1938 - год побед Василия Смыслова

Фрагменты из книги Андрея Терехова, посвященной жизни и творчеству седьмого чемпиона мира

Федерация шахмат России готовит к публикации фундаментальный труд мастера ФИДЕ Андрея Терехова, посвященный жизни и творчеству седьмого чемпиона мира Василия Васильевича Смыслова. В 2020 году книга была выпущена на английском языке издательством Russell Enterprises, Inc. Пройдя по ссылке, можно познакомиться с фрагментами из этого издания. Предисловие к книге написал многократный чемпион России Петр Свидлер.  

Чемпионат СССР среди школьников

В январе 1938 Смыслов принял участие в юношеском чемпионате страны, который официально именовался Третьим Всесоюзным шахматно-шашечным турниром школьников. В те времена турниры школьников проводились раз в два года. Первый такой чемпионат состоялся в 1934 году, второй в 1936. Турнир в 1938 году был последним шансом для Смыслова принять участие в юношеском чемпионате страны, так как летом того же года он уже выпустится из школы.

Турнир проводился в Ленинграде, во вновь открытой шахматной секции Дворца Пионеров и длился со 2 по 10 января 1938 года. Этот турнир был организован по довольно сложной схеме. В нем принимало участие 18 команд, представлявших крупнейшие города Советского Союза, причем подсчет очков велся как в личном, так и в командном зачетах. Каждая команда состояла из четырех школьников – три шахматиста (юноши 16-17 лет и 14-15 лет, плюс одна девушка) и один шашист.

В Советском Союзе 1930-х годов шахматы и шашки были неразлучны. Турниры по шахматам и шашкам зачастую проводились одновременно, а команды почти всегда состояли и из шахматистов, и из шашистов. До 1941 года газета «64» освещала и шахматы, и шашки.

В каждой категории был организован предварительный отбор по круговой системе, три группы по шесть игроков. По два победителя из каждой группы попадали в финал, причем в итоговом зачете учитывались очки, набранные на предварительном этапе (остальные участники продолжали борьбу в «утешительных» финалах).

Главным судьей юношеского чемпионата был гроссмейстер Левенфиш. По окончании турнира, он опубликовал статью в украинской газете «Шахiст», в которой отметил, что общее количество участников было ограничено 72 игроками, представлявшими 18 команд только потому, что не было возможности вместить большее количество туров за 10 дней январских зимних каникул. Из-за этого организаторам пришлось отказать командам из нескольких городов, которые также хотели прислать свои команды (в том числе, Ереван, Ташкент, Чернигов, Петрозаводск и т.д.) 

Смыслов играл в старшей группе, а в категории 14-15-летних шахматистов Москву представлял Юрий Авербах. Во время турнира два будущих гроссмейстера жили в одном номере. Ровно 80 лет спустя, в интервью для этой книги (12 февраля 2018 года), Авербах вспоминал, что Смыслов относился к нему хорошо, хотя и несколько покровительственно. Некоторые основания для этого были – к тому моменту Смыслов уже был перворазрядником, что позволяло ему смотреть на второразрядника Авербаха свысока. Это было верно не только в переносном смысле – к тому моменту Смыслов уже успел вытянуться до роста 1 метр 82 см. Авербах был ниже ровно на 15 сантиметров и потому Смыслов иногда называл своего младшего товарища «карапузом». 

Первая категория была в те времена большой редкостью в Советском Союзе. Среди участников шахматного турнира школьников первокатегорников было лишь трое – Смыслов, Заноздра (Киев) и Батыгин (Свердловск). Газета «64» также отметила ленинградца Штейнсапира, который быстро прошел путь от третьей до первой категории. Во время турнира он все еще считался игроком второй категории, но после окончания турнира, в феврале 1938, он уже фигурировал в «Шахматах в СССР» как первокатегорник. Вся эта четверка сумела пробиться в финал школьного чемпионата. 

Три или четыре первокатегорника в турнире, возможно, не произведет впечатление на современных читателей, но по тем временам такой уровень юношеского турнира вызывал уважение. Гроссмейстер Левенфиш отметил, что уровень игры в Третьем чемпионате школьников был значительно выше, чем в предыдущем чемпионате, и предсказывал, что некоторые его участники достигнут мастерской силы уже через 2-3 года («Шахiст», №3/1938). Смыслов сумел ускорить этот график и стал мастером СССР еще до конца 1938 года! 



Надо отметить, что Авербах тоже стал чемпионом страны, выиграв соревнования в младшей группе с результатом 7½ из 10. За этот успех 15-летний Авербах получил первую категорию и стал самым молодым первокатегорником в Советском Союзе (об этом сообщила газета «64», № 7/1938), так же, как и Смыслов полутора годами ранее! 

Несмотря на победы Смыслова и Авербаха, в общем зачете команда Москвы смогла лишь разделить второе и третье места с командой Киева, из-за неудачного выступления двух других москвичей. Шашист Купцов занял в своем турнире седьмое место, несмотря на то что он был единственным первокатегорником среди шашистов. Александра Колесникова заняла лишь 10-е место среди девушек. Победила команда Ленинграда, которая продемонстрировала более ровную игру. Как отметил Левенфиш, лучшим достижением ленинградцев в индивидуальном зачете были бронзовые медали, но в то же время все четыре представителя Ленинграда смогли пробиться в финальные соревнования. 



Победа в юношеском чемпионате, несомненно, способствовала дальнейшему роста Смыслова в советской шахматной системе. По возвращению в Москву, 18 января Смыслов сделал доклад о чемпионате на Стадионе юных пионеров, а затем продолжил активно выступать в турнирах. 

Любопытно, что через десять дней после окончания чемпионата, Смыслов и Авербах снова встретились, но уже за доской, в матче между Стадионом юных пионеров и Дворцом пионеров. Смыслов одержал в этой партии красивую победу. Финальная атака из этой партии была опубликована в ноябре 1938 года в журнале «Шахматы в СССР» (№ 11/1938, стр. 492) в статье Михаила Юдовича «Вася Смыслов». Полный текст этой партии долгое время считался утерянным, но к счастью, она сохранилась в архиве Юрия Львовича Авербаха с его краткими примечаниями.
 

Первые взрослые турниры

В середине января газета «64» (№5/1938) сообщает, что Смыслов стал членом шахматного клуба Московского автомобильного завода имени Сталина (в те времена завод обычно назывался сокращенно, «ЗИС»). Смыслова привел в клуб отец, работавший на заводе экономистом. В апреле-мае 1938 Смыслов-младший принял участие в заводском чемпионате и выиграл его с результатом 11½ очков из 13, без поражений. Из статьи о шахматном клубе завода, опубликованной годом позже в «Шахматах в СССР» (№3/1939, стр. 104-106), мы узнаем, что Смыслов-младший не «пощадил» и своего отца, победив его во внутрисемейной встрече! 

Смыслов также начал выступать за ЗИС в командных соревнованиях. В апреле 1938-го года, «64» сообщал об окончании полуфиналов командного чемпионата Москвы, которые длились полтора месяца. Смыслов играл за команду ЗИС на третьей доске и помог ей добиться значительного успеха – второе место в группе и право на участие в финальных соревнованиях. ЗИС был единственной заводской командой в финале – все остальные команды представляли так называемые «Добровольные спортивные общества» (ДСО), объединявшие целые индустрии или профессии (например, ученых, строителей или милиционеров). Через несколько лет Смыслов станет членом ДСО «Торпедо», объединявших рабочих автомобильной, тракторной и авиационной промышленности. 

Чуть раньше, в марте 1938-го года, Смыслов также начал играть в полуфинале чемпионата Москвы. «Шахматы в СССР» (№11/1938, стр. 490-491) утверждают, что для чемпиона страны среди школьников это был первый «взрослый» турнир. Смыслов также был самым молодым участником полуфиналов (об этом сообщает «64», №18/1938). 

Полуфиналы Москвы разыгрывались в пяти группах. Первые два места в каждой группе давали право участия в финале чемпионата Москвы. Кроме того, победители получали право участвовать во Всесоюзном турнире первокатегорников. 

Полуфинальные соревнования продолжались более четырех месяцев. Подводя итоги в начале июля, газета «64» (№ 37/1938) дала резкую оценку их плохой организации: «С организационной стороны турниры были проведены московской шахсекцией совершенно неудовлетворительно». Однако, это не помешало Смыслову единолично выиграть свою группу с результатом 9 из 12, с отрывом в полтора очка от перворазрядника Слонима (у которого, впрочем, на тот момент оставалась еще одна незаконченная партия) и будущего гроссмейстера Симагина. 

Как победитель в своей группе, Смыслов получил право участия и во Всесоюзном турнире первокатегорников в августе, и в финале чемпионата Москвы, который был запланирован на сентябрь, но в действительно начался только 4 октября. Смыслову удастся победить в обоих турнирах и это откроет ему путь в высший эшелон советских шахмат.
 

Проблема высшего образования

Летом 1938-го Смыслов выпустился из школы с отличием, что дало ему право поступления в институт без вступительных экзаменов. Смыслов выбрал Московский авиационный институт (МАИ). В музее МАИ сохранились воспоминания профессоров, преподававших тогда в институте, из которых следует, что на выбор Смыслова в большой степени повлиял его старший товарищ Базя Дзагуров. К лету 1938 года Дзагуров проучился в МАИ уже два года и принимал самое активное участие в общественной жизни института. В работе шахматного клуба МАИ, помимо Дзагурова, участвовал и еще один знакомый Смыслова по Ленинскому дому пионеров – Юрий Голубовский. К августу или сентябрю 1938-го года Смыслов уже играл в чемпионате МАИ по шахматам. 

И тогда, и сейчас следование примеру старших товарищей было в порядке вещей. Юрий Львович Авербах выбрал институт примерно таким же образом – его школьный товарищ Михаил Кролюницкий поступил в Московский технический институт имени Баумана на два года раньше и убедил Авербаха последовать за ним. 

Однако впоследствии Смыслов сожалел о своем выборе, так как учеба в техническом вузе отнимала слишком много времени и отвлекала его от шахмат. В его архиве сохранились размышления о высшем образовании, написанные им для книги «В поисках гармонии»: 

«Лишь одно событие этого [1938] года оставило у меня противоречивые воспоминания. [AT: первая версия этого предложения звучала так: «не оставила у меня особо приятных воспоминаний».] Я имею в виду поступление в Московский авиационный институт. Легко понять, чему были отданы мои привязанности. Я любил музыку и, больше всего, шахматы. Жизненный путь мой был предопределен, без шахмат я не мог его себе представить. Но быть шахматистом-профессионалом? 

Тогда это считалось, как бы это сказать… не очень благоразумным. И хотя М. Ботвинник в книге об XI чемпионате СССР (1939 год) убедительно выступил в защиту шахматного профессионализма, все же преобладало другое мнение. А поскольку техника, а тем более такая романтическая и почетная ее ветвь, как авиация, была самой перспективной, я и пошел в МАИ. 

Это было ошибкой. Труднейший институт требовал полной отдачи в учебе, одно черчение отнимало столько времени, что совмещать его с шахматами было невозможно. Тем более, что играл я успешно, должен был встречаться со все более сильными партнерами, да и турниры следовали одни за другим. Отказываться от них? К такому благоразумию в 17-18 лет я не был способен, и слава Богу. 

В наши дни молодому шахматисту легче решить этот вопрос, у него есть возможность получить высшее шахматное образование. [AT: Смыслов имеет в виду Институт физкультуры, в котором в 1966 году появилась специализация по шахматам.] Тогда этого не было. 

Вероятно, я поступил бы правильно, выбрав гуманитарную специальность, скажем, музыковедение. Можно было найти и другие, более близкие моим интересам пути. В конце концов, чтобы быть образованным человеком, не так уж обязательно заканчивать институт. [АТ: это предложение было зачеркнуто.] Тогда бы не было ненужных треволнений, не надо было бы разрываться между учебой и шахматам и после третьего курса уходить из института. Правда, высшее образование я все же получил, но это было значительно позже и, пожалуй, больше из желания сдать оставшийся с молодости студенческий долг, чем из необходимости. 

Впрочем, вся эта история серьезных последствий не имела, так как шахматам и музыке душа моя принадлежала безраздельно».

Неудивительно, что по зрелом размышлении, весь этот фрагмент был вычеркнут Смысловым из книги на этапе редактирования.