Генетика или гречневая каша?
Юрия Львовича Авербаха поздравляет с юбилеем заслуженный тренер СССР Анатолий Быховский
Послевоенная шахматная элита была уникальна. За редким исключением — личности, люди уже с биографией, окончившие институты. С разнообразными интересами и высоким интеллектом.
Но если бы меня попросили выбрать самого интеллигентного и образованного, то я бы назвал Юрия Львовича Авербаха. К тому же он хорошо знал английский, что тогда было редкостью. В моей жизни Юра (я звал его по имени, но на Вы) занимал значительное место. В юности я не раз бывал на его сборах, позже – приглашал поработать с ребятами из молодежной сборной. Иногда мы как тренеры тандемом ездили на молодежные чемпионаты мира.
Я познакомился с Юрой не то в 1948-м, не то в 1949 году. Юношеская команда Москвы выезжала на товарищеский матч с литовцами в Каунас. Команда большая — человек десять. Тренерам с нами было нелегко. Ребята непростые, с трудным военным детством. Мы пили пиво, оправдываясь перед тренерами, что, мол, не знали, что «портер» — это пиво. Юра, тогда совсем молодой человек, пользовался у нас непререкаемым авторитетом. Вечером, когда все укладывались спать (ребята и тренеры в одной большой комнате), Юра рассказывал нам «Двенадцать стульев» — книгу, практически запрещенную в то время. Как я убедился уже позже, рассказывал он очень близко к тексту. Память у Авербаха была фантастической.
Когда я стал старше, мы с Юрой часто общались. С ним было очень интересно. Он много знал и был замечательным рассказчиком. Сближала и общая альма-матер — оба закончили Бауманский институт.
Впрочем, была у Юры и одна слабость. Он любил рассказывать анекдоты. В основном, из черного юмора. Некоторые я помню до сих пор, но не рискну здесь их передать. Однако рассказывал он их плохо, так как смеялся раньше слушателя.
И о серьезном. Юра помог мне понять себя и не сделать в жизни ошибку. Мы часто жили в одном номере, играли легкие партии. В то время я еще разрывался между шахматами и работой в НИИ, связанном с космосом. Одну из партий Юра завершил особенно эффектно и дал мне мат. Пару дней мы не играли, и заключительная позиция стояла на доске.
— Не выйдет из тебя большого шахматиста, — сказал Юра.
— Почему?
— У тебя нет амбиций. Настоящий шахматист давно бы смахнул фигуры.
Отмечу, что позже, когда я стал тренером, амбиций у меня было в достатке.
С годами мои симпатии и уважение к Юре переросли, не побоюсь сказать, в восхищение. Прожить достойную жизнь непросто. Особенно старость. На десятом десятке Юра сохранил ясный ум, прекрасную память, юмор и интерес к жизни. Как ему это удалось? Дело в генетике? Или важен интеллект и физическая форма? (В юности он был отличным волейболистом и всю жизнь ходил в бассейн.) А, может быть, дело в гречневой каше, которую Юра ест каждое утро уже почти сто лет?
Прошу не считать это рекламой замечательного продукта.
Турнир претендентов
