12 июля 2011

Евгений Бареев: "ПОД ОГНЕМ ОЖЕСТОЧЕННОЙ КРИТИКИ"

Во второй части беседы с гроссмейстером, главным тренером сборной России Евгением Бареевым затронуты, главным образом, вопросы внутренней жизни Российской шахматной федерации. Вопросы задавал Владимир Барский.

– Как сейчас работает Российская шахматная федерация, кто за что отвечает?– Идет постоянная рутинная работа: доукомплектовывается штат сотрудников федерации, проводятся календарные соревнования, дорабатываются основополагающие документы. Федерация сталкивается с новыми вызовами и проблемами. По некоторым вопросам ее деятельность вообще никак не регламентирована.
Возьмем, например, «алкогольный» случай на недавней Высшей лиге. Он показал, что необходимо создать КДК – Контрольно-дисциплинарный комитет, который детально разработает раз и навсегда (на основании министерских документов, этического кодекса ФИДЕ и Конституции, на которую так любит ссылаться Свешников) правила поведения спортсменов и возьмет на себя функцию органа для разрешения возникающих споров и конфликтов во время проведения шахматных мероприятий. Чтобы не надо было обращаться к Денису Хисматуллину с вопросом, можно ли пьяного шахматиста выгонять из турнира. Потому что такое обращение – это абсурд как минимум по двум причинам.
Наша рутинная жизнь достаточно интенсивна. Идет постоянная оргработа от турнира к турниру, в которую вовлечены организационный, судейский и спортивный отделы. Еще и ФИДЕ нам постоянно подбрасывает работу. Скажем, организацией матчей претендентов в Казани занималась РШФ, три наших сотрудника постоянно дежурили в Казани. Все вопросы, связанные с логистикой: билеты, приезд, отъезд, переговоры – легли на нас. Каждый месяц проходит какое-то крупное мероприятие, а в следующем году будет только хуже, то есть, конечно, лучше – больше! Должно возрасти количество этапов Гран-при по быстрым шахматам, и планируется расширить географию турниров. Сама жизнь подсказывает, что короткие турниры более привлекательны для шахматистов. Сейчас спортивным отделом ведется разработка положений, систем проведения турниров, в рабочем порядке проходят переговоры руководства федерации с руководством регионов, организаторами. – Спортивным отделом руководит гроссмейстер Евгений Бареев. Кто работает в его подчинении?– У нас самый большой штат, пожалуй. В спортивном департаменте, правильнее сказать, работает Струтинская – она занимается женскими шахматами и контактами с министерством спорта. Детский отдел – это Пожарский и Кобалия, на них лежит вся оперативная работа. Архипов занимается тренировочными сборами РШФ для детей, а Рублевский сейчас брошен на новое направление – координацию деятельности региональных гроссмейстерских школ. Эти школы позволят снять нагрузку с РШФ по подготовке перспективных молодых шахматистов и частично переложить ее на регионы. Я отвечаю за мужские шахматы и частично координирую деятельность женского и детского отдела. – Федерация возрождает гроссмейстерские школы, занятия в которых проводят наши ведущие шахматисты. Однако напрашивается вопрос: а почему почти не привлекаются к работе профессиональные тренеры? – Профессиональные – это те, которые как минимум 5 раз в неделю ведут занятия? Тогда сразу хочется спросить: кто конкретно имеется в виду? Мне будет гораздо легче ответить на вопрос, если от абстрактных формулировок мы перейдем к конкретным фамилиям.– Хорошо, попробуем. Есть заслуженный тренер России, гроссмейстер Юрий Разуваев. – У нас был с Разуваевым разговор. К сожалению, он не в очень хорошей физической форме, проходит курс лечения и полноценно работать не может. Поэтому мы предлагали ему приезжать на любое количество дней на любой сбор. Надеюсь, что приедет, когда будет в силах.– Заслуженный тренер СССР Анатолий Быховский. – Анатолий Авраамович? Но он же больше функционер, как и я. Мы знакомы с 1982 года, когда он возил меня на чемпионат мира до 16 лет, где я стал чемпионом. Он никогда слишком активно не занимался тренерской практикой, он хороший «мозг» по общим, глобальным вопросам. Хотя, конечно, Грищука приподнял, было.– Заслуженный тренер СССР Александр Никитин. – Я не знаю шахматиста, кроме Каспарова, кого бы подготовил Никитин, поэтому его тренерская слава, мне кажется, несколько преувеличена.– Он помогал, например, Бакро и Яковенко.– Ничего не могу сказать про Яковенко. С Бакро он работал неудачно, в период, когда тот поссорился со своим постоянным тренером Дорфманом. Хотя действительно, стоит его попробовать. Впрочем, посоветуюсь с Дмитрием сначала.– Заслуженный тренер СССР Марк Дворецкий. – Он категорически отказался работать с нашей федерацией в знак протеста против того, что Крамник и Грищук получили от федерации гранты. По его мнению, не они должны их получать, а подающие надежды шахматисты. – Получается, тренеров у нас нет?– Я такого не говорил. Просто кто-то болен, у кого-то позиция, поэтому работаем с молодыми перспективными тренерами.– Есть еще гроссмейстер, заслуженный тренер СССР Игорь Зайцев. – Он работает в региональной гроссмейстерской школе в Костроме вместе с Белавенец, и хорошо работает – воспитывает шахматистов Центрального федерального округа. – Все-таки это разные специализации. Чтобы действующему гроссмейстеру провести занятия с детьми, он должен подобрать какие-то позиции, а они не апробированные – удачные, неудачные? Тут ведь тоже очень важно «не навредить». А у тренеров есть определенный опыт, есть подборки проверенных заданий. – Подобрать позиции сейчас – это заглянуть в книгу или компьютер, ничего сложного. Про навредить – вообще бред. Ничего не делай и не навредишь – самое простое. К тому же, с философской точки зрения, любое мгновение вроде как уникально. Никому не дано определить, навредил ли ты. Даже у самого М. Дворецкого наряду с успешными учениками были те, кто не заиграл. Скорее их даже больше, чем тех, кто стал знаменит.
Поэтому говорить о том, что кто-то выдающийся тренер, я бы не стал. Каждый может что-то показать на шахматах, поделиться своим опытом. Очень много у нас в стране хороших тренеров, незаметно делающих огромную ежедневную работу. – Понятно. У нас нет выдающихся тренеров, поэтому мы готовим одновременно и детей, и тренеров. Методом проб и ошибок. – Мы вовсе не готовим сейчас тренеров. Мы смотрим, насколько сильные шахматисты имеют склонность к тренерской деятельности, нарабатываем определенный опыт. Кто-то, может быть, просто уйдет в тренеры. Например, нам очень понравилось отношение Рублевского к тренерской работе, и мы предложили ему попробовать себя в роли координатора большого проекта по подготовке детей по всей стране. – В «64» №3/2011 была статья Сергея Рублевского о гроссмейстерской школе. В частности, он там пишет: «Нашел один очень хороший пример, но оказалось, он уже в книге Дворецкого засветился». А Дворецкий, взглянув на статью Рублевского, сказал, что все приведенные в ней примеры есть в его книгах и картотеке. – Никто и не спорит: у Дворецкого самая большая и лучшая картотека.– И она постоянно пополняется.– Безусловно. Поэтому Дворецкий был первым человеком, которого уже на третий день нашей работы в федерации мы пригласили к сотрудничеству – лучших специалистов мы пытались сразу привлечь. Но если Дворецкий не хочет с нами работать, как его можно заставить? Что делать, если у человека принципиальная позиция, он всегда ею отличался. Да, у него отличные материалы с точки зрения картотеки. Но, например, какая-то часть этой картотеки точно перешла к Долматову. Путь шахматиста зависит от различных факторов, не только от того, насколько хорошие задания он получает. Картотека важна, но все-таки этого недостаточно. Иначе любой, у кого была бы картотека, добивался выдающихся результатов. А если все обзаведутся картотекой – кто-то же все равно будет выигрывать? А взять того же Карлсена: я очень сомневаюсь, что у него в детские годы была какая-то специальная картотека, но ведь стал же выдающимся шахматистом. – Он работал со многими сильными гроссмейстерами – Агдестейном, потом Нильсеном…– Но без картотеки?– Неужели у Агдестейна нет картотеки, хотя бы дебютной?– У Карлсена дебют никогда не был сильнейшей стороной, он эндшпиль играет лучше всех на свете в свои 20 лет!– Хорошо, перейдем к другой теме. Только что я работал на Кубке Дворковича. Насколько важное место занимает этот турнир в календаре РШФ? Он наложился на Высшую лигу в Таганроге, и за сборную России играли далеко не все сильнейшие. Турнир организован блестяще, но насколько он для нас важен, престижен?– Когда я занимался детскими шахматами, я ставил самые серьезные задачи перед нашими молодыми шахматистами, мы выставляли самую сильную команду, но результат был почти такой же. Если мы и входили в тройку, то с огромным трудом, выиграть не могли, а побеждал Китай. В этом году календарь уплотнился, и действительно получилось так, что от нас играли не самые сильные спортсмены. Победили армяне. Последние 8-10 лет в Армении детскими шахматами занимается Смбат Лпутян. Там открылось огромное количество школ и секций по всей стране. Количество перешло в качество. – У нас ведь тоже действовали школы, которыми ты руководил. Получается, они не принесли плоды? – Одно дело, когда в каждом поселке существуют отделения центральной детской школы, когда десятки, а то и сотни тренеров трудятся во всех уголках маленькой страны, а лучшие ученики потом стекаются в центральное отделение, где с ними занимаются лучшие тренеры. У них действует государственная программа; то, как было в Советском Союзе. А у нас была одна школа, пять тренировочных сборов в год. Когда дети уезжают домой, они должны выполнять задания, заниматься шахматами. Кто их контролировал? Порой никто! Задания они часто отказывались выполнять. Их тренеры не всегда работали в единстве и согласии с нашими тренерами. – Можно сказать, что года 3-4 оказались потерянными?– Почему потерянными? Кое-что было сделано. В конце концов, среди участников сборов – Гири, Букавшин, Белоус, Матлаков, Сюгиров, Андрейкин, из девочек – Савина, Таирова, Боднарук, Гиря, Небольсина, Ивахинова, Северюхина и так далее. Без этих сборов ситуация у нас была бы еще хуже.
Вот взять пример Долматова. Он ушел работать в Гостиную Дворковича и взял с собой лучших, самых талантливых на тот момент московских ребят. Он занимается с ними несколько дней в неделю по много часов, плюс дает им домашнее задание, плюс там абсолютно фанатичное отношение самих детей и их родителей к занятиям. И все равно все это не гарантирует выдающихся результатов. В той же Армении или Азербайджане точно так же работают над шахматами их сверстники; а может быть, они занимаются даже больше. Конкуренция огромная! У мальчика должны быть выдающиеся данные для того, чтобы он смог вырасти в большого спортсмена. В этом проблемка. – А выдающиеся данные для тренера не нужны? Все-таки, важнее мальчик?– Безусловно, важнее сам материал, который невозможно испортить, какого бы тренера ему ни дали. Рано или поздно, судьба подарит тренера, который ему подойдет. Карпову – Зайцева, Каспарову – Никитина, Карлсену – Агдестейна, у Каруана 11 тренеров, один лучше другого. Сейчас найти хорошего тренера – не проблема. Но, скажем, Чернин – хороший тренер для Каруана, а для Костенюк он оказывается плохим тренером. Очень много составляющих: характер, база данных… Как повезет: есть талант и есть удача. Все должно слиться воедино, чтобы получился результат. – Какие еще есть отделы в РШФ?– Еще есть отдел, занимающийся ЦДШ. Работа клуба преобразилась, там же сейчас в шахматы играют, там можно найти шахматистов! Идет ремонт здания, день за днем улучшаем как внутреннее состояние, так и фасад. Нам удалось попасть в программу правительства Москвы по реконструкции, у нас сейчас трудятся специалисты, которые определяют объем работ и сроки… – Лет 5-6 назад в клубе уже был серьезный ремонт…– Когда год назад так называемая «новая команда» пришла в клуб, то выяснилось, что примерно треть здания в непригодном состоянии и его нельзя использовать. В редакцию «64» люди до сих пор ходят по пожарной лестнице, – разве так можно?– В новой команде на руководящие должности выдвинулся ряд довольно неожиданных людей. Почему?– Не понимаю, о ком ты, но очевидно – дело в их компетентности и желании работать. Мало кто желает работать, особенно в федерации, каждый шаг которой подвергается ожесточенной критике.– Ожесточенной критике? Да вроде особо не критикуют, пристально следят только, подсказывают.– Можно и так сказать. Сайты Сурова, Шипова, Старцева – рупоры подсказок. На них всегда можно найти свежую статью, открытое письмо или просто реплику обиженных федерацией – Яновского, Никитина, самого Сурова, безвестных анонимов. Я за критику, которая постоянно держит в тонусе и заставляет работать лучше. Главное, чтобы критиками двигали не комплексы, обиды и упущенная выгода, а искреннее желание помочь, чтобы острая критика не переходила в оскорбления, а факты не передергивались, извращая события.– Как следует из последнего интервью Левитова, с Сергеем Яновским найден какой-то компромисс?– Планируется, что он поедет на ближайший чемпионат Европы в качестве тренера, как он и хотел. В конце концов, Сергей пришел к одному из двух вариантов, которые я ему предложил в начале года и на который он неадекватно, на мой взгляд, отреагировал. Я тогда, напомню, предложил ему либо работать в офисе с 10 до 19, либо работать по хорошему контракту: выполнять определенную работу на вверенном участке. В итоге к этому и пришли, он совсем недавно уволился из штата и теперь по контракту может поехать в Болгарию. Хотя пока, вроде, не подписал.– Кобалия тоже работает по контракту или сидит в офисе?– Кобалия работает как штатный сотрудник, он не сидит в офисе и играет в турнирах, если в отпуске. Если нынешняя работа ему понравится, то он постепенно на ней и сосредоточится. Работа с детьми, работа с родителями, которые сейчас забрасывают его письмами с требованиями и жалобами – это довольно специфическая работа. В детском отделе ты постоянно находишься под огнем. Очень трудный участок!– То, что всех особенно интересует – это турниры, прошедшие и будущие. С точки зрения турнирного директора, насколько удачно прошел клубный чемпионат в Ольгинке?– Сам турнир, на мой взгляд, прошел вполне себе ничего. Место неплохое, ребята боролись вполне пристойно, сыграли в свое удовольствие два дополнительных турнира – чемпионаты России по быстрым шахматам и блицу. Немного не повезло с погодой, но все равно участники постоянно играли по вечерам в футбол на свежем воздухе. По окончании турнира критики оказалось не так много. Были определенные шероховатости, конечно, но мы турнир проводили в первый раз на новом месте. Говорили: место не хуже, чем Дагомыс.
Меня не удовлетворило, естественно, количество команд, не удовлетворило количество участников блица и рапида. Я ожидал, что приедет больше шахматистов. Ведь была возможность останавливаться в любых домах отдыха и частном секторе по соседству, призы были достаточно большие, состав очень сильный. Почему турниры не привлекли большого внимания? Может быть, отпугнула дорога? Я не могу понять. Опять я что-то недосчитал; я полагал, что интерес будет больше. Жалобы на дорогое проживание несостоятельны, потому что размещение в поселке, в частном секторе было дешевое.
Когда мы вели переговоры с ОК «Орбита», то предполагали и гарантировали около 300 человек. А приехало 150. Свои контрактные обязательства перед организаторами мы не выполнили в полной мере.– С другой стороны, если бы приехало в два раза больше народа, то в игровом зале все бы не поместились.– В тот момент я уже знал количество команд. Если бы приехало больше народу, мы бы еще задействовали первый этаж и вышли из положения. – В следующем году клубный чемпионат будет проходить там же?– Очень хотелось бы выполнить пожелание капитанов команд и тех, кто не сумел попасть на клубный чемпионат. Одна из основных проблем – это несовершенный календарь, когда мы не смогли развести клубный и детский чемпионаты. В следующем году следует составить календарь таким образом, чтобы эти турниры прошли один за другим, и дети и их тренеры смогли влиться в команды. Согласно календарю ФИДЕ и ЕШС, вроде бы, получается найти в апреле 21 день, чтобы уместить эти два соревнования. Мы не может перейти на май, потому что везде будут сверх-цены. В Ольгинке детский чемпионат не помещается, поэтому логично провести все в «Аква-Лоо». Капитаны команд готовят свое предложение по следующему турниру, но не показывают.– А как в этом году прошли детские чемпионаты в «Аква-Лоо»?– Меня не вполне устраивает игровое помещение. В большом светлом зале все не поместились; мы хотели задействовать еще один ресторан, но тогда было бы невозможно прокормить всех детей, родителей и тренеров. Надеюсь, что вскоре после чемпионата мира мы представим утвержденный календарь на следующий год и можно будет начинать переговоры с потенциальными организаторами тех или иных соревнований. Мне хотелось бы, чтобы в следующем году улучшилось игровое помещение для детского первенства. – В остальном «Аква-Лоо» всех устроил?– Московская делегация осталась недовольна. Людмила Сергеевна Белавенец высказывала претензии детскому отделу, ближе к делу узнаю, в чем там заключалась проблема. Всегда можно найти недостатки, но важно, чтобы общее впечатление осталось положительным. Вообще, у нас в стране не больше десятка комплексов, способных принять свыше двух тысяч человек. А то и меньше. Будем пытаться договариваться, объяснять, просить. Мы теперь знаем, что нам надо, и нам будет легче объяснить свои пожелания. – В эти 21 день не входят детские и взрослые турниры по быстрым шахматам и блицу?– Пока что структура турниров не утверждена, календарь в стадии разработки. Все лучшее должно остаться. – Что нас ждет до конца года?– Август – Суперфиналы у мужчин и женщин, потом Кубок мира в Ханты-Мансийске. Сентябрь – Мемориал Ботвинника и клубные Кубки Европы. В первой половине октября международные турниры в Пойковском и Саратове. Во второй – сбор перед чемпионатом Европы. С 1 по 10 ноября в Греции будут проходить мужской и женский чемпионаты Европы, затем наступает пора финала Кубка России. Одновременно с Кубком пройдет Мемориал Таля. В декабре мужчины едут в Китай на Интеллектуальные игры, а женщины будут готовиться и играть в чемпионате мира в Турции. Кроме того, в декабре, скорее всего, пройдет финал Гран-при по быстрым шахматам. Не говоря уже об этапах мужского и женского кубка России и этапах Гран-при, – в общем, есть где сыграть.– В Мемориале Ботвинника участвуют четверо мужчин – Ананд, Карлсен, Аронян и Крамник, и четверо женщин – Татьяна Косинцева, Чмилите, Конеру и Даниелян. Они будут играть в ГУМе?– Да. Это проверенное место, договоренность уже есть. Сейчас прорабатываются технические моменты, связанные с тем, что по ходу игры партии будут прерываться, и игроки несколько минут будут рассказывать зрителям о том, что происходит на доске. Идея, вроде как, позаимствована у англичан, которые используют ее на своем турнире в Лондоне. Там она пользуется большим успехом у зрителей, решено опробовать ее у нас.
Два дня участники играют, а на третий в рамках дня города пройдут сеансы одновременной игры на Гоголевском или на Тверском бульваре, а также вечер, посвященный Ботвиннику. Надеюсь, руководители региональных федераций откликнутся на наше приглашение и привезут на сеансы сильнейших детей. – Где будет проходить Мемориал Таля?– В Доме Пашкова. Но пока что голова болит о Мемориале Ботвинника, и Мемориалом Таля мы пока занимаемся меньше. Думаю, это будет самый сильный турнир в году; гигантомания довлеет над умами организаторов. – В этом году чемпионата мира по блицу у нас не будет?– В рамках Мемориала Таля это мероприятие не планируется. Но если ФИДЕ поручит его проведение кому-то, а я знаю, что Карпов, например, писал письмо в ФИДЕ, то конечно будет.