Губернатор шахматной Сибири. Часть 1
Дмитрий Кряквин вспоминает Александра Хасина
Шел 1996 год, и предстоял второй тур выборов президента Российской Федерации – действующий глава страны Борис Ельцин боролся за победу с лидером коммунистов Геннадием Зюгановым. Это сейчас ретроспективно можно рассуждать на тему, что не важно, как голосуют, а важно, как считают. Или подозревать визави Бориса Николаевича в том, что он боялся выиграть больше, чем проиграть. А тогда почти каждый житель России задавался вопросом, что хуже: кризис реформ, последствия приватизации, рост преступности или тоталитарный реванш?
На заседание по выяснению своей позиции собрался и съезд Российской шахматной федерации. Туда прибыл политолог от КПРФ, который сразу взял слово и начал оперировать понятиями, знакомыми каждому отечественному поклоннику черно-белой доски: «Честь советской шахматной школы! Исторические традиции чемпионов СССР! Поддержка шахмат в советское время!» Гость затем стал по полочкам раскладывать для собравшихся, что при Зюганове им будет жить значительно лучше: олигархов посадим, недра и предприятия вернем народу, прекратим войну в Чечне. Выглядело убедительно, и зал загудел. Из третьего ряда кто-то громко выкрикнул: «Голосуем за красных!»
Но затем произошло неожиданное. Поднявшийся следом на сцену человек взял в руку микрофон и громко заявил: «Вы знаете, дорогие друзья, передо мной тут выступал какой-то политрук!» Эксперт от коммунистов изменился в лице и, мгновенно оказавшись на ногах, заголосил: «Я никакой не политрук, я политолог!» Но человек на трибуне буквально впечатал его обратно в стул, чеканя каждое слово: «Неееет, ты по-лит-рук!»
Журнал «Шахматы в России», рассказывая о чрезвычайном собрании, потом отмечал: «Хасин одним словом перевернул съезд!» Да, большинством голосов РШФ поддержала кандидатуру Бориса Ельцина. Имело ли это такое большое значение? Но для раскрытия образа нашего героя – точно!
***
Александр Семенович Хасин родился ровно 70 лет назад, 29 апреля 1951 года в Новосибирске. Разгар борьбы с космополитизмом, да и последствия ужасных расстрельных довоенных лет, не менее страшных, чем сами военные – многие еврейские семьи оказались разбросаны по огромной Сибири. Саша жил в далеко не самом благополучном районе города. Поэтому в детстве он научился хорошо играть не только в шахматы (хотя происходил из культурной семьи; мать работала главврачом и считалась признанным специалистом – в свое время даже оперировала маршала Родиона Малиновского, а старший брат тоже стал сильным кандидатом в мастера, однако сделал выбор в пользу образования), но и в карты.
Может быть, изначально второе давалось Хасину даже лучше – он легко и без всякого напряжения мог сдать себе четыре старших козыря. Неважно во что шло сражение – буру или более благородные деберц с белотом. Даже коллег Саша обыгрывал без особого стеснения, тонкие материи взаимоотношений его при этом не заботили, и интересно, что мелочи Хасин не терпел: пытался обменять выигрыш у проигравших же на крупные купюры, прощая им при этом некоторые потери для округления суммы.
В молодости, как следствие, имел репутацию бедового и непутевого. При этом Саша много читал, предпочитая шпионские романы, и мечтал. На стене его комнаты висела огромная карта – с детства Александр грезил о путешествиях. В свою первую поездку в Москву, будучи 15-летним мальчиком, на весьма скудные суточные заказал на вокзале 50 грамм коньяка, цыплёнка табака и сигареты: несколько минут юноша наслаждался, представляя себя суперагентом с бокалом виски и кубинской сигарой. Выглядел молодой человек, действительно, очень импозантно – в молодости Хасин спорил, что может сломать расческу, пытаясь расчесать свои густые волосы, и всегда выходил победителем.
Уже считаясь одним из сильнейших игроков в городе, чуть не нарвался на дисквалификацию – игра на деньги с последующей дракой, в результате которой противника Александра уносили с поля боя. Однако на разборе полетов в вышестоящих инстанциях шахматисты Новосибирска сумели отстоять Хасина. Действительно, в то время стать мастером спорта СССР в двадцать с небольшим считалось весьма неплохим достижением. Много лет спустя в спорах на банкетах этот самый стык 1971-1972 годов зачастую становился главным козырем Александра Хасина: «Я стал мастером, когда тебя еще и в перспективе не было!»
Кстати, к тому времени на экраны СССР вышел нашумевший остросюжетный фильм «Мертвый сезон». В нем главным антигероем был персонаж по имени доктор Рихард Хасс – немецкий военный преступник, бывший ангел смерти в концлагере, который работает над новым оружием массового поражения, превращающим людей в послушных идиотов. Хасса удается нейтрализовать лишь благодаря слаженной работе советских разведчиков. Разумеется, остроумные друзья Хасина сразу стали называть его «Доктор», и это прозвище приклеилось к новосибирцу на долгие годы, хотя очень не нравилось владельцу – порой Саша реагировал на него со свойственным ему темпераментом.
Александр попал в новосибирскую команду СКА, благодаря чему его мечты сбылись – он много ездил по Союзу и регулярно играл. Полуфинал командного чемпионата Вооруженных Сил, финал, личное первенство… Конечно, порой у спортобществ уже тогда имелись «планы» по выполнению мастеров, что постепенно стало приводить к девальвации звания, но уж новосибирец был мастером настоящим. Вот фамилии тех, кого он тогда обыгрывал: Лев Псахис, Марк Цейтлин, Сергей Макарычев, Александр Петрушин, Аркадий Новопашин и т.д. Двукратный чемпион РСФСР Александр Петрушин подчеркивал, что Хасина всегда отличала приверженность к любимым схемам, которые глубоко им анализировались. Так, Александр впервые вышел в чемпионат России и достойно в нем сыграл за счет варианта Дракона в сицилианской защите, большим специалистом по которому являлся.
Кто знает, мог бы Александр достичь в свои лучшие годы больших успехов, если бы не пристрастие к азартным играм? Сам Хасин позднее очень любил рассказывать историю, как оказался на финале чемпионата СССР в роли секунданта своего близкого друга Наума Рашковского. Внезапно выяснилось, что в той же гостинице, где жили участники, проживали веселые южане, только что с успехом продавшие вагон свежих мандаринов. Помимо своих скромных торговых достижений, южане очень любили невероятно модный в советские годы преферанс (время покера тогда еще не настало), и суровая судьба послала им навстречу спарринг-партнера из Новосибирска.
«Так вы же, Александр Семенович, небось тузов из рукава доставали, сдавали сопернику мизер с дырой или маяками обменивались с Наумом Николаевичем?» – набравшись наглости, задал я вопрос, когда Хасин уже далеко не в первый раз рассказывал мне подробности этой истории. Мой собеседник от души рассмеялся: «Да какой… (18+) мизер с дырой?! Они же… (18+, 18+, 18+) пару взяток на руках видели, так сразу шесть или даже семь заказывали! И еще очень любили кнопочку нажимать, чтобы поднимался в номер официант из ресторана… Другие участники заходили, Цешковский тот же и другие наши друзья. Нет… (18+), не поиграть, подождать, пока клиенты о кнопочке в номере люкс вспомнят!»
Вскоре сумма от продажи вагона мандаринов, намного превышавшая не только первый приз в чемпионате СССР, но и весь его призовой фонд, перекочевала в карманы дружного тандема. Не знаю, как там с секундантской подготовкой, но прекрасно стартовавший в турнире Рашковский выходил из этого номера люкс уже разве что на тур и старался делать побольше коротких ничьих. Южане оказались настырные, и неудача их не остановила. Вскоре за первым вагоном продали и второй, а с родины соотечественники, видя успешность торговли и не подозревая о потерях, выслали третий. При нажатии кнопочки в номер люкс приходил уже не официант, а шеф-повар ресторана, некогда успешно готовивший банкеты для советских вождей. Конечно, в таких специфических турнирных условиях не могло быть и речи о наивысших спортивных достижениях.
Зарисовка тех лет с другого крупного турнира. Поздно вечером идет карточная баталия за столом под включенный телевизор, по которому показывают хоккей. Сборная СССР уверенно выигрывает матч, а комментатор постоянно использует термин «великая русская тройка», по мере увеличения счета применяя его уже ко всем советским звеньям. Тем временем силы не равны не только на хоккейной площадке, но и в комнате у шахматистов. Проигравшийся по полной программе несчастный в сердцах бросает у двери: «А в шахматах есть только одна великая русская тройка: Рашковский, Хасин и Зильберштейн!» Здесь стоит уточнить, что Валерий Зильберштейн – сильный новосибирский мастер, позднее переехавший в Брянск и тренировавший юного Яна Непомнящего. Хасин всегда относился к нему очень тепло и считал своим учителем.
Во времена СССР большой популярностью в среде отечественных шахматистов пользовалась присказка «наш финал – полуфинал». Действительно, мечты многих очень сильных мастеров, а позднее и гроссмейстеров заканчивались на очень мощном по составу полуфинальном турнире. Мысленно представьте себе топ-50 условного нынешнего постсоветского пространства и подумайте, насколько сложно было бы пробиться в 16-18 сильнейших. Хасин многократно выходил в полуфиналы чемпионатов Союза и выглядел в них очень достойно, обыграть его являлось задачей исключительно сложной, но на полуфинальный триумф Александр никогда не претендовал. И здесь в его устах присказка про полуфинал принимала несколько иное значение: а зачем нам куда-то рваться, где могут крепко навставлять? Нам ведь хорошо и здесь, и здесь мы в первой половине таблицы.
Так же, как и в шахматах, даже в картах он не был азартным игроком и садился за стол лишь тогда, когда был твердо уверен – партнер будет повержен. А иначе зачем ломать копья? Виталий Цешковский не раз говорил о том, что Хасин – одна из самых не реализовавших себя фигур того периода, и в этом плане, будучи настоящим бесстрашным шахматным рыцарем, чуть ли не единственный позволял себе употреблять в адрес друга молодости обидный термин «бзделоватый». Хотя понятно, что все равно Александр Семенович являлся далеко не рядовым мастером. Плакат о полуфинале СССР в Костроме-1985 гласил: «К нам приедут известные шахматисты Хасин, Басин и Юдасин!»
Уже после изменения формулы, когда количество сильных игроков еще более выросло и кроме Высшей лиги чемпионата появилась Первая, новосибирский мастер имел исторический шанс выйти в грандиозный турнир звезд 1988 года. Но ту очень приличную по составу Первую лигу выиграл Андрей Харитонов – эрудированный москвич с очень тонким позиционным стилем и трагической судьбой. Он и вышел в соревнование, ознаменовавшееся небывалой гонкой Каспарова с Карповым. Александр Хасин, Вадим Рубан и Александр Панченко немного отстали, получив небольшие денежные премии и лишь моральное удовлетворение.
Изучая творчество Александра Хасина по ChessBase, понимаешь: там и тут возникает путаница. Дело в том, что в это же время в турнирах активно выступал герой войны, минометчик, замечательный мастер, гроссмейстер по переписке и заслуженный тренер СССР Абрам Хасин. Двух Хасиных, являвшихся, по словам новосибирца, очень-очень дальними родственниками, объединяло мастерское звание, высокий уровень игры и грандиозные тренерские заслуги, но в жизни они были не просто разными, а совсем непохожими друг на друга личностями. Почему? Прошедший самую кровавую бойню в истории человечества Абрам Иосифович (дай Бог ему крепкого здоровья) – один из самых интеллигентных, культурных и деликатных людей, которые когда-либо встречались в среде шахматистов. Для обозначения же некоторых фигур речи Александра Хасина мне в этой статье придется местами использовать клише 18+.
Но вы сами понимаете, что для «Информатора» и New in Chess все эти различия между москвичом и сибиряком в доинтернетные времена являлись чем-то очень-очень далеким, и могучий A. Khasin очень часто объединял в себе лучшие партии как Александра Семеновича, так и Абрама Иосифовича, сливаясь в одного из самых разносторонних мастеров советской шахматной школы. «Ну вот, вышла подборка партий, где я, получается, английское начало расставлял!» – с улыбкой рассказывал на занятиях своим ученикам столичный тренер, отличавшийся всегда основательной игрой по центру и предпочитавший двигать первым ходом пешку «d» или «e». Для многочисленных же подопечных Александра Хасина во второй половине его жизни слон на g2 стал главной фигурой задолго до появления серии книг Бориса Авруха.
Учась в университете, Хасин несколько лет выступал за студенческо-преподавательское спортобщество «Буревестник», но вся его остальная жизнь оказалась связана с армейской дружиной. СКА (Новосибирск) в те годы становится самой мощной командой по ту сторону Урала, начиная соперничать со столичными грандами. Вскоре Александр стал не просто одним из армейцев, а играющим тренером и настоящим столпом команды. Здесь его настойчивость, изобретательность, умение убеждать и делать нешаблонные ходы дали обильные всходы: тренер-Хасин собрал в себе лучшее из Хасина-шахматиста и Хасина-картежника. В составе своей дружины новосибирский мастер дважды становился победителем командного чемпионата Союза среди Вооруженных Сил (1987-1988) – под натиском сибирской машины иногда капитулировал даже московский коллектив. Состав того СКА собрался поистине звездным: Геннадий Тимощенко, Григорий Серпер, Вадим Рубан, Евгений Пигусов, Марат Макаров, Александр Гольдин, Светлана Прудникова, Юлия Демина.
Эту непобедимую армаду удалось создать ценой немалых усилий. Например, когда не хватало сильной женской доски, Хасин целых шесть месяцев уговаривал Прудникову перейти в СКА из другого спортобщества. Разумеется, успешно. А какими еще качествами обладал играющий тренер?
«У Александра Семеновича было очень развито чувство дебюта. Он просто знал, куда надо ставить фигуры, и чувствовал направление развития современных (на тот период) шахмат. Благодаря ему вся наша команда играла Раузера (В66): он сам, Гольдин, Рубан, Макаров, Векшенков и я. Потом этот вариант стал исключительно популярен, когда его начал применять Крамник и другие ведущие шахматисты. Но Хасин почувствовал перспективу лет за 5-6 до Крамника.
Практическая смекалка была исключительной чертой А.С., и я очень многому научился у него. Бывало, он скажет простую, очевидную вещь, а я потом удивлялся, как это мне не пришло в голову.
Например, в 1987 году, когда меня призвали в армию, я спросил у него, кому передать трудовую книжку. В тот момент действовал закон, согласно которому всем работавшим до армии служба в Вооруженных Силах будет засчитана в непрерывный трудовой стаж. А.С. посмотрел на меня с удивлением и спросил, зачем мне непрерывный трудовой стаж. Я ответил, что это увеличивает пенсию. Хасин расхохотался: «Гриша, тебе 18 лет! До пенсии столько времени, что всё изменится к тому моменту! Страны может не быть уже, а ты говоришь о непрерывном трудовом стаже». Я не знал, что ответить. Сама мысль, что такой гигант, как СССР, может исчезнуть, казалась мне из области фантастики. А.С. оказался абсолютно прав! Я, кстати, даже и не знаю сейчас, где моя трудовая книжка. :)
В Новосибирске я пошел как-то в одну столовую и отравился. Через неделю пошел туда снова и снова отравился! Хасин, выслушав мои сетования и надежду, что больше я там не траванусь, спросил: «Ты проверяешь, что сильнее: эта столовая или твой желудок? Можешь не проверять, столовая сильнее!» Я удивился, как это мне не пришло самому в голову. И больше в ту столовую никогда не ходил!» (Григорий Серпер).
Огромной опасностью для молодых военнослужащих являлась в то время война в Афганистане: шахматисты с хорошим здоровьем и подходящим призывным возрастом вполне могли очутиться на передовой. Так, один из молодых мастеров почти год жил дома у Александра Семеновича – если и мобилизуют из Новосибирска, то уже будет хотя бы накоплен запас шахматных знаний.
Растущий спортсмен и его покровитель щедро обменивались опытом, но в одном вышла неувязочка. Молодой мастер любил делать черными универсальные ходы 1…d6, 2…Kf6, 3…Kbd7, 4…e5, искренне веря в огнеупорную схему индийской защиты. Хасин же относился к построению неодобрительно и в своем духе называл ее «пердячка», после того как индийскую так окрестил один из сильнейших юниоров СССР и в будущем претендент на мировую корону. Младшего по возрасту в новосибирском дуэте, как назло, преследовали неудачи –вдобавок ко всему местный старшина по доносу чуть не посадил его на «губу». Но Хасин тонко понял, как с максимальной пользой разрядить обстановку, и сказал молодому человеку: «Ты хочешь в отпуск домой? Тогда напиши мне реферат по защите Нимцовича и защите Боголюбова!» «Что мне стоит отписаться, сделать тяп-ляп?» – пронеслось в голове юноши. Однако Александр Семенович тонко прочувствовал характер своего гостя.
После затяжной работы над рефератом в первом же соревновании обновивший дебютный репертуар мастер показал блестящую игру – и в целом его результаты резко пошли вверх. Разумеется, все треволнения вскоре оказались забыты, и после исчезновения угрозы отправки на южный фронт молодой боец легко уравнивал в защите Нимцовича даже с Владимиром Крамником.
Конечно, и детство, и армия наложили на Хасина свой отпечаток: порой малознакомые люди при первой встрече с боязнью относились к нему из-за своеобразной манеры общаться и анекдотов вроде: «Ты обещал на мне жениться… – Я на тебе все что угодно мог обещать!» К слову, он сохранял хорошие отношения как с армейскими, так и с исправительными учреждениями до конца жизни – помогал ученикам уже в российское время попасть в спортроту и играть в шахматы вместо изнурительной службы. Начал давать сеансы в тюрьмах задолго до того, как это стало популярным благодаря деятельности Анатолия Карпова. Мне Хасин рассказывал, что однажды сумел помочь определить сына хорошего знакомого, по глупости схлопотавшего небольшой срок, на «красную» зону, где тот избежал неприятных встреч с рецидивистами.
Новосибирец и в советское время любил давать сеансы одновременной игры – объездил немало соседних регионов и даже республик. Григорий Серпер вспоминает, что в один его родной Ташкент Александр приезжал 5 или 6 раз. Сеансер обладал высокой техникой, которая произвела впечатление на юных соперников. Серпер даже завел тетрадь, куда выписал все партии Хасина, которые нашел в бюллетенях, проанализировал их и показал на сборах друзьям по юношеской сборной Узбекистана. Один из них предложил измерять технику шахматиста в условных единицах «Хасиных».
Увидев талантливого игрока с периферии, Александр Хасин сразу взял над ним шефство – уговорил своих родителей сдать Григорию комнату в Новосибирске, где некогда жил сам до получения отдельной квартиры. Шахматист из Узбекистана очень сильно удивился, когда обнаружил там огромное количество шахматных книг и тетрадей, исписанных анализами. «У большинства профессионалов того времени сложилось впечатление, что Хасин – это весельчак и балагур, рано ставший шахматным функционером. Но я увидел, что он действительно любил шахматы и много работал над ними в молодые годы» (Г. Серпер).
В конце 80-х командное первенство СССР среди спортобществ заменил клубный чемпионат. Это было связано с тем, что в 1986-1987 годах под предлогом экономии средств и сокращения бюрократического аппарата многие организации («Буревестник», «Водник», «Труд», «Урожай» и т.д.) оказались объединены под эгидой Всесоюзного добровольного физкультурно-спортивного общества, которое впоследствии не выдержало испытания перестройкой. Это нанесло тяжелый удар по черно-белым традициям таких команд, как «Труд» и «Буревестник»; фактически в тот момент на арене главной шахматной империи остался лишь один суперклуб – ЦСКА.
В чемпионате 1988 года за награды уже состязались команда Московской области, столичный клуб имени Тиграна Петросяна, коллектив Харьковского шахматного клуба, клуб шашек и шахмат Риги, «Полет» из Челябинска, Казанский шахматный Дворец имени Рашида Нежметдинова, Дворец Пионеров из Еревана – всего 30 команд по швейцарской системе. Но победу одержала команда Новосибирска, на первой доске которой блистал Анатолий Вайсер, – в решающем матче против Московской области Анатолий Вольфович при затяжном доигрывании на 121 ходу вырвал победу у Михаила Гуревича, имевшего один из самых высоких рейтингов в турнире. В итоге подопечные Хасина на это самое очко и обогнали основных конкурентов.
Покровительство над командой чемпионов взяла мощная организация «Вектор»: пост одного из руководителей там занимал кандидат в мастера Владимир Чермашенцев, друживший с многими шахматистами. К слову, в «Векторе» – одном из крупнейших мировых центров вирусологии, разработавшем лекарство против лихорадки Эбола и одну из вакцин от коронавируса, ныне продолжает работать немало старых знакомых Александра Семеновича. А наукоград «Кольцово» проводит этап РАПИД Гран-при памяти академика Льва Сандахчиева – январский, самый первый в российском календаре.
В Еврокубке, помимо квалифицировавшихся новосибирцев, подмосковных игроков («Локомотив») и клуба Петросяна, имел право выступать последний советский долгожитель ЦСКА. Тогда действующие обладатели Еврокубка имели звездный состав (Владимир Тукмаков, Василий Иванчук, Евгений Владимиров, Андрей Харитонов, Сергей Макарычев, Евгений Васюков, Леонид Юртаев, Рустем Даутов, Алексей Дреев, Сергей Киселев) и в итоге разделили победу с немецким суперклубом Золинген (Найджел Шорт, Борис Спасский, Роберт Хюбнер и др.), выбив новосибирцев в драматичном четвертьфинале со счетом 3:3, 3,5:2,5.
Однако этот четвертьфинал мог и не состояться. В квалификационном раунде «Вектору» предстоял выездной раут против французской и английской команд, составленных из местных мастеров (за лондонскую выступал ныне известный организатор Малькольм Пейн), и поездка в Европу чуть не обернулась конфузом. Референт из Новосибирского спорткомитета и армейский офицер, курировавший команду, напутали, отправив заявки на английскую визу в Париж, и наоборот. Англичане увидели ошибку и заботливо переслали документы французам. А сотрудники посольства Франции заявки на английскую визу банально выкинули.
Дальнейшее напоминало триллер. Поездка во Францию без надежды поехать в Англию, невероятная борьба за английскую визу по дороге, увенчавшаяся нежданным успехом, отсутствие билетов на рейсы в Лондон – ввиду этого часть команды добиралась через Ла-Манш старым добрым способом Д’Артаньяна и не успевала на игру, технические поражения в первом поединке с представителями Туманного Альбиона, блестящий дипломат Анатолий Вайсер, единственный хорошо говоривший на английском и взывавший к совести соперников: «Вы же джентльмены!», итоговый разгром лондонцев 5:1, с головой компенсировавший потери первого дня. Победа, нежданная победа и триумфальное возвращение домой!
Увы, распад Советского Союза и связанная с этим эмиграция нанесли тяжелый удар по шахматному Новосибирску. Почти все сильнейшие шахматисты города уехали – кто в Европу, кто за океан. А те, кто остались, переселялись в центральные города России. Ведь в 90-е было вообще очень сложно куда-то ездить, а уж из Новосибирска…
А что Хасин? В перестроечное время он затеял бизнес с продажей мороженого, но быстро на нем обжегся.
Вообще, Хасину очень нравился Анатолий Чубайс и все реформаторы, даже когда они и их рыжеволосый предводитель оказались далеко не в фаворе общественного мнения. Александр мог часами спорить о политике, оставаясь (со своим-то прошлым!) здесь невероятным романтиком, верившим в перемены. И впрямь удивительно, что при всей своей прагматичной хватке сотканный из противоречий Александр Хасин местами совсем не являлся сторонником консервативных мечтаний. Я легко допускаю, что и его выпад против «политрука» не был работой на сцене публичного киллера, которого попросили о коротком и убедительном выстреле в упор, а в первую очередь являлся следствием внутренних убеждений бывшего армейского офицера и спортсмена СКА Хасина.
После провала операции «мороженое» Александр Семенович сосредоточился на главном в своей жизни. Многолетний председатель шахматной федерации Новосибирска, известный организатор, арбитр, журналист, шахматный композитор Константин Сухарев вышел на пенсию, поэтому мастер Хасин остался за главного. Став шахматным отцом, а в какой-то степени черно-белым диктатором города. Еще до появления на большой российской сцене его любимых учеников Димы Бочарова и Паши Малетина Александр Семенович вслед за Достоевским повторял, что как русские литературные классики вышли из гоголевской шинели, так и весь шахматный Новосибирск вышел из Хасина – от гроссмейстера Фоминых до мастера Небольсина. А потом расширил сферу действия чуть ли не до Семена Ханина (фамилия даже похожа – смеялся АС). Но горе, горе было тем, кто не нашел точек соприкосновения с боссом и именитым тренером. Неважно, касалось ли это талантливого молодого игрока, арбитра или шахматного деятеля…
Одной из золотых страниц в творческом пути Александра Семеновича стала Олимпиада 1990 года в Нови-Саде. Для сильнейших советских мастеров тогда очень остро стоял вопрос о выполнении звания гроссмейстера. По сути, это ведь было даже не звание, а финансовая категория, дающая право на хорошие условия участия в заграничных турнирах – прием, стартовые. Благодаря своим связям Хасин договорился сыграть в побочном круговом турнире с гроссмейстерской нормой для тех, кто не попал в основной состав своей команды на Турнир наций, а попутно ему подкинули «шарашку». Команда с африканского континента нуждалась в наставнике с заслугами и рекомендациями, который не выставлял бы исключительных финансовых условий. И не могла найти. Пока сборной Зимбабве не порекомендовали Александра Хасина. Днем новосибирец сражался за норму, а в первой половине дня готовил приятных темнокожих ребят, робко стучавшихся в его номер.
«Good morning, coach…», – на следующий день пришедший начал, жутко стесняясь, показывать проигранную партию. Хасин не особо знал английский и сразу перешел на привычный для себя разговорный: «Да куда ты, … 18+, ходишь, а?! Это не позиция – это …18+, …18+, …18+! Полный … 18+!»
Туру к третьему команда Зимбабве как по нотам знала все главные слова из забористого лексикона Александра Семеновича. И безошибочно оценивала по ним позицию, прекрасно понимая, означает ли очередное 18+ из великого и могучего русского языка крайнюю степень порицания или, наоборот, восхищение сенсея сделанным ходом. На Олимпиаде в Нови-Саде команда Зимбабве в итоге добилась относительного успеха – обогнала всех ближайших соседей, и впереди из африканских команд оказались лишь сборные с куда более значительными историческими традициями.
Дрезден, Белград, Будапешт, Йувяскюля, Владивосток, Кабанья, Ришон-ле-Цион, Гудрайк, снова Будапешт, – к 1995 году борьба Александра Хасина за звание гроссмейстера увенчалась полным успехом. Коронация, выполнение последнего гроссмейстерского балла случилась рядом с родным домом – в Кемерово, и похоже, что проигравшие в том турнире победителю не менее Хасина радовались его успеху. Это в наши дни такую практику можно критиковать, а тогда, в 90-е в ней не видели ничего зазорного – многие будущие сильные гроссмейстеры помогали выполнять друг другу заключительные баллы и получать заветную путевку с хорошими условиями в европейские турниры. Все-таки среднестатистический советский мастер с рейтингом около 2500 в то время играл сильнее многих гроссмейстеров из Старого Света, и происходившее считалось само собой разумеющимся.
Гроссмейстер Александр Хасин не сидел сложа руки – воссозданный его усилиями суперклуб из Новосибирска (теперь под брендом «Новая Сибирь») начал борьбу за медали чемпионата России и Еврокубка. Александр Халифман, Константин Сакаев, Сергей Рублевский, Александр Гольдин, Марат Макаров и Александр Фоминых при играющем тренере Хасине на чемпионате в Казани (1995) опередили ближайшего преследователя на целых 4 очка и завоевали золотые награды. С Еврокубка следующего года звездный коллектив привез бронзовые медали, проиграв в полуфинале крепким и дружным казанцам.
После суровой школы поездки по памятным местам мушкетеров, пытавшихся вернуть подвески французской королеве, капитана новосибирцев было весьма трудно удивить, но и тут, в годы тяжелых 90-х смекалка, находчивость Хасина очень часто выручали игроков его команды. На одном из турниров «Новая Сибирь» жила в весьма специфической гостинице с видавшими виды номерами. Молодой забойщик команды Рублевский зашел принять душ и с ужасом смотрел на ванную комнату – как раз недавно Сергей наткнулся на передачу по телевизору, в которой рассказывали о том, что один неудачливый гражданин вот так поскользнулся и убился насмерть. С трудом заняв весьма шаткое положение, будущий олимпийский чемпион и заслуженный тренер России повернул кран… И с леденящим спину ужасом понял, что его ноги поехали по скользкому полу. В отчаянии Рублевский вцепился обеими руками в лейку и сумел удержать равновесие. Эта пиррова победа досталась ему огромной ценой – лейка вылетела, и из стены торчали раскуроченные остатки душевого устройства.
Ущерб гостинице грозил тяжелыми потерями гонорару молодого шахматиста, но Хасин тут же нашел выход: «Ты что! Эта лейка чуть не убила тебя! Она вылетела под напором воды так, что ты едва избежал гибели!» Напор капитана на администратора, а затем на директора гостиницы не уступал гидравлическому давлению душа-убийцы – пока Сергей Рублевский играл очередную партию, в его номере уже наводила порядок ремонтная бригада. Интервью одного из игроков суперклуба после турнира вышло с заголовком «Играю за поцелуй тренера!» – журналист, как всегда, вырвал фразу из контекста, но все равно личные взаимоотношения с Александром Хасиным зачастую значили гораздо больше, чем возможные щедрые стартовые.
Увы, продолжения звездного пути команды не последовало – после дефолта конца 90-х спонсоры «Новой Сибири» уже не могли выполнить свои финансовые обязательства. Имея особый талант к организаторской деятельности, Александр Хасин легко собрал команду Кемерово на так называемый чемпионат мира среди городов – неудивительно, что сибиряки и тут заняли 1 место. Сергей Долматов, Валерий Филиппов, Евгений Пигусов и Александр Хасин при очень серьезной конкуренции казахской и пары китайских команд выиграли семь матчей, лишь два сведя вничью, при этом сам Александр Семенович набрал 7 из 9 без поражений.
Когда важнейшие турниры того непростого периода принимали сибирские города, квартира Александра Хасина часто являлась перевалочным пунктом для игроков его команд. Квартиру охранял внушительного вида ризеншнауцер по имени Жан – отважный пес, не боявшийся даже ремня с бляхой, оставшегося у хозяина с армейских времен. Собака уважала лишь «утонченное оружие» – нагайку, подаренную Хасину в Калмыкии на одном из первых чемпионатов суверенной России. Жан бдительно осматривал гостей, и найти с ним общий язык считалось главной задачей для гостивших в Новосибирске гроссмейстеров.
Поздний вечер; один из игроков команды прибыл издалека и весьма голодный. Загодя жена Александра Семеновича (супруги вырастили вместе двух сыновей, а еще один ребенок Хасина появился на свет в первом скоротечном браке) наварила ведро супа. Супруги уже поужинали, и часть чана отдали гостю, а часть – псу. В своеобразном состязании изголодавшийся гость показал результат, достойный книги рекордов Гиннеса – съел куда больше, чем прожорливый Жан. Хасина поразил этот результат, и он любил рассказывать эту историю на собраниях команды. Но не зря говорят, что собака обычно обладает характером хозяина – охранник квартиры тоже зауважал гроссмейстера и с тех пор встречал его ласковым потявкиванием.
Александр Хасин, вспоминая о Жане на склоне лет, из жесткого, порой циничного руководителя мгновенно превращался в сентиментального пожилого человека. И по его щекам неизменно текли слезы. Что касается ведра супа – не удивляйтесь. Хасин всегда предпочитал русскую кухню: хвалился своим домашним холодцом, обожал горчицу и даже ставил ее производителям достаточно высокую планку: если попробовал и аж подпрыгнул, то только тогда годится!
Продолжение следует
Фотографии «Шахматного обозрения-64», шахматной федерации Новосибирской области и из семейного архива Хасиных
Автор благодарит многочисленных коллег, откликнувшихся на просьбу помочь в подготовке публикации
Командный чемпионат азиатских городов
