Вячеслав Цинцадзе: Всё в нашей жизни зависит от людей
С президентом Шахматной федерации Приморского края пообщалась Этери Кублашвили
Перед интервью Вячеслав Цинцадзе заговорил со мной на грузинском, которым я, к своему стыду, не владею. Дабы знать, к чему стремиться, я решила узнать, какими языками он еще владеет.
– Вячеслав Соломонович, сколько же вы языков знаете?
– Как минимум, пять. Русский, если не возражаете, грузинский, французский (я военный переводчик), азербайджанский, армянский, украинский.
– И на всех свободно говорите?
– Да, конечно. К сожалению, мало кто говорит на французском. Mademoiselle, je suis enchanté de faire votre connaisance. Я учился в Грузии, где обязательно изучались и русский, и грузинский языки, литература, письменность, история России и Грузии. Мало того, на уроках литературы помимо классиков, которые сейчас безбожно изымаются из программы, мы еще изучали творчество писателей народов СССР. Мы знали и Шевченко, и Лациса, и Коласа, и Айтматова, – его «Материнское поле» просто сказка! Сейчас всё не так: нужен биоробот, а не мозги.
– И любовь к шахматам, конечно, тоже из Грузии?
– Всем известно, что в советское время там была величайшая в мире школа женских шахмат. В СССР практически не было места, где бы не играли в шахматы. Кстати, когда матч Ананд – Гельфанд проходил в Третьяковской галерее, на афише что было? Трактористы в поле играют в шахматы, «Бригада на отдыхе» Попкова. Недавно на канале «Культура» в одной передаче часа полтора разговаривали о шахматах, об их роли в воспитании детей: это и логика, и рационализм, и математический склад ума, и счет просто обалденный, особенно если играешь на высоком уровне. И говорят: «Вот как советская власть подняла общеобразовательный уровень детей».
Мы с детства играли в шахматы. У нас очень хорошо был развит детский спорт, дворовый, скажем так. В каждом тбилисском дворе обязательно стоял теннисный стол, дедульки вечером в домино стучали, и, конечно же, были шахматы. Когда я во Львове учился, как сейчас помню: стометровка напротив Оперного театра, и все сидят, в шахматы играют. И в школах, начиная с первого класса, были обязательно шахматные соревнования.
Я же бывший военный, полковник в отставке, был начальником Дома офицеров Тихоокеанского флота, заслуженный работник культуры, и без шахмат никуда.
– Я читала одно ваше интервью, где было сказано, что вы на флоте шахматы подняли.
– Ну, я не говорил, что поднял шахматы, но было много всего. Проходили турниры по выходным дням. Очень любили шахматы Геннадий Александрович Хватов (адмирал, командующий Тихоокеанским флотом – Э.К) и его заместитель. Они участвовали в наших соревнованиях. И мне неважно было: матрос или адмирал – все играли.
Но потом наступил момент, когда стало ясно, что пора уже усиливать наши шахматные позиции. Начали появляться очень талантливые ребята, поэтому стало недостаточно играть только у себя. Был у нас очень сильный шахматист, который, к сожалению, недавно ушел из жизни – Николай Владимирович Вершинин, призер чемпионатов Вооруженных Сил СССР. И я ему сказал: «Николай Владимирович, надо бы посерьезнее». Он достает записную книжечку и звонит. Ему говорят: «Да не вопрос, любой каприз за ваши гроши». Я спрашиваю: «Ну, так сколько стоит каприз? Пришлите смету». Они прислали, и мы организовали наш первый турнир. Приехали Цешковский, Свешников, Балашов, Чехов, Харлов и другие. Во-первых, это же Владивосток! Во-вторых, Дом офицеров флота, центральное здание, старинное.
С тех пор я начал проводить турниры. Очень сильно меня поддержал губернатор того времени Евгений Иванович Ноздратенко. У меня же еще была дополнительная мотивация: именно у нас появился первый гроссмейстер в Тихоокеанском регионе – Александр Зайцев.
– Кстати, проходят ли Мемориалы Зайцева?
– Мы их проводим ежегодно, в декабре. В советское время был Всероссийский мемориал Зайцева, а сейчас несколько другой уровень, пониже. И с такой мотивацией – первый гроссмейстер – я понял, что надо растить смену, повторять «гроссмейстерский успех». Но пока не удалось, к сожалению, хотя есть очень талантливые ребята. Одним из первых был Дима Бацанин, с ним я ездил в Бразилию на чемпионат мира. Там, кстати, Миша Кобалия играл до 18 лет и выполнил норму мастера, тренировал его Виктор Черный. В то время я как раз познакомился с Кобалия, с Сашей Костенюк. Но у Димы Бацанина не сложилось с шахматами по состоянию здоровья. Потом был Виталий Бачин, который дорос до чемпиона России среди кадетов.
Сейчас у меня есть малышня 10-11 лет. Они уже кандидаты в мастера и здесь неплохо выступают. Это Кирилл Шубин, призер прошлого первенства России, и 10-летний Коля Белков. На Moscow Open он занял четвертое место. В конце с нашим же Качебековым они дрались насмерть, но получилась ничья, а если бы Коля выиграл, то становился первым.
– А есть еще у вас здесь ребята?
– Конечно! У нас делегация 17 человек, 12 шахматистов – в Высшей лиге. Как я уже говорил, до 11 лет играет Коля Белков, до 13 лет – Кирилл Шубин, Эльхан Качебеков, Максим Щукин и Алена Гармаш, чемпионка Дальнего Востока, до 15 лет – Виктория Сергеева и Анастасия Протасова в Первой лиге (она из Дальнегорска, это Бог знает где, там у нас александрит добывают; в прошлом году в Астрахани Настя выиграла «Белую ладью»). До 17 лет – Амир Ободенко и Даниил Черников, а до 19 лет – трехкратная чемпионка Дальнего Востока Дарья Петько, победительница Первой лиги прошлого года Екатерина Киселева, Макар Панченко. То есть у нас достаточно большая делегация, хотя наши мальчики, честно говоря, посильнее играют.
– Как видно, шахматы популярны в Приморье!
– Да, во всем Крае. Уже 12 лет я провожу чемпионат Дальнего Востока во Владивостоке и более 25 лет являюсь президентом Шахматной федерации Приморского края. Согласитесь, это немало. Сейчас я возглавляю шахматы в Федеральном университете. Нас, шахматистов, очень хорошо поддерживают ректор Сергей Владимирович Иванец и губернатор Владимир Владимирович Миклушевский. Кстати, почти земляк Жан Анзорьевич Кузнецов (я ему: «Картвели хар?», он: «Да, но по-грузински не говорю») тоже помогает.
В течение полугода к нам два раза приезжал Кирсан Николаевич Илюмжинов. В первый раз он был в ноябре на открытии первенства Дальневосточного федерального округа, а второй – на Кубке Камчатки, после чего прилетел к нам, и мы подписали договор о создании при ДФУ Международного центра шахматного образования. Я думаю, благодаря его ходатайству президент РШФ Андрей Васильевич Филатов узнал про меня, и теперь в начале июня у нас пройдет Высшая лига.
Третий год подряд в июле мы проводим этапы Кубка России среди мужчин – «Тихоокеанский меридиан». Вот только мы никак пока не «разродимся» гроссмейстером. Международных мастеров мы много воспитали. Тот же Бацанин чуть не стал чемпионом мира. В Каннах он шел 7,5 из 8. За три тура до конца он простыл, температура под 40. Врача у нас в команде не было, вместо него мы взяли лишнего тренера, и в последнем туре Дима не поставил мат и уронил флаг. Вместо первого – шестое место. Я покрылся пятнами: чуть чемпиона не привез, понимаете?
– В школы введены шахматы?
– Да, внеклассные уроки есть практически во всех школах. Каждый год я провожу «Белую ладью». Сейчас на финал поедет 23-я школа Владивостока, в прошлом году ездили ребята из Дальнегорска. Здесь можно поднять тему о роли личности в истории. В Дальнегорске был замечательный человек, к сожалению, недавно ушедший из жизни, Альберт Михайлович Яковлев, почетный житель города. Якут. И он был настолько предан шахматам, что когда Андрей Макаров был во главе РШФ, то Яковлев был награжден как лучший тренер Дальнего Востока. Он один раз даже свою пенсию разделил пополам с девочкой из детдома, чтобы она работала с малышами. Всё, в принципе, зависит от людей.
В этом году ко мне приехали люди из Спасска и жаловались на то, что администрация не обращает внимания на «Белую ладью». Ну, я администрации гарантирую большой привет от губернатора. Это ведь совершенно не в русле современной политики детского образования. Они проводят дискотеки с утра до ночи: по-моему, туда груднички уже ходят.
Я, кстати, категорически против передачи «Голос», потому что там детям ломают психику, их там калечат. Посмотри, в каком они состоянии! Ребята поют взрослые песни, «O sole mio», например. При всем уважении к этой итальянской песне и к Робертино Лоретти, но это не детская песня. Здесь вот выступали ребята на открытии, пели «Мы маленькие дети, нам хочется гулять» – вот тебе песня! Сейчас у нас нет детских писателей, нет детских композиторов, нет детских хореографов. Мы заменили талант на «псевдоталант».
Да и взрослый «Голос» не лучше. У нас же не стало композиторов, мы всех перепеваем. Где хорошие современные песни? Мне кажется, было неплохое начинание «Битва хоров», хотя, может быть, название не очень. Но оно же ушло. Мы все уперлись в шоу-бизнес. Артисты прыгают «под фанеру», нет визуализации, контакта со зрителем. На классическом концерте, в опере кажется, что артист именно тебе поет. А все сейчас на одно лицо, все двигаются на один манер, как марионетки.
Мы всё время говорим о личностях, но во флэшмобе их нет, одна сплошная серая масса, толпа. Повсюду прагматизм: «ты должен быть успешным», «надо любить себя», «моя хата с краю». Поэтому сейчас брошенные бабушки и дедушки. В Сочи на базаре я увидел, что ребенок один стоит и плачет, все проходят мимо, никто не обращает внимания. Да нет, ребят, не должно быть так, это не в манере советского, русского человека.
Все рады, что пришел конец «красного» человека, а чем он вам так недорог, когда страну с руин поднял? После Второй мировой войны западные эксперты говорили, что Россия не поднимется 150 лет. В 1947 году мы уже отменили карточную систему, в 1949 году создали атомную бомбу, а в 1961 году Гагарин полетел в космос. Какой же он плохой, этот красный человек! «Вы представляете, у нас не было колготок!»
– Сыра не было.
– Да, да, да. С 1917 года прошло пять войн, и что, сама Россия их хотела?
– Однако давайте вернемся к детям. Что скажете о наших юных шахматистах?
– Вы знаете, если где и осталась личность, так именно у детей, пока они не вовлечены во все эти дурацкие общественно-политические дискуссии. Маленький ребенок, он же светится. Вот Коля Белкин – такой весь кругленький, живчик, глаза чистые. Я его папе говорю: «Что он у тебя такой?», а он мне: «Да он у нас как бычок, три литра молока в день выпьет и нормально». В прошлом году ему вообще ноль «влепили».
– За что?
– Слишком часто ходит. Ему сделали раз замечание, два. А потом он вспомнил, что у него телефон, решил проявить честность и отдать его, а позиция была выигрышная. Вышел из зала, никому не говоря, возвращается – «Все, у вас бараночка». Можете себе представить, мама его тут столбы сшибает: «Кольку обидели!» А он сам рыдает, я ему:
– Коля, ну вот честно скажи, ты прав?
– Нет.
– Тогда иди маму успокой, скажи, что ты неправ.
– Нет.
– Чего нет?
– Тогда мне достанется.
Глядя на ребенка, я могу сказать, кто его родители. Это манеры, повадки, дикция даже – всё родительское. Вот, например, Кирилл Шубин у нас немного резковатый, а почему? Он очень здорово играет в футбол, а папа у него боксер. Хотя внешне так не скажешь, пока он молчит. А так – всегда скажет то, что думает.
У детишек абсолютно искренняя радость, абсолютно искреннее несчастье. На свои детские турниры я специально приглашаю фотохудожника, а не фотокорреспондента. Потому что второму нужна лишь информация: Аронян так Аронян, и вот он то-то сказал. А художник «найдет» ребенка, все слезы и радости. Шекспир просто, маленькие трагедии.
А когда дети чуть постарше, то у них уже появляется понятие выгоды: «А вот здесь я ничейку сделаю». И вот это подленькое иногда потихоньку закрадывается в душу и разрастается потом.
– Но ведь нужно обладать достаточной жесткостью, чтобы добиваться успехов в шахматах.
– Сейчас ситуация такова, что шахматисты оказались брошенными. В советское время гроссмейстер не думал о том, как и за счет чего ему жить. Он являлся достоянием Республики, ему обеспечивали целую команду. В наши дни игроки мечутся по всей России, зарабатывают деньги на этапах Кубка.
– Слава Богу, что эти турниры вообще есть.
– Вот! На съездах РШФ уже в который раз я слышу, как Свешников говорит, что «мы, гроссмейстеры перебиваемся с хлеба на квас». Но это уже вопрос государственных приоритетов. У нас только что создали хоккейный клуб «Адмирал», и там ребята получают по миллиону. Я думаю: моим шахматистам хотя бы десятую часть! Но всё потому, что в футболе, хоккее большие стадионы, сборы, реклама, а шахматы – незрелищны.
Опять же на последнем съезде РШФ сказали, что основная концепция – развитие детских шахмат. Я задаю вопрос: «А вы уверены, что с такой позицией мы вернем корону в Россию?» Ведь чемпионы – это штучный товар, его нужно «добывать». Если на одну тонну руды находят 4-7 грамм золота, то это считается очень много. На тонну – несколько грамм! То же самое здесь. На тысячи детей найдется только один чемпион. У нас же в любом положении написано: «Цель – широкая пропаганда шахматного движения», я говорю своими словами. Но не прописано дальше: что же делать с тем талантом?
А нам на местах нужно постоянно ломать голову, находить деньги, организовывать поездки. Мы за свои средства наняли прекрасного тренера, гроссмейстера Олега Анатольевича Корнеева, чтобы он занимался с детьми здесь. Когда он был у нас, то сам предложил прочитать детям лекцию. Детишкам было очень интересно! Два года назад у нас прошла гроссмейстерская школа, которой руководил Андрей Харлов, а сейчас про эти школы почему-то молчат, их нет. А это должно быть на государственном уровне.
Ведь первенства России – самые трудные турниры, потому что на них собирается множество талантов со всей страны. А уже когда мы едем на чемпионаты Европы и мира, то там россияне всегда впереди: соперники слабее наших ребят. Но у них денег, как у дурака махорки!
Вот на недавнем чемпионате мира в Аль-Айне играл наш Кирилл Шубин. Его мама рассказывала: «То же самое, что у нас, только у них море песка, а у нас море – настоящее». И Илюмжинов наш остров Русский тоже с Дубаем сравнил. У нас такой же университет, как и у них; все эти постройки университетов с кампусами типовые, как и аэропорты.
– К вам на турниры регулярно приезжают сильные гроссмейстеры, хотя Владивосток так далеко. В чем же секрет?
– Даже неудобно говорить, но есть там один ненормальный, фамилия Цинцадзе. Жена меня дома не видит. Но я говорю, что еще не всё сделал, мы только раскрутились, люди узнали, что такое Владивосток. Ко мне сейчас подходит Денис Хисматуллин и говорит, что будет играть и в классику, и в рапид. Павел Малетин обещает прилететь. Это радует! Но ведь все деньги надо постоянно искать.
Хотя Высшую лигу поддерживает Министерство спорта, мне пришлось выскочить на уровень губернатора, чтобы «пробить» наших чиновников из департамента. Это же чемпионат России, ребята: у вас его никогда не было и, может быть, больше не будет никогда!
– А уже определено место проведения?
– Да. Ой, там красивое место! Университет на острове Русском. Ведь губернатор – бывший ректор ДФУ, и он будет открывать турнир. И представительство мы сделаем, и красоту наведем всяческую.
Море – в 150 метрах от корпусов, бухта вся в граните. Тут же ресторанчик азербайджанский стоит. Они мне всегда говорят: «Вах, кацо, заходи, лаваш будешь?» Автобусы в город ходят каждые 10 минут. На острове очень хорошо, но, понятно, что надо еще многое доделывать, доводить до ума.
Надеюсь, людей у нас скоро будет немерено. И вас я тоже жду, по ходу турнира грузинский язык сможете выучить.
– Спасибо за беседу и удачи!
– Спасибо!
Турнир претендентов
