Женщинам дресс-код ни к чему!

Перед началом очередного тура Суперфинала корреспондент сайта РШФ Мария Фоминых побеседовала с Галиной Струтинской, главным арбитром турнира.

– В этом году в Cуперфинале играют десять участниц, а не двенадцать, как обычно. С чем это связано?
– Да, Суперфинал проходит в пятый раз, и до этого всегда было двенадцать участниц. На этот раз отказались участвовать Костенюк и Таирова, которая фактически тоже является членом сборной. Решили, что добавлять следующих кандидаток из высшей лиги нецелесообразно. Шестое место там заняла Катя Акатова, у нее довольно невысокий коэффициент Эло. Катя провела удачный сезон, но за последние полгода снизила рейтинг на 40-50 пунктов, серьезных результатов не показывала. Катя Ковалевская, к сожалению, заняла только седьмое место, Света Матвеева, по-моему, девятое.– Получилось, что Катя Ковалевская не попала ни в Суперфинал, ни на Олимпиаду. Хотя она выиграла отборочный турнир кандидаток в сборную.
– Такой турнир действительно состоялся. Есть шахматистки, которые считают, что они должны быть в сборной. И вот для них провели соревнование, которое Катя выиграла. Но турнир не получил логического завершения. – Непонятно, зачем тогда он вообще проводился.
– Согласна. Вообще, тот турнир непросто было организовать, поскольку у всех свои графики выступлений. И потом это довольно-таки дорого, хотя и не было призового фонда. Участницы играли в два круга, почти десять дней; Катя выиграла за явным преимуществом и, тем не менее, не была включена, потому что последнее слово остается за тренерами. – Этому есть какое-то официальное объяснение?
– Официальное объяснение: так решили тренеры. Конечно, если бы Таирова не заболела, она была бы в сборной. Учитывая, что после того отбора прошел еще ряд турниров – чемпионат Европы, высшая лига в Челябинске, тренеры, проанализировав их результаты, решили, что целесообразнее привлечь Наташу Погонину. – Наташа, конечно, выступила удачно. Но остается вопрос по самой процедуре отбора. Получается, что четкой системы нет, все зависит от воли тренеров.
– Да. Но, с другой стороны, это тоже правильно, что тренерам дается определенная свобода, с них же спрос. Мне тоже не нравится, что тот турнир получился пустым: отняли силы, обнадежили Катю Ковалевскую… В итоге ее взяли только в Китай, но она там несколько раз уже играла. – Но ведь это же далеко не одно и то же – товарищеский матч или Олимпиада…
– В отличие от наших мужчин, мы на матч с Китаем тоже всегда стараемся выставить максимально сильный состав. – В США существует простая система отбора в сборную: лучшие по рейтингу и чемпион страны бронируют себе место. Может, имеет смысл и нам взять ее на вооружение? Чтобы хоть какие-то гарантии были.
– Погонина как раз попала в команду по рейтингу. Хотя, как справедливо отметил Александр Кентлер в своей статье для газеты «Спорт день за днем», есть чемпионки страны, призеры чемпионатов мира, те же Матвеева с Ковалевской. Но, с другой стороны, рейтинг – недостаточный показатель. Если ты набил высокий рейтинг, это, может быть, просто следствие того, что в ряде турниров ты показал хороший результат, но при этом не занимал ни первых мест, ни призовых. В итоге, отыграв так турниров 7-8 в год, можно весомо прибавить в рейтинге. Но это не значит, что у шахматиста произошел какой-то качественный скачок в игре. – Мне кажется, что рейтинги, тем не менее, в целом отражают силу игры. Да и шахматисты по ним ориентируются, кто как играет.
– Но, в общем, это не принципиально, у нас сильнейшие по рейтингу и чемпионки страны и так в сборной. Взять ту же Таню Косинцеву – она и чемпионка страны прошлого года, и рейтинг имела лучший. Мне нравилась другая система. Если помните, в первом Суперфинале в Казани играли просто все. И Костенюк, которая на тот момент была чемпионкой Европы, и вице-чемпионка мира Ковалевская. Все справедливо считали, что для них место в сборной забронировано. Однако Валерий Зубов, который тогда курировал женские шахматы, настоял на том, чтобы состав команды на Олимпиаду формировался строго из первой четверки призеров Суперфинала. Мне это кажется справедливым, и я пыталась отстаивать, и продолжаю отстаивать эту позицию.
Мы знаем случай, что Сергей Волков стал чемпионом России и не был включен в сборную. У мужчин вообще обновление команды происходит очень тяжело. По-моему, хорошо, что у женщин команда пополняется чемпионками. Так в свое время попала в сборную Таня Косинцева в 2002 году, так в сборную пришла Надя после Суперфинала в Казани. Лично я считаю справедливым, чтобы первая тройка попадала в сборную из Суперфинала, а четвертую участницу определяли тренеры. Во-первых, все бы играли в главном турнире страны. А во-вторых, любая молодая честолюбивая шахматистка знала бы, что в рамках одного сезона она может из первой лиги выйти в высшую, из высшей – в Суперфинал, а оттуда – попасть в команду. – Есть вероятность, что описанная вами система будет использована?
– Все зависит не только от меня. Мы это все обсуждаем без конца. Девушки постоянно нам пишут письма. Но у меня одно мнение, у Дохояна другое, у руководства федерации может быть третье. Мы ищем какой-то компромисс.
Я довольна, что у нас в женской команде получается все гармонично. Вот Катя Корбут, кстати, несмотря на свои спортивные качества, если бы не стала чемпионкой в 2006 году в Городце, не рассматривалась бы кандидатом в сборную. С другой стороны, конечно, нельзя брать полсостава дебютанток. Вспоминается первый командный чемпионат мира в Екатеринбурге, в котором неудачно сыграла сборная Грузия. Мне Чибурданидзе тогда сказала: «У нас много дебютанток. Можно брать только одну». У нас по итогам Суперфинала обычно так и получается. – Призовой фонд в этом году вроде бы сохранился. Финансовый кризис еще не дошел до женских шахмат?
– По сравнению с прошлым годом фонд немного снижен: тогда был около двух миллионов, сейчас миллион семьсот тысяч. Но они на две партии меньше играют, то есть нагрузка падает. Кстати, если мы определим «стоимость» одной партии, то здесь она окажется даже выше. Причем это относится к абсолютно любой партии, даже к той, что закончилась в девять ходов. Слава богу, что призовой фонд удалось сохранить. Возможно, потому что он был сформирован заранее. В этом году кризис до нас не дошел, но относительно следующего года ничего сказать не могу.– Кстати, о девятиходовой партии. У женщин вроде бы ранние ничьи редкость, но в перспективе – будут ли вводится антиничейные правила?
– У мужчин на Суперфиналах они действуют с прошлого года. Главный судья обоих турниров Игорь Болотинский обратился тогда ко мне: почему у нас, по сравнению с мужчинами, нет одного пункта, второго, третьего… Вроде бы, в одном месте, в одно время турниры проходит. Но получил аргументированные ответы, что некоторые пункты его Положения нам не нужны. В частности, относительно дресс-кода, что меня особенно насторожило, и раннего соглашения на ничью. У женщин другая специфика, антиничейные правила здесь не особо актуальны.– Но если их все-таки введут, Наде с Таней придется дома учить 30-ходовый вариант?
– Не знаю, как они будут выходить из положения, но куда более интересной и интригующей будет ситуация, если они поделят первое место, например, в этом турнире. Здесь мы впервые ввели тай-брейк в случае дележа, и им придется в Армагеддоне что-то изображать!
Мы еще ни разу не применяли принудительную жеребьевку, чтобы сестры встретились в первом туре. А ведь если бы они играли друг с другом на финише, то ситуация была бы довольно неприятной. Но мы проводим свободную жеребьевку. То есть, теоретически есть шанс, что они могут играть в последнем туре, но вероятность этого очень мала, и пока, к счастью, такого не было.– В последнее время возникало несколько спорных ситуаций, связанных с судейством. Был неприятный инцидент на чемпионате мира в Нальчике, на женском чемпионате США. Не говорит ли это о том, что в шахматах пора проводить «судебную реформу», что-то менять в правилах; может быть, проводить экзамены для судей, как в футболе?
– Но эти эпизоды связаны с правилами, а не с судьями. Я не большой специалист относительно того, как надо воспитывать судей. Эти два примера не говорят о том, что у судей проблемы с квалификацией. Это Армагеддон и электронные часы, на которых видно, сколько остается времени. Если бы на обычных орловских часах пытались играть абсолютно ничейную позицию, то никогда не смогли бы так натренировать глазомер, чтобы определить, сколько осталось секунд: 2 или 12. А когда вы играете на электронных часах с добавлением, где видно время, вы можете в циничной форме играть худшую позицию, если у вас, скажем, восемь секунд против двух.– В Нальчике была не столько циничная игра, сколько очень грубая, буквально с метанием фигур по доске и около нее. Но даже если оставить сам процесс, то в конце возникла вполне конкретная позиция, где арбитр присудил ничью. А после подачи апелляции результат изменили.
– Здесь решающее слово было за главным судьей. Я действительно считаю, и правила такие, что старше флага только мат.