19 мая 2017

Чемпион мира, забытый в Нью-Йорке

О посещении могилы Вильгельма Стейница рассказывает журналист Анна Каляева

14 мая 1836 года – день рождения сильнейшего шахматиста своего времени, основателя позиционной игры и первого в истории чемпиона мира по шахматам Вильгельма Стейница.

Вместо предыстории

Эта маленькая история приключилась со мной в ноябре прошлого года в Нью-Йорке, когда я в качестве журналиста «Российской газеты» работала на матче за звание чемпиона мира между Магнусом Карсленом и Сергеем Карякиным.

Точнее, уже заканчивала свою репортерскую эпопею, и последний день моего пребывания в «Большом яблоке» выдался относительно свободным от работы. Я решилась и отправилась… Нет, не к Статуе Свободы, не на шопинг в «Блумингдейлс» и даже не на прогулку в Центральный парк…

Впрочем – обо всем по порядку.

У большинства еще свежи в памяти события «отгремевшего» в Нью-Йорке матча между Карлсеном и Карякиным. Как шутили журналисты, о поединке «кричали из каждого утюга».

Отголоски той осени слышны и сейчас. Фотографии Сергея Карякина, которого теперь легко узнает в лицо широкая общественность, расположились на билбордах в метро, растяжках, в наземном общественном транспорте и много где еще. Шахматы вернулись в большую прессу, возможно, впервые за последние десятилетия. У журналистов вновь пробудился интерес к древней игре.

Нет сомнений, что глобальной успешности пиар-компании матча содействовал точный выбор места его проведения – Нью-Йорк. Город знаменитостей и красных дорожек, ярчайших кино-  и театральных премьер. Вненациональный мегаполис, открывающий безграничные возможности для людей со всего мира. Город, в котором открытие 55-го матча за шахматную корону в знаменитейшем отеле «Плаза» стало знаковым гала-событием, собравшим вместе политиков, актеров, певцов, а также обеспечило англоязычную аудиторию матча в 1,8 миллион зрителей. Город однозначно и шахматный – из 54 проведенных за 130 лет матчей за мировое первенство обладателя короны определяли в Нью-Йорке 6 раз (включая матч Каспаров - Карпов, 1990 год). Город, безусловно, шахматный еще и потому, что именно здесь (да только об этом как-то немного позабыли) жили, играли в шахматы, работали и были похоронены два первых чемпиона мира - Вильгельм Стейниц и Эмануил Ласкер.


Зачем и почему?

Пока еще не замечала за собой склонности к паломничеству. Однако до какой-то степени трепетное восприятие, а точнее - серьезное внимание к местам захоронения великих людей как к общечеловеческим памятникам культуры мне всегда казалось естественным. Наверное, отчасти это передалось от мамы-краеведа и эксперта в области скульптуры и архитектуры. Помню, как позапрошлым летом, находясь с ней в Париже, на Монпарнасе искали надгробие музыканта Сезара Франка (авторства самого Огюста Родена!). И совершенно случайно вышли к могиле Александра Алехина. Годом позже мне повезло увидеть памятник Максу Эйве рядом с шахматным центром на площади его имени в Амстердаме и даже сыграть пару партий с пожилыми завсегдатаями этого шахматного пятачка в Европе.

С тех пор, отправляясь в заграничные поездки, фиксирую на всякий случай в своем списке достопримечательностей местонахождения памятников и надгробий чемпионов и известных шахматистов, – не слишком их и много, в конце концов, в каждом городе, куда может забросить судьба.

Разумеется, когда ты впервые и лишь на пару недель оказываешься в Нью-Йорке, посещение подобных мест далеко от попадания в топ must-see. Но, коль уж моя поездка превратилась в полновесный  шахматный тур, а известные пункты - «Клуб имени Маршалла» и «Вашингтон-сквер-парк» - были в моем списке уже отмечены как освоенные, решила выдвинуться к следующим пунктам намеченного маршрута. Без осознания и особого понимания, зачем мне это надо, но и не без присутствия азарта туриста-шахматиста.

Оказалось, что могилы Стейница и Ласкера находятся на кладбищах неподалеку, объединенных живописной территорией большого (размером с Манхэттенский центральный парк) Форест-парка на границе Бруклина и Квинса.

Субботним утром, встав пораньше и не пожалев объема памяти в телефоне для скачивания приложения Uber-такси и 35 долларов на поездку, я с болтливым водителем-выходцем из Доминиканской Республики еду на еврейское кладбище Бет-Олом, где похоронен Эмануил Ласкер. А оттуда до могилы Стейница всего лишь полторы мили пешком.

Увы, если вы зафиксировали день моего маршрута, но лучше, чем я, знакомы с еврейскими традициями, то уже догадались, что в дело вмешался шаббат, оказавшийся неумолимо беспощадным к моим наивным намерениям. В субботу на малюсеньком еврейском кладбище, огороженном высоченным каменным забором, ни души, на воротах висит большой амбарный замок.

Походила пару минут вокруг да около в тщетных поисках сторожа или смотрителя, слегка пожурила себя за плохо продуманную идею. Но, отмахнувшись от сомнений, пешком решительно отправилась к своему второму пункту назначения.

Несмотря на то, что гугл-навигатор обещал 30 минут ходьбы, шла я около часа. Но совсем не пожалела о времени, потраченном на прогулку. На улице +18, едва осыпавшаяся с деревьев и приятно шумящая под ногами листва – нью-йоркский поздний ноябрь походил на быстро пролетающее золотое время московской осени «бабье лето».  Жизнь вне Манхэттена оказалась совершенно иной: в Форест-парке местные жители собирались на пикники, играли в американский футбол, гуляли с собаками или просто сидели с книжкой прямо на траве.

Уже было около двенадцати дня, когда я увидела большую красивую вывеску Evergreens Cemetery. Вид местности меня радовал ничуть не меньше, чем факт того, что кладбище было открыто. Вспоминая, как легко мне бросилось в глаза имя Александра Алехина на информационном стенде кладбища Монпарнас, я рассчитывала быстренько отыскать по карте то, к чему приехала, и отправиться дальше. Каково же было моё удивление, когда, пройдясь по главной аллее, я обнаружила, что ни одного указателя и перечня захоронения известных людей (хотя кладбище позиционирует себя культурным достоянием) просто нет. Единственное стоящее у входа деревянное табло с общей картой абсолютно бестолково: названия секторов (без упоминания дат, по которым можно было бы сориентироваться) и указатель на административный корпус. В Интернете подробной информации тоже нет. На этот раз я уже конкретно обругала себя и решительно направилась к административному корпусу «Эвергринса». «Часы работы в субботу с 9 до 11». Чтоб все так работали! Смотрю по сторонам – по территории гуляют несколько групп китайских туристов, находящихся тоже в некой растерянности. Иногда проезжает мимо полицейская машина, которая, как известно, справок не дает.

Решив не терять больше времени, я направляюсь прямиком к выходу с территории, как вдруг, откуда ни возьмись, выезжает пикап с эмблемой Evergreens.

Из кабины сквозь опущенное окно выкрикивает дядечка лет 55:

- Вам помочь?

- Вообще-то да, я ищу надгробие Вильгельма Стейница, - отвечаю уже нехотя.

- Кого-кого?!

- Вильгельма Стейница, – отчеканиваю я, выдавая максимум из своего произношения на английском.

- Шахматиста, что ли? Вы это серьезно?

- Ну да.

- Без проблем, поехали!

Я не успела пристегнуться, как этот почти мультяшный дядечка в смешном форменном комбинезоне уже вручил мне в руки бумажную схему местности (с указанием всех нужных данных!).

- А вы что, шахматами увлекаетесь?

- Я работаю на матче в Нью-Йорке как журналист… Вы слышали об этом матче?

- О да, я слышал. Признаться, я думал, что кто-нибудь приедет сюда к нам из шахматных людей. Но никто не приехал… А вы, значит, журналист? Вам повезло, что вы встретили меня! А то я видел, вы уже уходить собрались. Я Донато. Работаю тут уже 30 лет. А вот мы и на месте! Любите и жалуйте - мистер гроссмейстер!


О чемпионе вспоминают раз в месяц

Глядя на небольшую поляну с маленькими редкими надгробиями,  понимаю, что даже при большом желании и многочасовых прогулках по дорожкам самостоятельно могилу Стейница я бы ни за что не нашла. Хотя к его участку с дороги есть даже указатель. На нем читаю: «Здесь покоится Вильгельм Стейниц, первый чемпион мира по шахматам. В память о моем предке от его потомка Курта Ландсбергера».

- Но пойдем же скорее! – восклицает Донато.

На чистом и ухоженном газоне мы видим весьма скромный и неприметный кубической формы памятник не более 100 см в высоту. Никакой помпезности по сравнению с тем же надгробием Алехина на Монпарнасе. Буквы на камне трудно читаемые. Даты и надпись «Здесь покоится в мире Вильгельм Стейниц» выбиты на камне на его родном немецком языке. Ошибочно указан год рождения шахматиста - 1837 вместо 1836. Как выяснилось, похороны первого чемпиона, ушедшего из жизни в нищете, организовывал Немецкий клуб журналистов, членом которого состоял Вильгельм Стейниц. Позже этот же клуб установил и памятник.

 - Это одна из старейших частей кладбища, - продолжил Донато. - Посмотрите на неё (показывает на надгробие могилы), время взяло свое. Но если присмотреться, можно разглядеть доску. А на ней есть ещё то, что невооруженным глазом не увидишь. А ну-ка, подождите минутку.

Вдохновленный моим интересом, Донато бойко бежит к своему пикапу и тут же возвращается с широким синим свитком кальки и теннисным мячиком.

- Только мне понадобится Ваша помощь, придержите бумагу.

Донато кладет кальку на надгробие, и от давления теннисного мяча, действительно, начинает проявляться шахматная позиция на доске.

На поле я различаю три красивые фигуры неопределенного цвета: Qa8, Rd5 и Ke4. Очевидно, что это не реальная позиция. Максимум – лишь элемент партии, но скорее, просто плод воображения скульптора.

- Это была последняя партия, сыгранная им, - заявляет мне Донато. – Вы знаете? Он же сошел с ума и свою последнюю партию играл с Богом. Очевидно, он проиграл…  Вот это будет подарок Вам из Нью-Йорка, - Донато протянул мне свиток.

Стоит отметить, позже в этот день я побывала и на шопинге, и у Статуи Свободы. Свиток пришлось таскать с собой, сейчас он цел и невредим, красуется за стеклом в рамке в мини-музее нашего шахматного клуба.

- Как Вам наш город? Вы надолго тут? – спрашивает у меня Донато. Я объясняю, что завтра уже улетать, но не хочется: город очень понравился.

- О, проклятье! – восклицает он. - Вы бы сходили… Буквально в миле отсюда лежит человек, отнявший у него звание чемпиона мира. Вы, наверное, знаете?  Эмануил Ласкер.

Да, знал бы Донато, что я целый день думаю сегодня о Ласкере!

- И ведь, самое интересное, они смотрят друг на друга.

- Серьезно?

- Так… (Донато начинает вычислять, где север и юг.) Да, абсолютно точно! Я не знаю, случайно ли это получилось. Но они при жизни были соперниками и сейчас находятся напротив друг друга… Вам очень повезло, - снова продолжает он, -  я работаю тут 30 лет и знаю тут всё.

- Кого сюда чаще всего приходят навестить? – спрашиваю я.

- Думаю, Билла Робинсона. Танцора.

- А про Стейница часто спрашивают?

- Спрашивают нечасто, но стабильно. Ему никогда не кладут цветы, чего не скажешь о танцоре. Раз в месяц примерно спрашивают про Стейница. Вот сейчас вы спросили.

- Всего раз в месяц?! Про первого-то чемпиона мира? А кто обычно спрашивает - шахматисты или родственники?

- Как правило, просто любопытные.

Как оказалось, табличка-указатель к надгробию Стейница была установлена Куртом Ландсбергером относительно недавно, пару десятков лет назад. Был ли он действительно потомком Стейница (Ландсбергер известен в первую очередь как главный биограф шахматиста), определить трудно. Жена первого чемпиона после смерти мужа назвалась другой фамилией при переписи.

По дороге обратно Донато протягивает мне свою визитку и просит обращаться, если у меня будут вопросы.

- Я, кстати, однажды уже принимал участие в сборе материала для книги. И про меня писали статьи в трех газетах.

- Спорим, из них ни одной русской?

- Нет, в русских никогда! И если вы напишете, пожалуйста, пришлите мне экземпляр. Я покрою почтовые расходы. Я буду очень этому рад!


Страшилка на закуску

По дороге к выездным воротам Донато задает внезапный вопрос.

- Анна, вы верите в привидения?

- Скорее, нет, - отвечаю я.

- А мне пришлось столкнуться… Видите этот сектор? (Показывает пальцем.) Он населен призраками. Здесь на кладбище ещё в годы гражданской войны женщина покончила с собой, лишившись мужа. В то время женщины в Америке были обделены в гражданских правах, и с потерей мужей они теряли смысл жизни. С тех пор многие женщины следовали её примеру. Ещё около 15 лет назад мы находили тут пузырьки от яда. Но мы эту историю старались, насколько возможно, замять – плохо для репутации кладбища. Кто захочет хоронить здесь свою родню, когда происходит такое? Но первая женщина, принявшая тут яд, появляется здесь порой. Я никогда её не видел, но слышал её плач.

- А еще был случай, лет 5 назад, - продолжил Донато, - я увидел здесь плачущую девушку. Я подошел к ней, она сказала мне, что у нее тяжелая ситуация и она хочет свести счеты с жизнью. Я успокоил ее и дал свою визитку, сообщив о том, что у нас работает служба поддержки оказавшихся в трудных ситуациях. Довез ее до ворот, и как только она вышла из машины, я глазом не успел моргнуть, как она тут же исчезла, что заставило меня испугаться. Когда я вернулся к своим коллегам на пост, они сказали мне, что я ехал к воротам один. Ну что ж получается, у привидения есть моя визитка! - смеется он.

Потом уже дома, в Москве, держа в руках визитку Донато, я нашла в интернете статьи, про которые он рассказывал. Оказалось, что истории с привидениями – фирменная фишка кладбища Эвергринс, служащая скорее элементом не запугивания, а рекламы для посетителей. Там даже проводятся тематические экскурсии.


«Гордиться славою своих предков…»

- А вам не страшно работать здесь? – спросила я у Донато напоследок.

- А чего мне мертвых-то бояться?  Бояться живых надо! Мертвые не могут обидеть тебя, а вот живые могут.

Банальный ответ. И он прав. Можно бояться обмана, предательства, а хуже того, – забвения. Людям свойственно вовсю пользоваться изобретениями и открытиями, забывая при этом о самих первопроходцах.

Если вы будете в Нью-Йорке и захотите повторить мой маршрут:

1. Могила Эмануила Ласкера – кладбище Beth-Olam Cemetery, 2 Cypress Hills St, Brooklyn, NY 11208, США (кроме субботы!)

2. Могила Вильгельма Стейница – кладбище The Evergreens Cemetery, сектор Bethel Slope, № 5893 1629 Bushwick Avenue, Brooklyn, NY 11207 (пн-пт 8:30-16:00, сб 8:30-12:00) http://www.theevergreenscemetery.com/.