была доведена до победы. И во второй мне удалось сделать с Топаловым первую ничью черными за пять лет. Чтобы четче понимать, какой дебют скорее всего будет, я собрал в «Chess Base» партии Топалов – Свидлер. У меня было ощущение, что он со мной практически всегда ходит 1.е4, но хотелось проверить. Заодно посмотрел нашу статистику года с 2011-го. За отчетный период я с ним не сделал черными ни одной ничьи! Правда, и я белыми выиграл довольно много партий, то есть ситуация не настолько трагическая, но тем не менее черными это моя первая ничья за очень-очень долгое время. Вовремя я все-таки решил остановиться!

– И получил законный выходной!

– Да! Потом в четвертьфинале я выиграл у Вэй И.

– Самый трудный матч?

– Он был нервный до крайности. Не могу сказать, что супертрудный, потому что опять в классику были две достаточно спокойные партии. А в рапид получилась какая-то дурость. В первых трех стоял очень хорошо, но не выиграл ни одной и при этом чуть не проиграл третью, где получил по дебюту подавляющую позицию. Настолько подавляющую, насколько только бывают! А дальше, думаю, мог где-то проиграть. После чего выиграл четвертую партию, в которой имел на выходе из дебюта очень тяжелую позицию. И дошел таким образом до полуфинала.


 

– Про Вэй И говорят, что это будущий Карлсен. Сложно играть с вундеркиндами?

– Я все-таки поиграл с ним немножко в Китае, поэтому примерно представлял себе, что это за шахматист. Очень не люблю критиковать коллег по цеху, но в данном случае не думаю, что нарушаю цеховую солидарность, поскольку очевидно, что Вэй И будет очень сильным шахматистом. Пока что счет у него явно доминирует над всем остальным. Мне кажется, это вообще свойственно молодым китайцам: они приходят в большие шахматы именно на феноменальном счете и понимании инициативы. Но, при всем уважении, в позиционной игре Вэй И пока еще немножко плавает. Несомненно, скоро он и в этом прибавит: он настолько сейчас «модный», что недостатка в приглашениях на сильные турниры у него не будет. Учитывая, что ему 16 лет, а у него рейтинг уже 2730.

Хорошо помню, как я сам в 1995-1997 годах начинал играть с серьезными шахматистами. Просто физически ощущал в партиях, условно, с Борисом Абрамовичем, что если мне не удастся завязать какую-то счетную борьбу, то в относительно спокойной позиции я буду с высокой вероятностью переигран. Так оно и происходило.

– Несмотря на классическое шахматное образование?

– Невзирая на то, что я прочитал довольно много книг и общался с детства с грамотными шахматистами, которые мне что-то прививали. Тем не менее, я тоже начинал как шахматист ярко выраженного инициативного плана. Не скажу, что именно счетного; стремился к открытой игре, где нужна инициатива.

Вэй И пока еще сырой, но нет никаких сомнений в том, что он пообтешется и будет играть очень сильно. Поэтому хорошо, что я съездил в Китай и сыграл в товарищеском матче. Даже одна партия в классику дала мне некое представление о том, чего мне ожидать и как с ним правильно пытаться построить игру.

Дальше был матч с Гири, который я выиграл 1,5:0,5. Очень трудно до поры до времени складывалась первая партия; я понимал, что, скорее всего, не надо выходить в эту линию.


 

– Гири был к ней очень хорошо готов?

– Аниш со мной почти не ходит 1.е4. А тут пошел, и я задумался над тем, что мне следует в ответ на это делать. Решил, что в этой линии меня, скорее всего, подстерегают и легкой жизни ждать не приходится, но, по крайней мере, получится живая игра, и в долгой перспективе у меня будут шансы на перехват инициативы. Оценка оказалось оптимистичной, но правильной. Может быть, компьютер не считает, что у белых после дебюта очень уж хорошо. Но когда смотришь по позицию со стороны черных, ощущение такое, что белые сейчас пойдут g2-g3, поставят короля на g2, ладью на h1 и дадут тебе мат, а ты за это время не приведешь на королевский фланг ни одной фигуры! Те две, что там стояли, и будут защищать короля, а других ты все равно не приведешь. Поэтому будешь, грубо говоря, руками защищать королевский фланг! А чтобы завязать контригру на ферзевом фланге, мне нужно ходов пять, при этом, скорее всего, придется на каждом ходу отражать какие-то конкретные угрозы.

Но выяснилось, что играть черными гораздо проще, потому что у белых огромное количество возможностей. Они могут, скажем, игнорировать мою игру на ферзевом фланге, могут встречать ее ходом а2-а4 либо переводом слона через d3 на b5. Очевидно, глаза настолько разбегаются, что Аниш начал подолгу задумываться и в итоге выбрал какую-то странную комбинацию из планов. Он не встретил мою игру ходом а2-а4, не начал штыковой атаки на королевском, а побил 27.bxa4 и вскоре отдал белопольного слона за коня. Когда после этого начались какие-то размены, пешка а2 пала, а мата не оказалось, я решил, что вот он – мой шанс! И не без приключений, но довел эту партию до победы, а потом белыми с некоторым скрипом сделал ничью в эндшпиле.

– В симметричной позиции, возникшей из защиты Каро-Канн. Не совсем понятно, откуда там взялся «скрип»?

– На самом деле, человеку с моим характером довольно противно играть такую позицию. Я люблю активную игру, мне тогда проще. Как ни странно, в этом турнире у меня оказалось довольно много именно таких ситуаций, и мне проще не сушить. Понятно, что дебют выбирается все равно с приглядкой на матчевую ситуацию, и в Каро-Канне я не пойду 3.е5, где сложнейшие позиции с 32 фигурами на доске. Скорее всего, ход 3.е5 правильный и дает белым преимущество, но ведет к сложнейшей игре, ответственнейшей. Просто безумие идти сюда в ситуации, когда тебе нужна белыми ничья.

Так что сужение репертуара неизбежно, но в остальном проще играть обычную позицию: не пытаться менять фигуры, а просто играть в шахматы. Я знаю, что меня устраивает ничья, но кроме этого в своей игре ничего не меняю, продолжаю делать то, что делаю обычно. А в партии с Гири я к десятому ходу смахнул полдоски, и мне нужно было просто стоять. Осталось по три пешки на королевском фланге, по три на ферзевом, и ничего не происходит. Нужно стоять. Выяснилось, что это довольно противно, и сразу по выходе из дебюта я играл, определенно, не оптимальным образом. После размена слона на коня позиция стала довольно неприятной, но Аниш в попытке получить максимум принял, как выяснилось впоследствии, неверное решение, позволив мне поменять пешки «а» так, что моя пешка «b» осталась на b2.


П. Свидлер – А. Гири


Ход черных

Последовало 24...b5 25.g3 Rh5 26.Bxa7 Ra8 27.Be3 Rxa2 28.R1d2.

Если бы вместо 24…b5 он начал надвигать пешку «а», то чтобы поменять что-то на ферзевом фланге, мне бы пришлось ходить b2-b3 или а2-а4, создавая какие-то объекты для атаки. А так получилась структура b2-c3, и пешка b2 находится настолько глубоко в моей позиции, что я просто ставлю ладью на d2, и на пешку нечем напасть.

И потом еще был первый «маячок»: я мог зафиксировать троекратное повторение, но не зафиксировал. Это никак не сказалось на результате, поскольку к этому моменту я уже был абсолютно уверен, что моя позиция не то, что держится, а просто не хуже. Тем не менее, факт: я оказался не в состоянии посчитать до трех количество итераций. Этот факт должен был, наверное, немножко настораживать.

Дальше финал. Финал – это отдельная песня.



– Перед финалом у тебя было два выходных, а путевка в турнир претендентов уже лежала в кармане. Не было такого ощущения, что уже всё хорошо, играть дальше незачем?

– Понятно, что основная задача была решена, я неоднократно декларировал, что я люблю претендентские турниры. Мне нравится в них играть, хоть и не всегда это хорошо получается. Но сам процесс игры и подготовки к турниру претендентов меня привлекает. Так что это была важная цель. И когда она была достигнута, то два выходных, конечно, очень помогли, потому что мне удалось неплохо перестроиться именно на игру в финале.

– Появилось желание выиграть Кубок?

– С желанием не было никаких проблем, абсолютно никаких! И долгое время было ощущение, что я достаточно плотно нахожусь за рулем этого процесса. Я выиграл прилично первую партию. Получил объективно нехорошую позицию с дебюта, но примерно такую, какую хотел получить. А надо понимать, что у Сереги был тяжелейший полуфинал, в котором он выложился нечеловеческим образом. Сначала спас очень подозрительную позицию в первой партии в классику, затем белыми у него не получилось борьбы. Дальше он отыгрался, проиграв первую в рапид. И третья, и четвертая партии были обе драматическими. У Карякина было на выходной меньше, чем у меня, и видно было, что он очень-очень уставший. И когда он начал допускать неточности, я ими воспользовался, мне кажется, по максимуму. Конечно, миниатюркой 29 ходов не назовешь, но получилась совершенно убедительная первая партия.


 

Во второй случилось некое горе от ума, хотя без этого я партию, скорее всего, не выиграл бы, так что тут грех жаловаться. Я мог продемонстрировать длинную форсированную линию, где задумался бы в районе 30-го хода в абсолютно равной позиции, которая мне была известна. Но поскольку он переставил ходы в дебюте, у меня появилась новая опция. И я вместо того, чтобы потратить на нее секунд 30, понять, что к немедленному предложению ничьей ход 19…dxc3 не приводит и решить, что мне это не нужно, я потратил на него полчаса, ошибся в расчетах и получил подозрительную позицию, которую, тем не менее, держал достаточно уверенно. И в тот момент, когда партия логичным совершенно образом должна была закончиться вничью, случилась катастрофа. Можно было бы сказать, что зевок, который допустил Сергей в этой партии, не имеет аналогов на таком уровне, но как мы знаем, аналогов оставалось ждать недолго!

Я повел 2:0, и меня на пресс-конференции спросили: «Считаете ли вы, что матч окончен?» Я совершенно честно сказал, что нет. Я прекрасно понимал не то, что борьба только начинается, но что в третьей партии легко не будет, поскольку близость большого человеческого триумфа оказывает свое воздействие. Тем не менее, и к третьей партии мне удалось нормально подготовиться психологически. Я получил позицию, которая была достаточно трудная для игры, но все проблемы, которые передо мной возникли, я удачно разрешил.


Все-таки пришлось белыми сразу перейти в защиту?

– Нет, не сразу.

– Просто возникло такое ощущение.

– Как мне потом объяснили, там есть некоторые тонкости, которые снимали это ощущение и можно было вообще не мучиться, но я их не нашел за доской. Позиция была очень темповая, но у меня очень здоровая структура. Да, фигурки выглядят немножко аляповато, но если они выйдут, то я буду диктовать свои условия: если мне нужна будет ничья, то я ее сделаю с позиции силы. А если ничья не нужна, то белые будут давить. В этот момент под влиянием матчевой ситуации Сергей пошел ва-банк.


П. Свидлер – С. Карякин


Ход белых

После 22.Qc5 он задумался, потратил две трети оставшегося времени и сделал ход 22...Rf6, который объективно не очень хорош; 22...d4 мне казалось сильнее. Но после 22…d4 возникали какие-то эндшпили, в которых «по весу» у белых не должно быть серьезных проблем. А поскольку ему необходимо было резко играть на победу, он пошел ладьей на f6. Я собрался, нашел ход 23.b4, нашел 25.Qe3.

23.b4 Ne5 24.cxd5 Nd3 25.Qe3.

Издалека я хотел пойти 25.Qc2, но там получались окончания, в которых черные могли, по крайней мере, имитировать какую активность. Я всё посчитал и отвел ферзя на е3.

25…Nxf2 26.Rf1 Qe4 27.Rbe1

Перед этим ходом я задумался, потому что понимал, что могу начать менять фигуры, после чего, скорее всего, не проиграю.

– Компьютер считал, что еще сильнее 27. Rfe1.

– Честно говоря, этот ход я не видел, потому что он «контринтуитивный», ведь конь на f2 висит. В принципе, можно было начать смахивать фигуры. Наверное, у черных чуть-чуть приятнее благодаря тому, что король ближе к центру, но понятно, что сильно там белые не рискуют. Однако мне казалось, что после 27.Rbe1 я могу зафиксировать победу в матче, потому что у меня там перевес – фигуры меняются в более удачной редакции. А если они не меняются, то я сейчас что-нибудь съем.

27...exd5

Этот ход проигрывает; объективно черные должны были бить на е3 и делать ход Ref8. Возможно, у них там хорошие шансы на ничью, но это меня абсолютно устраивало. Поэтому я концентрировался исключительно на ходе 27…exd5, который, как я понимал, является единственной попыткой черных продолжать игру на победу.


 

Первой моей реакцией, когда я стал изучать вариант 27.Rbe1 exd5, было то, что в этой позиции ходом 28.Qc3 я перевязываю абсолютно все фигуры черных и должен выиграть. Я начинал прикидывать 28.Qc3, и смотрю: и после 28…Qf4, и после 28…Qf5 надо еще считать какие-то варианты. Все-таки, нервишки, и времени не так много… И я сказал себе: «Хорошо, эту опцию мы пока оставим в сторонке и посмотрим, нет ли чего-то лучше». И тут мне пришло в голову, что я могу пойти 28.Rxf2, и после того как он забирает все мои ладьи, я хожу Nxd5 – вилка, и у меня остается конь, а у него пешка.

Я пять раз перепроверил этот вариант. Как сейчас помню, спросил себя: «Нет ли еще каких-то других кандидатов, кроме 28…Qxe3?» И ответил себе уверенно, что нет других кандидатов. Вышел в фойе, Серега задумался. Пока он думал, я еще раз пять перепроверил все те же варианты; по-прежнему никакие другие ходы-кандидаты не пришли в голову. Он пошел 27…exd5. Я сел за доску, еще пару раз перепроверил те три хода, которые видел у черных. Убедился, что я остаюсь с лишней фигурой, и пошел 28.Rxf2. И после 28...Qh4! мне не далась перестройка к новому ландшафту.

Стыдно, конечно, об этом говорить человеку, который настолько не первый год на этой работе… Всерьез подсчетами вариантов после 28.Qc3 я занялся, выйдя из турнирного зала. У меня ушло секунд 30 на то, чтобы понять: варианты там трехходовые и партия заканчивается немедленно. Почему мне это не далось за доской? Конечно, напряжение, финал Кубка мира, можно это как-то объяснить, но тем не менее…

Многолетний опыт помогает получить некое представление о том, что происходит на доске. Когда я ходил 28. Rxf2, то считал, что это логическое завершение партии, в которой я решил все проблемы. И теперь, поскольку мой противник пошел ва-банк, уклоняясь от ничейных продолжений, у него где-то не сошлось в вариантах, и я выигрываю. А когда я увидел ход 28…Qh4 и понял, что стройная картина действительности этой самой действительности больше не соответствует, случился дополнительный удар. Я думаю, надо посчитать варианты. После 29.Qxe8 получается какой-то тяжелофигурный эндшпиль, который то ли держится, то ли не держится; навскидку неочевидно. То есть компьютер говорит, что надо сделать два точных хода, и у белых там вообще не хуже: 29.Qxe8 Qxf2+ 30.Kh2 Qxb6 31.Re7+! Kh6 32.Rd7! Но ходы 31.Re7+ и 32.Rd7 я мог бы и не сделать – они не настолько очевидны. Мне об этом сказали после окончания турнира, а сам я не ставил позицию на компьютер, она только вертелась в башке. И за несколько дней пассивного анализа я ход 32.Rd7 не нашел, так что нет никакой гарантии, что я сыграл бы так за доской. Тем не менее, надо было хотя бы съесть ладью на е8, после чего борьба продолжалась.

Однако желания вести тяжелую оборону не было никакого, и поэтому я подумал: «А нельзя ли как-то выкрутиться тактическим образом?» И – беда не приходит одна! На предыдущем ходу в ответ на 28.Rxf2 я рассмотрел абсолютно бессмысленный ход 28…Qxb4, а 28…Qh4 не рассмотрел. И сейчас я стал считать: 29.Qd2 Rxf2 30.Qc3+ Kf7 или 30…d4 31.Qc7+, и на следующем ходу съедаю ладью на е8. Затем эти два варианта (30…Kf7 и 30…d4) слились у меня в один. И я думаю: «Отлично! Да, 28…Qh4 я зевнул, но, слава богу, это не сказалось на оценке». И я достаточно быстро пошел 29.Qd2.

Сергей как-то странно на меня посмотрел и съел ладью – 29…Rxf2. Я 30.Qc3+, он 30…d4, и тут я понял, что после 31.Qc7+ можно не только уйти королем из-под шаха. В детстве мне объясняли, что от шаха можно еще и закрыться. Это известие стало для меня сюрпризом, потому что я искренне считал: шах-шах, король должен будет уйти с g7, и я съем на е8.



Так вместо «ура» получился «караул»; вместо двух выходных и осмотра достопримечательностей города Баку нужно было как-то играть черными. Четвертая партия – совершенно чудовищная по качеству с моей стороны. Сергей играл тоже не идеально, но он, тем не менее, не упускал полностью перевеса, который получил из дебюта.

Многие мне говорили, что это был очень странный дебютный выбор. Может быть, выбор на самом деле не оптимальный, особенно после того, как тай-брейк показал, что было бы в случае 1.Nf3 Nf6 2.c4 c5. Если бы я знал, что тут последует ход 3.e3, то, конечно, никакого 1…d5, 2…c5 не последовало бы. Просто для истории хотел бы пояснить, что этот вариант готовился к турниру претендентов в Лондоне и в центральных линиях был посмотрен очень глубоко. Там есть линии, которые обрываются в районе 30-го хода. Опять же, можно говорить о стечении обстоятельств: я несколько раз в течение этого Кубка мира думал сыграть так с разными соперниками. Так что у меня все это было довольно свежо в памяти, и я не боялся этого варианта, хотя понятно, что с королем на d8 это очень ответственная линия. И если ее не повторить, то так ходить нельзя, потому что там сложные варианты. Но поскольку я несколько раз в этом турнире все это повторял, то подумал: «Ну вот, наконец выстрелило!»

Первая часть плана прошла отлично: до критической позиции Сергей дошел, потратив полчаса.


С. Карякин – П. Свидлер

1.Nf3 d5 2.d4 c5 3.c4 cxd4 4.cxd5 Nf6 5.Qxd4 Qxd5 6.Nc3 Qxd4 7.Nxd4 Bd7 8.Ndb5 Kd8 9.Be3 Nc6


 

И сделал здесь ход 10.f3, который объективно, наверное, третий по силе. Конечно, он тоже рассматривался. Но поскольку с точки зрения ставящихся перед черными проблемами он отстает от других кандидатов, был посмотрен не очень глубоко, и я его ни разу здесь не повторил. А надо учитывать мое психологическое состояние после третьей партии: как только мне дали возможность подумать, я минут 20 подумал и пошел 10…h5? Этот ход является грубой позиционной ошибкой: черные тратят темп, да еще и портят свою структуру, ослабляя пункт g5, на который тут же встал слон, и его было не согнать. Плюс я передал очередь хода белым, а в данной позиции это им очень не помешает.

Я так детально останавливаюсь на этом моменте, потому что люди критиковали выбор дебюта. Но это не было спонтанным решением, принятым за доской, – начать менять фигуры. Вариант изучался очень-очень подробно, и если бы мы вышли в основные линии, то вопросов бы не возникло: зрители наверняка поняли бы, насколько глубоко все это изучалось. А после 10.f3 ход 10…h5, конечно, ничем, кроме некоего психического нездоровья, объяснить нельзя.

– Вроде бы, после 11.0-0-0 Kc8 12.Bg5 ход 12…Be8 еще держал позицию черных.

– Да, я видел ход 12…Be8, но мне казалось, что равенства тут нет уже никакого. Слон должен стоять на d7, его трогать не надо. Тот факт, что компьютер предлагает пойти 12…Be8, чтобы не было сразу большой беды, показывает всю «глубину падения» и всю нелепость идеи 10…h5.

– Об этом дебюте Алексей Безгодов недавно написал книжку.

– Да, уже прочел об этом; приятно видеть, что я продвигаю в массы идеи Безгодова. Но, как я уже говорил, мы подготовили этот дебют еще перед Лондоном-2013. Жаль, что такую рекламу я сделал этой линии, потому что она абсолютно безвинна перед людьми. В целом, в этот день мне очень важно было сделать как можно больше ходов подряд, не задумываясь, потому что голова, конечно, была немножко травмирована событиями предыдущего дня.

– Счет сравнялся. Но перед тай-брейком удалось как-то встряхнуться?

– Да, все же удалось привести себя в какое-то подобие нормы. За четвертую партию мне, на самом деле, немного стыдно, потому что так не надо играть в шахматы, как я играл в четвертой. От тай-брейка такого ощущения нет, просто была уже чудовищная усталость, нервишки и цена вопроса… Не денежная, а очень хотелось выиграть этот турнир! Да, много технического брака и что-то там не сложилось, но по содержанию и первая партия была хорошей до поры до времени. Там я в один момент принял решение на двух минутах продолжить достаточно резко играть на победу. Конечно, это не жертва большого материала, но, тем не менее, было принято решение отдать пешку, которая сразу не отыгрывается, а может, и вовсе не отыгрывается, и продолжить играть на победу с двумя минутами против восьми. В итоге мне это стоило партии, потому что где-то там не удалось «разрулить». И разноцвет без пешки тоже держался, хотя по-хорошему он вообще не должен был получиться. Когда поменялись ферзи, была очень хорошая компенсация за пешку; и тот факт, что мне пришлось перейти в разноцвет, уже был достаточно тревожным сигналом.



Вторую партию я провел довольно прилично. По-хорошему, я ничего не получил из дебюта, но получилась фиксированная структура; у меня ферзь, ладья и конь против ферзя, ладьи и слона, плюс по пять пешек. Я очень четко представлял себе, на что я должен ориентироваться, к чему стремиться.

Вообще, это уже не первая наша партия с Сергеем, которая протекает примерно по такому же сценарию. Он очень спокойно расстается с пешкой а4 – мы в Сочи прямо такую же партию сыграли. Я выиграл пешку а4 и был страшно доволен, потом присмотрелся и понял: если черные фигуры получают оперативный простор, то эта лишняя пешка совершенно не чувствуется. Думаю, что со старта у него не было ни одной проблемы, но где-то он недооценил, насколько противное получается окончание, когда размениваются ферзи.

Эту партию я достаточно уверенно довел до победы и в перерыве обсудил сам с собой, обдумал, что все-таки делать на 1.Nf3 Nf6 2.c4 c5 3.e3. Моя уверенная победа в третьей партии – это, конечно, не оценка того, что белые делали в дебюте, но в целом, мне кажется, я лучше представлял себе, что именно происходит в этой схеме. И как только мне дали какую-то инициативу, я уже ее не выпускал. Наверное, где-то можно было сыграть еще энергичнее по выходе из дебюта, но, как говорится в известном анекдоте: «И так неплохо получилось!»


 

Дальше – очередная попытка сделать ничью белыми. Сейчас я думаю, что не надо было ходить 1.е4. С другой стороны, в рапид-партии сваливать все на относительно неудачный дебютный выбор тоже неверно, поскольку в десятиминутке все равно в какой-то момент придется считать варианты. И в первый же момент, когда я попытался посчитать варианты, я зевнул ценнейшую пешку.


П. Свидлер – С. Карякин


Ход белых

Последовало 14.b4? Nb6

– Не видел ход 14…Nb6, да?

– Нет, 14…Nb6 я видел и думал, что пойду 15.а5. Но когда мы дошли до этого места, я понял, что на 15.а5 последует ход 15…Nxc4!, который издалека не был учтен могучим ураганом. И просто все теряется. Дальше я побарахтался какое-то время, но в конце у черных были две лишние пешки и позиция без единой слабости.

– Но ведь можно было еще поиграть? Сергей в предыдущей партии 15 ходов играл без фигуры…

– Да, Серега меня немножко удивил, продолжая борьбу с пешкой за фигуру, но «каждый выбирает для себя...» Как показывает практика, иногда такие позиции удается спасти именно ему. Больше, наверное, никому в мире, но конкретно ему иногда удается. Поэтому у него есть перед глазами яркие примеры того, что сдаваться никогда не поздно.

Дальше этот самый Маршалл… В этой партии было много событий, но мозги уже отказывали настолько, что в конце концов я оставил ладью b8 под боем. Любопытно другое: как выяснилось, мы с ним оба с утра повторяли эту линию! То есть он почувствовал, что я сыграю Маршалла, а в Маршалле – именно эту линию, что на самом деле впечатляет, поскольку линия совершенно не модная, а я сам никогда в жизни так не ходил.

Но хотя Сергей повторял варианты с утра, он не смог вспомнить самый первый ход; мы с ним потом это обсудили.


С. Карякин – П. Свидлер


1.e4 e5 2.Nf3 Nc6 3.Bb5 a6 4.Ba4 Nf6 5.0-0 Be7 6.Re1 b5 7.Bb3 0-0 8.c3 d5 9.exd5 Nxd5 10.Nxe5 Nxe5 11.Rxe5 c6 12.d3 Bd6 13.Re1 Bf5 14.Qf3 Re8 15.Rxe8+ Qxe8 16.Nd2 Qe1+ 17.Nf1 Bg6


 

В этой позиции, где белые ходят 18.g3, он задумался примерно на две с половиной из пяти минут и пошел 18. Bc2. Я понимаю, что этот ход у меня в файле не рассмотрен, а значит, он плохой, потому что в файле рассмотрены все нормальные ходы. Там файл серьезный, который я последние полтора суток активно повторял, но сложный для восприятия. Я задумался, и в итоге моим изначальным планом было пойти 18…b4 19.c4 Nc3 – на чистое поле! Тот факт, что я собирался вызвать с3-с4 и тогда уже пойти Nd5-c3, но при этом ход 18…Nxc3 не рассматривал ни секунды, наверное, что-то говорит обо мне как о человеке! Кроме шуток: на самом деле, это очень четкая иллюстрация того, что я про себя и раньше знал – мне отдавать материал психологически гораздо комфортнее, чем забирать. Ход Nc3 на пустое место меня очень привлекал, а на заполненное – нет. Есть какая-то пошлость в том, чтобы съесть эту пешку! В целом, конечно, это очень хорошо демонстрирует, до какой степени мы уже к этому моменту были невменяемые. Я пошел 18…b4, он 19.c4. Тут я понял, что 19…Nc3 не проходит из-за 20.bxc3 Qxc3 21.Qxc6 Rd8 22.Bg5, и вынужден был перейти к плану Б. Но план Б тоже не очень годился.

19…b3 20.Bd1 Nb4 21.Bd2 Qe5 22.Bc3 Qc5 23.Bxb4 Qxb4 24.Bxb3 Qb6 25.Re1 Bc5 26.Ba4 Rd8 27.Rd1 Qxb2 28.Bxc6

Я остался без двух пешек, но с некоторой позиционной компенсацией. Тут я нанес удар 28…Bh5.


 

Отпустив руку, я понял, что после 29.g4 придется вернуть слона на место; а значит, я потратил два темпа и сделал ему форточку.

И когда Сергей всплеснул руками и пошел 29.Rb1, меня настолько отпустило, что я вообще не рассмотрел альтернативы ходу 29…Qxb1. Немедленно выигрывало 29…Bxf3 30.Rxb2 Bxc6, и у меня остается лишняя фигура. Немедленно выигрывало 29…Qxa2 – получается версия того, что было в партии, только у него не будет пешки «а». После чего я свою проходную как-нибудь доведу до поля превращения, и не будет никаких проблем с реализацией.

30.Qxh5 Bxf2+

Сомнительный ход – не нужно было менять этого хорошего слона на довольно плохого. Но мне понравилось, что я с шахом забираю пешку. Возникшая позиция уже довольно сложная для реализации, потому что у белых пешка за качество, и будет очень сильный конь на d5. Мне нужно все время контролировать, чтобы не стали напрыгивать на моего короля, а самому больше одного шаха нигде не получается дать. Правда, при этом у меня было 30 секунд против шести…

31.Kxf2 Qb6+ 32.Ne3 Qxc6 33.Nd5 Qd6 34.g3 h6 35.Qe2 Rb8 36.Kg2 Kh8 37.h4 Qa3 38.Kh3 Qc1 39.Nf4 Qb2 40.Qe7 Qb7 41.Qe5 Qd7+ 42.Kh2 Kg8??


 

43.Qxb8+ Черные сдались.

В момент, когда я зевнул ладью, у меня было около 35 секунд против шести. На самом деле, при контроле пять плюс три сбить флаг не так легко, особенно у Сергея, который играет очень быстро и нигде сильно не ошибается. То есть на уровень его игры не особенно влияет факт дефицита времени – у него все нормально с рефлексами. Но, конечно, решение улучшить положение короля, когда у тебя висит ладья, – оно не оптимально.

Как ни смешно, в последней партии я довольно близко подошел к тому, чтобы отыграться. Когда я немножко успокоился и вернулся к тому, что происходило на доске, то нашел момент, где, по-моему, у меня было очень хорошо.


П. Свидлер – С. Карякин


Ход черных

Я только что пошел 21.g3, а он в ответ 21...d5. И здесь вместо 22.Qxd5 очень сильно было 22.Qxb7! Особенно с практической точки зрения: думаю, этот ход давал серьезнейшие шансы на выигрыш, особенно с учетом того, что у меня в этот момент было больше времени. А дальше он очень хорошо играл партию. И потом еще мне немножко не повезло, когда я нашел чудесную «мульку».



28.d5!? Rxd5 29.Nh6+! Но, к сожалению, находится 29…Kf8 30.Rf1+ Nf4+! Если бы должен был идти на линию «h», то после Rh1 у белых появились бы какие-то надежды. А дальше уже, конечно, не было большой веры, что у меня что-то срастется.

– Что ж, зрители получили удовольствие от ваших партий. А каково было шахматистам?

– Пока шел турнир, я пытался ничего нигде не писать, но вот он закончился, и я немножко отпустил себя в социальных сеточках. В «Гладиаторе» есть такая сцена, где главный герой, обращаясь к трибунам, говорит: «Are you not entertained?» Так что изнутри все это выглядит совсем не так. Но публика получила запоминающееся зрелище. Хорошо это или плохо, но для массы любителей шахмат мы дали именно то, что им необходимо. То есть довольно хорошие шахматы, которые сопровождаются серьезнейшими подставками.Огромный класс любителей сейчас очень любит, когда что-то зевают, поскольку это дает им возможность почувствовать себя ближе к гроссмейстерам.


Сергей Карякин и Петр Свидлер на совместной пресс-конференции

– Кубок мира длится почти месяц. Это не перебор?

– Такая формула; его нельзя сделать короче. Я еще помню то время, когда тай-брейки игрались в день второй партии. Этого врагу не пожелаешь! Я уж не говорю про эмоциональную нагрузку, но просто невозможно перестроить мозги на другой контроль. А я тогда был моложе, нервная система была мобильнее. Ты только что отыграл классику, и вот тебе дают 25 минут, а потом еще, не дай бог, 10. Отчетливо помню, что это вызывало серьезные проблемы не у меня одного – я разговаривал с коллегами по этому поводу. Я уж не говорю о том, что партия может быть семичасовая, а после этого надо сесть и сыграть еще шесть.

Так что нет ресурса для сокращения срока. Я думаю, что 128 участников – это правильно; это отборочное мероприятие, и нужно дать шанс всем. Поэтому турнир очень длинный, чрезвычайно утомительный; с каждым следующим кругом цена ошибки растет, и количество ошибок тоже растет, но что можно сделать?

Что касается меня лично, то я, к большому своему сожалению, не удержал нервишки в сантиметре от триумфа. Но это важнейшая составляющая нашего спорта. Поэтому некого винить, кроме себя, а когда Сергею предоставлялись шансы, с ним этого не происходило. Он победил совершенно заслуженно. Полуфинал и финал для него складывались чрезвычайно тяжело, и он на зубах тащил все, что мог вытащить. Я думаю, что у него самого будут какие-то претензии к шахматной составляющей, как и у всех нас, но что касается бойцовского духа, воли к победе, собранности, здоровой и крепкой нервной системы, то все это может вызывать только восхищение. Так что никаких претензий к формуле у меня нет. Немножко жаль, что сам я оказался менее устойчив в решающий момент.


Фотографии Этери Кублашвили