Не пойман - не факт!

Гроссмейстер Даниил Дубов продолжает разговор о читерстве

Эта часть статьи представляется мне наиболее важной - она будет посвящена симптомам читерства, рассмотрению различных поводов для подозрений и этике подобных обсуждений. Безусловно, сложных и дискуссионных моментов тут очень много; я вновь замечу, что предотвращать читерство, на мой взгляд, несравнимо проще, чем доказывать.

Скажем сразу, что в рассуждениях на данную тему мы идем по очень тонкому льду: разумеется, если человека не поймали за руку, то полной уверенности в его виновности (как, впрочем, и невиновности!) быть не может. Я поделюсь своими соображениями, но речь идет лишь о том, что является более или менее подозрительным. 

В первой части мы попробуем разобраться со структурой и логикой самих подозрений, а во второй - попытаемся рассмотреть различные варианты их изъявления.

Часть 1. Подозрения

Давайте начнем с нескольких вещей, которые зачастую кажутся людям подозрительными, и разберемся, о чем именно они говорят. Я в последний раз замечу, что все, изложенное ниже, - исключительно мое видение: безусловно, мои тезисы являются довольно спорными, и признавать их верными отнюдь не обязательно.

1) Качество партий

На мой взгляд, это краеугольный камень любых подозрений. Если человек играет плохо, то подозрения всегда кажутся мне сомнительными: причин бегать в туалет по 40 раз за партию, приходить на партию в шапке или совершать любое другое странное действие может быть миллион. Не стоит придавать этому большого значения: если вы проиграли партию, но имели в ее ходе выигранную позицию - читерство тут, скорее всего, ни при чем.

Напротив, если человек играет великолепно и не совершает ошибок, то это хороший повод задуматься. Даже если кандидат в мастера ведет себя абсолютно естественно, несколько блестящих партий по первой линии в его исполнении - явление уникальное.

2) Результат

Один из самых слабых аргументов. Можно набрать любое количество очков и выиграть любое количество партий, играя средне. В шахматах существует фактор везения, и его роль очень велика - даже если человек набрал 9 из 9, допуская большое количество ошибок, это не говорит ни о чем.

3) Подозрительное поведение

Примеров можно привести множество. Частые походы в туалет, долгое отсутствие за столиком, странная одежда, полное отсутствие эмоций на лице и т. д. Повторюсь: все эти вещи кажутся мне второстепенными по сравнению с качеством ходов. Объяснений им может быть множество, шахматисты - вообще довольно странный народ.

4) Доказанное нарушение правил во время партии

Конечно, очень сильный аргумент. Например, очевидно, что в нашумевшей истории Бибисары Асаубаевой ключевым является свидетельство (истинность которого невозможно доказать) Елизаветы Соложенкиной, - все остальные чисто шахматные "доказательства" Евгения Соложенкина, на мой взгляд, притянуты за уши, и без них его позиция казалась бы мне более сильной. Если же подобное нарушение доказано, то это уже достаточное основание для наказания. К примеру, разговор по телефону во время партии запрещен в любом случае и должен повлечь за собой наказание. Даже если прямого отношения к партии разговор не имел.

5) Невысокий уровень оппонента

Тоже довольно сильный аргумент, но силу он имеет лишь на длинной дистанции. Одну блестящую партию может сыграть практически кто угодно; по-настоящему подозрительным это становится лишь в случае большого процента таких партий. Судить по одной партии, на мой взгляд, нельзя; а по турниру из 9 партий - куда логичнее.

6) Анализ после партии/пресс-конференция

Качество показанных после партии вариантов вообще не имеет никакого значения - люди устают, забывают посчитанные варианты, да и просто наугад сделать несколько сильных ходов способны многие.

7) Слабая игра в рапид и (особенно!) в блиц

Аргумент имеет смысл, но многие люди просто хуже играют в эти игры. Силу он приобретает только при анализе блицпартий: искать нужно не грубые зевки (в блиц они случаются у всех), а характерные грубые позиционные ошибки, которые говорят об общем понимании шахмат.

8) Прямая пропорция между силой игры и призами

То есть человек всегда играет очень сильно в турнирах с высоким призовым фондом и средне, когда больших денег не заработать. Логика в этом есть, но аргумент имеет второстепенный характер: многие люди просто намного лучше играют при высокой мотивации, серьезнее готовятся к турниру и т. д. Тем не менее, на длинной дистанции это может быть подозрительным. Например, Нигалидзе (возможно, я подгоняю под ответ) несколько раз подряд выиграл чемпионат Грузии - вероятно, самый важный для себя турнир года.

Таким образом, наиболее серьезным аргументом (как за, так и против) мне представляется качество ходов. И тут в дело вступает очень важный фактор, который многие недооценивают.

Дело в том, что люди вообще очень плохо играют в шахматы сравнительно с компьютером. Даже условный Fritz 7 наверняка легко обыграет в матче Магнуса Карлсена. Соответственно, оценивать нужно именно СРЕДНИЙ уровень ходов (особенно когда мы оцениваем не самого сильного шахматиста). Ни один адекватный читер не будет делать все ходы по первой линии сильнейшего движка: это и крайне подозрительно, и абсолютно ненужно.

Наиболее подозрительным, на мой взгляд, является отсутствие грубых ошибок и отсутствие плохих, математически проигранных позиций. Даже на очень высоком уровне количество грубых ошибок является довольно высоким, как и количество переломов по ходу партии. А вот стабильная, ровная, сильная игра - огромная редкость; тем более странно ожидать ее от не столь сильных шахматистов. Банальное "похуже" не в счет - речь идет о по-настоящему важных решениях и количестве БОЛЬШИХ скачков оценки по ходу партии. Людей с аргументами типа "у него было хуже, -0.40, значит, он не читер" не стоит воспринимать всерьез. Компьютер ведь и 90% позиций с оценкой -0.40 выиграет за оба цвета, - так какое это имеет значение?

Отсюда мой главный вывод: не стоит доверять подобный анализ партий любителям. Чтобы реально оценить силу (и сложность) ходов в партии, необходимо довольно много вещей: помимо вдумчивого и серьезного анализа с компьютером, необходимо быть сильным шахматистом. Задача заключается в том, чтобы отличить сильную человеческую игру от очень ровной и жесткой компьютерной "кладки" - и задача эта, разумеется, крайне сложна.

Перейдем к возможным аргументам против обвинения.

1) Естественное поведение

На мой взгляд, это вообще не аргумент - в первой части мы уже разобрали различные способы читерства, и неадекватного обвинения большинство из них не подразумевает.

2) "Он отличный парень"

Без комментариев.

3) Талант/высокий уровень игрока

Очень важный момент! Многие люди приводят этот аргумент и считают его сильным. На самом деле, нет абсолютно никакой связи между талантом/силой игры и возможным читерством. Возвращаясь к актуальному примеру, у меня нет абсолютно никаких сомнений в большом таланте Бибисары Асаубаевой. Однако к подозрениям в читерстве это не имеет никакого отношения: читерить может и перворазрядник, и шахматист первой десятки. Как я понимаю, пока за все годы (берем высокий уровень) поймать на читерстве удалось лишь двух человек: Гайоза Нигалидзе и Себастьяна Феллера. Оба - сильные гроссмейстеры сами по себе.

4) Большое количество плохих позиций и грубых ошибок

Самый сильный из всех возможных аргументов: по большому счету, если человек регулярно проходит через прямой проигрыш, то и говорить не о чем.

5) Сильная игра в блиц и рапид

Как уже говорилось, это говорит лишь о том, что человек сильно играет в шахматы. К читерству отношения не имеет.

6) Средние выступления в турнирах с большими призами/большим спортивным значением

На мой взгляд, тоже довольно сильный аргумент - зачем читерить, если это ничего не дает? Но важно учитывать, что зачастую на таких турнирах гораздо более высокий уровень принятых античитерских  мер.

Конечно, мы рассмотрели далеко не все возможные аргументы обеих сторон, но ознакомились с логикой и значением наиболее популярных.

Часть 2. Этика подозрений

Мы плавно переходим к главной проблеме современных шахмат: это не столько читерство, сколько отсутствие возможности подозревать вслух.

К сожалению, на данный момент у нас нет стандартной процедуры изъявления подозрений. В итоге за каждое озвученное вслух подозрение на нас могут подать в суд, да и в целом они являются ударами по воздуху. 

Попытки создания подобной процедуры были, но оказались крайне неудачными.

Например, на чемпионате Европы в Минске игрокам предлагалось (при наличии подозрений, разумеется) заполнить официальную форму в игровом зале сразу по окончании партии. Внимательный читатель без труда укажет на изъян подобной процедуры: главным основанием для подозрений всегда должен быть серьезный анализ, а после окончания партии мы можем судить лишь о поведении нашего противника. После же серьезного анализа партии в номере (до которого руки, кстати, доходят далеко не всегда и не у всех) заполнять форму было уже поздно. Схожий принцип используется на многих турнирах: махать кулаками можно только СРАЗУ после драки. Абсурдность такого подхода очевидна - например, мне для предметного анализа партий человека нужен не один день.

Все  подозрения, озвученные публично, на данный момент являются едва ли не клеветой. ФИДЕ вообще не занимается серьезной проверкой подозрений, зато Комиссия по этике неустанно клеймит всех, кто хотя бы намекнул на возможность. Невероятным примером является история Санду: шахматисток, на оба запроса которых организаторы никак не отреагировали, еще и наказали.

Причиной подобной политики мне кажется следующий парадоксальный факт: на самом деле, читерство (особенно не доказанное) гораздо сильнее бьет по игрокам, нежели по самой ФИДЕ. ФИДЕ - это лишь организация, главной задачей которой является проведение турниров, а кто их выиграет, по большому, не имеет для нее никакого значения. Особенно при отсутствии шума - а его заглушить куда проще, чем начинать реальную борьбу с читерством.

В итоге мы оказались в безвыходной ситуации: ФИДЕ вообще не ведет борьбу с читерством (речь идет не о технических мерах, а законодательных), а нам подозрения не дают ничего, кроме шансов получить дисквалификацию.

Тем не менее, проблема эта, как мне кажется, имеет решение, и, возможно, не одно. Моей главной целью было привлечение к ней внимания, однако я поделюсь своими идеями борьбы с ней.

Первое - и довольно простое необходимое изменение - увеличение срока дисквалификации читера. Чем больше, тем лучше; в идеале - пожизненный запрет участвовать в официальных турнирах. Объяснение этому простое: при текущих нормах (несколько лет дисквалификации) читерство является довольно выгодным делом с финансовой точки зрения. Шахматист уровня 2500-2700 вполне может заработать за полгода читерства больше, чем за несколько лет самостоятельной игры. А через 2-3 года он сможет играть вновь. При большом же сроке дисквалификации выгода зачастую перестанет оправдывать риск.

Второй очень важной мерой мне представляется введение нового статуса игроков - это должен быть аналог "подозреваемого" в юриспруденции. Надо понимать, что подозрения - это только подозрения: никто ведь не сажает подозреваемых в тюрьму без доказательств. Тем не менее, статус подозреваемых несколько меняется: от них могут потребовать подписку о невыезде, вызвать для выяснения обстоятельств и т. д.

Аналогичная мера необходима в шахматах. Статус этот можно назвать как угодно: условно, ввести уровни опасности по цветам (зеленый, желтый, красный и т. д.), придумать собственное понятие - это не так важно.

Очень важно - критерии получения этого статуса должны быть кристально ясными. Например, конкретное количество набранного рейтинга за 2-3 турнира (скажем, от 40 пунктов); количество турниров подряд, в котором перфоманс игрока превысил его собственный рейтинг более, чем на 100 пунктов (скажем, больше двух подряд); количество выигранных турниров.

Статус этот не должен причинять игрокам никаких проблем, помимо более жесткого контроля. Например, для них можно делать отдельную очередь на досмотр при входе в зал, судьи должны чаще оказываться возле их столиков и внимательнее следить за их поведением и т. д. Очевидно, что подобные меры не будут мешать игрокам при хорошей организации.

Очевидно также, что статус этот должен быть временным: как серия великолепных выступлений должна повлечь за собой подобное признание, так и пара неудачных турниров будут лишать игроков этого статуса.

Вероятно, эта мера покажется многим радикальной, но я не вижу в ней ничего плохого. В списке людей с таким статусом регулярно будут оказываться лучшие шахматисты мира, однако если это не будет причинять им проблем - почему нет? Подчеркну, что главной ее целью является не поимка читеров (вряд ли люди будут продолжать читерить, столкнувшись со столь пристальным вниманием), а предотвращение и затруднение читерства.

Безусловно, такая мера требует очень тщательного обдумывания в области конкретики: необходимо как можно более взвешенно определить как критерии присвоения этого статуса, так и отличительные особенности контроля игроков из этой категории, однако сама идея кажется мне очень неплохой. 

Надеюсь, что эта статья вызовет разумные и полезные дискуссии на тему читерства и поспособствует борьбе с ним. А если нет - что ж, по крайней мере, я поделился своим видением проблемы; надеюсь, это было интересно.

P.S. Уже после написания статьи у меня состоялся интересный разговор с гроссмейстером Константином Ландой – членом античитерской комиссии ФИДЕ, cтоявшим у самых истоков борьбы с читерством и являющимся, вероятно, одним из наиболее информированных шахматистов в данном вопросе. Костя указал на очень важную фактическую ошибку. Поразмыслив, я решил не редактировать свой текст – как минимум, чтобы проиллюстрировать среднестатистическую безграмотность шахматистов любого уровня в данном вопросе – и выделил его замечание отдельно. Оказывается, форма для подачи жалобы после турнира все-таки существует. Она имеет такую же силу, как и жалоба по ходу турнира – необходимо лишь подробно указать причину подозрений. Моей первой реакцией было удивление – ведь это очень важная информация, и ее надо распространять повсеместно! Костя справедливо заметил, что ее можно найти в русском переводе хэндбука. Мне по-прежнему кажется, что она заслуживает большего распространения: например, судьи могли бы озвучивать ее на техническом собрании перед турниром (наряду с, к примеру, правилами правильного превращения пешки в ферзя).