28 ноября 2015

Шахматы как усилитель вкуса

Репортаж Этери Кублашвили с гала-вечера Франко-российской торгово-промышленной палаты 

27 сентября развлекательный комплекс Golden Palace превратился во французское кабаре начала прошлого века. Такую метаморфозу произвела Франко-российская торгово-промышленная палата, которая организовала традиционный гала-вечер «Прекрасная эпоха: золотое отражение».

Для создания атмосферы настоящего маскарада многочисленным гостям и гостьям на входе вручали золотистые маски, ведь какой же предновогодний праздник без блеска и атрибутов тайны? Гости, а особенно гостьи, в свою очередь, продемонстрировали все многообразие и полет дизайнерской мысли: тут и там можно было увидеть меха, шляпы, стразы, вуали, перья, кружева, ненароком представив себя главным героем из фильма Вуди Аллена "Полночь в Париже", который попал в квартиру к Гертруде Стайн.   

Собирались гости под аккомпанемент известных песен в стиле Relax FM, но вскоре пинкфлойдовское «Время», напетое томным женским голосом, сменилось выступлением артистов, которые начали исполнять традиционную французскую музыку. В этот вечер было представлено все многообразие французской танцевально-музыкальной культуры: от перфоманса театра-варьете до исторических танцев.

С приветственным словом обратились Посол Франции в России Жан-Морис Рипер, президент Франко-российской торгово-промышленной палаты Эммануэль Киде и генеральный директор палаты, вице-президент РШФ Павел Шинский.

Читатель вполне резонно спросит: а как связаны шахматы с французским кабаре? Конечно, можно отшутиться: вся наша жизнь – кабаре, но в этот раз шахматы зримо присутствовали на празднике. Российская шахматная федерация организовала свой «корнер», где все желающие могли сразиться между собой с часами или без. Артистки в образе королев ненавязчиво приглашали собравшихся отставить в сторону бокалы с вином и приобщиться к древней игре. И столик не пустовал: в шахматы играли, в основном, партнеры РШФ.

В тишине у шахматной доски Павел Шинский рассказал Владимиру Барскому и Этери Кублашвили о вечере и не только:

– Дважды в год Франко-российская торгово-промышленная палата собирает своих друзей и партнеров – сейчас их насчитывается уже больше тысячи человек. Уже несколько лет с нами сотрудничает РШФ: мы реализовывали различные совместные проекты во Франции, привозили французов, неравнодушных к шахматам, в Россию.

На этом вечере присутствуют и россияне, и французы; наши гости имеют возможность обсудить злободневные новости, выпить вина, послушать французский шансон и просто пообщаться друг с другом, в очередной раз убедившись, что Франция и Россия – культуры совершенно неразрывные, по крайней мере, на европейском континенте.

– Что сейчас происходит в Париже?

– Я был там, когда произошли теракты 13 ноября, а в субботу утром вновь туда лечу. Опасаюсь того, что страна может измениться так же, как изменился Нью-Йорк после 11 сентября.

Франция – достаточно беспечная страна, и французы упрекают, прежде всего, государство за то, что после теракта в редакции Charlie Hebdo, который «окровавил» начало этого года, не были приняты серьезные меры по укреплению безопасности, и в результате произошла новая трагедия.

Видимо, в какой-то момент (я думаю, что этот момент уже настал) придется распрощаться с некой душевностью, с тем, что в России называют «бонвиванством», и взяться всерьез и надолго за борьбу против общего врага. Единственный положительный момент – это то, что накал европейско-российских отношений немножко спал, и позиция российских властей, Президента России в частности, была признана единственной если не легитимной, то хотя бы хладнокровной и разумной. Враг, корень зла – это не борьба за престол в Сирии, а ИГИЛ.

– Что вас связывает с Францией? Расскажите, пожалуйста, немного о себе.

– Я родился в Москве, но «по семейным обстоятельствам» в 5 лет оказался во Франции и там вырос совершенно французским ребенком. Мне посчастливилось застать в начальной школе учителей старой закалки, которые писали на доске мелом каллиграфическими буквами и учили словам не только «Марсельезы», но и замечательной «Песне партизан», которая являлась негласным гимном Франции после Второй мировой войны. Всё свое детство дважды в год, 8 мая в День победы во Второй мировой войне и 11 ноября в День победы в Первой мировой войне, у памятника усопшим мы всем классом стояли и пели эти песни.

Поэтому, когда мне задают вопрос: «Как вы относитесь к Франции?», я понимаю, что она очень сильно изменилась с тех пор, как 20 лет спустя я вернулся в Россию. Ровно 20 лет я прожил во Франции, а 21 год уже живу в России. Мне кажется, что Франция держится на очень прочных, испытанных фундаментах – идеологических, административных, – и этого не хватает современной России. Это скрепляет народ и делает общество работоспособным. В этом смысле я оптимистичен, потому что даже несмотря на такие потрясения, как немецкая оккупация, Франция сохранила не только свое лицо, свою идентичность, но и некое очарование и легкость бытия.

Наверное, я не чувствую себя ни французом, ни россиянином, а просто европейцем, и свято верю в то, что Европа состоит в очень близком диалоге с Россией и Азией, и что Франция открыта всем морям и является успешным примером смешения культур.

– Учились в Сорбонне?

– Да, совершенно верно.

– Работать начали во Франции?

– Нет, я окончил исторический факультет Сорбонны, а по специальности я все-таки занимался русской, советской историей, и мне посчастливилось попасть в Москву тогда, когда был только-только рассекречен сталинский архив – Российский государственный архив социально-политической истории на Большой Дмитровке. Какое-то время я работал в сталинском архиве, жил на разных его дачах и на Юге, и в Кунцево.

И какая дача самая хорошая?

Единственная дача, которая была отдана коммерсантам. Она находится на границе с Абхазией, в «Зеленой роще». Обычно после Сочинского форума делегаты любят ее навещать и лакомиться любимыми грузинскими блюдами Сталина. Остальные дачи являются военными или государственными объектами, и они не в том состоянии, в котором хотелось бы, чтоб они находились.

Интереснее всего было читать книги сталинской библиотеки. Например, я читал «Братья Карамазовы» с его пометками на полях, с подчеркнутыми строчками. Можете себе представить, что это такое: войти в сознание Федора Михайловича через читку Иосифа Виссарионовича!

В то время я также преподавал во французском университетском колледже при МГУ, в основном это были методологические курсы для ребят из истфака, 5 курса или первого года аспирантуры.

Я писал книжки, занимался советским террором 1937 года. «Мемориал» меня проинструктировал и научил, как использовать свое право наследника репрессированного для того, чтобы получить доступ к его архивам в Центральном архиве ФСБ России.

Но через какое-то время я понял, что не хотел бы провести всю жизнь среди исследователей террора, ГУЛАГа, концлагерей и расстрельных полигонов, и тогда встретил на своем пути веселых французов, которые хотели превратить франко-французский «междусобойчик» в весомую франко-российскую организацию. Мы взялись всерьез и надолго за торгово-промышленную палату, и если поначалу у нас было четыре сотрудника на полной ставке и один стажер, то сейчас у нас порядка 70 человек, есть Исследовательский центр, который ежегодно публикует огромное количество материалов по России, организует конференции.

Также мы сумели найти таких надежных партнеров, как РШФ, Благотворительный фонд Елены и Геннадия Тимченко, Лувр, музей д’Орсе… И мы верим, что именно работая сообща, мы сможем достичь максимального эффекта, потому что шахматы как усилитель вкуса очень хорошо украшают творческие мероприятия, выставки. Конечно, у шахмат как спорта есть своя аудитория, но если их вписать в более обширную концепцию, то они способны завоевать очень широкие массы. Собственно, Мемориал Алехина 2013 года нас в этом убедил.

Я очень благодарен Андрею Васильевичу Филатову за то, что он предложил мне войти в руководство РШФ в качестве вице-президента. Хотя мой игровой уровень, конечно, оставляет желать лучшего, но я понимаю, что шахматы – это не только спорт, но и, как эсперанто, являются универсальным языком, который очень эффективно работает тогда, когда государства и их граждане не очень склонны общаться друг с другом.

– Каков же ваш шахматный уровень?

– Как у 85-90% людей (я читал статистику), которые обучены отцами, а остальные – дедушками. Я себя помню разучивающим дебют четырех коней по партии Наполеона, но проблема в том, что императору подыгрывала его соперница. В какой-то момент я понял, что шахматы – это не просто хобби, а дисциплина. Если бы было достаточно времени, мой рейтинг Эло подрос бы гораздо быстрее. Сейчас я ежедневно, в том числе благодаря таким людям, как Владимир Барский и Георгий Нагибин, уделяю время шахматам, и считаю это не тяжким занятием, а спортом для головы. Не буду здесь оригинальным, но шахматы – это хорошее дополнение к фитнес-залу!

* * *

Вечер продолжался песнями, танцами и вином. Все гости получили подарки от организаторов и заряд хорошего настроения перед выходными.


Фотографии Этери Кублашвили и Марии Салиховой (сайт maryfoto.com)