21 декабря 2013

Дмитрий Яковенко: Хотел закончить сезон на мажорной ноте

С победителем финала Кубка России пообщалась Этери Кублашвили

– Дмитрий, поздравляю с победой! Какие впечатления от соревнования?

– Спасибо. Я уже столько раз играл в Ханты-Мансийске – и Кубки мира, и Олимпиада, и уже второй Кубок России, что сбился со счета. Здесь, как всегда, организация на высоком уровне, никаких нареканий нет. Единственное – я не уверен, что хорошо начинать вторую партию матча в 12 часов из-за того, что игроки не успевают пообедать.

С другой стороны, плавно переходя к шахматной части, отмечу: в матче с Сюгировым для меня было очень важно, что после быстрой ничьей во второй партии я успел часа полтора поспать перед быстрыми шахматами, и голова у меня хоть немножко соображала. Думаю, если бы вторая партия продолжалась не два часа, а четыре, и у меня не оказалось такой возможности, то вполне мог бы, как и в прошлом году, закончить Кубок на полуфинале. Потому что во время второй партии голова работала совсем плохо, а на тай-брейке уже более-менее.

Если говорить о моем выступлении, то в первом матче Леша Придорожный на выходе из дебюта грубо зевнул, так что ту партию я выиграл достаточно легко. А все остальные матчи проходили уже сложнее.

С Пашей Понкратовым по дебюту я стоял сомнительно, затем перехватил инициативу, но выбрал неправильное продолжение реализации, и получилась ничья. Потом белыми была очень сложная партия с жертвой качества за позиционную компенсацию. Возможно, по своему качеству это моя лучшая партия на турнире, потому что там приходилось принимать тяжелые решения.

Затем с Сананом мне откровенно везло весь матч, поскольку Сюгиров доминировал: и черными он стоял получше, и белыми у него была небольшая инициатива. В первой быстрой он получил шикарную позицию, но просто грубо зевнул. И во второй у него было в какой-то момент совершенно выиграно, на мой взгляд, но каким-то чудесным образом мне удалось удержаться в ладейнике. Правда, чтобы где-то я стоял совсем плохо, такого не было. В конце концов, даже если бы я проиграл вторую партию в быстрые, то состоялся бы еще «Армагеддон». Тем не менее, не могу сказать, что я играл в этом матче лучше соперника.

Ну, а в первой партии финала с Володей Федосеевым у меня случился небольшой «заскок», который, как мне кажется, уже становится традиционным для многих шахматистов. В острой дебютной позиции забываешь анализ, считаешь какое-то продолжение, и тебе начинает казаться, что именно этот вариант, который ты только что посчитал, у тебя и был записан. Вот именно это произошло у меня. Придя домой, я понял, что у меня записано абсолютно другое, ничего похожего на то, что, как мне казалось, я помню. В результате вот по этому «анализу» я получил тяжелейший эндшпиль, и хорошо еще, что нашелся «соскок». Если смотреть с компьютером, то, возможно, белые могли этот эндшпиль где-то выиграть или, по крайней мере, поставить очень большие проблемы перед черными. Ну, а про последнюю партию я уже рассказывал

– Как удавалось отдохнуть, настроиться на следующую партию в таком тяжелом турнире?

– Боюсь, что вопрос не по адресу, потому что я не очень понимаю, каким образом мне лично правильно восстанавливаться. И третий, и четвертый матчи я уже играл на фоне серьезной усталости. В принципе, во всех турнирах где-то 4-5 партий подряд я играю без потери качества, а затем мне нужен хотя бы один выходной. К счастью, на большинстве соревнований этот выходной есть. На командных турнирах вообще можно замениться. А здесь играешь восемь дней подряд без перерыва, и при этом мой последний соперник Владимир Федосеев получил «выходной» перед финалом, а я вместо этого, наоборот, играл очень сложный тай-брейк. Поэтому, конечно, не могу сказать, что я успешно здесь восстанавливался.

– То есть даже сон не помогает в нокауте?

– Да. На сон не так много времени остается, ведь надо же и подготовиться. Ну, и плюс еще вот эти скачки с началом тура: то в три часа, то в двенадцать, то в три, то в двенадцать, – это все-таки достаточно тяжело.

– Здесь один работал?

– Да, один. Вообще, я в основном занимаюсь один. Иногда устраиваю сборы с ребятами.

– Сейчас, когда год заканчивается, как оценишь итоги 2013 года?

– Конечно, по сравнению с 2012-м, этот год гораздо хуже получился. Но при этом не могу сказать, что я играл плохо. То есть я выступил очень плохо только на чемпионате Европы, где играл больной, и мне не хватало энергии, чтобы выигрывать партии у соперников с рейтингом 2500–2580. Я получил очень много перспективных позиций, но на третьем-четвертом часу игры ошибался и не использовал шансы.

А что касается всех остальных турниров, то я и по рейтингу оказался «в плюсе», и не могу сказать, что качество игры было плохим. Я проиграл мало партий, но при этом получалось так, что я проигрывал в самые неудачные моменты, а выигрывал тогда, когда это, в общем-то, было не так важно. Например, я набрал 6 из 9 в Высшей лиге и занял шестое место при пяти выходящих. На Греческой лиге сыграл очень хорошо – 5 очков из 7, обыграл несколько сильных противников. Но, как говорится, кому это нужно? Зато на Кубке мира я сыграл плохо всего одну партию, и, можно сказать, главный турнир года для меня на этом закончился. Так что, мне кажется, качество игры было неплохим, но выигрывал не там, где надо.

Поэтому на Кубок России я приехал, конечно, очень мотивированный. Я хотел хоть один титул выиграть в этом году и закончить его на мажорной ноте.

– Понятно. Какие впечатления оставил матч Ананд – Карлсен?

– Ну, о Карлсене я говорить не буду, потому что о нем сказано много слов, и ничего нового я не скажу. А что касается матча, то жаль, что Ананду, видимо, не хватило выносливости, чтобы спасти пятую и шестую партии. Особенно если учитывать, как много я спасаю плохих эндшпилей, то, конечно, для меня его ошибки достаточно странны. Возможно, если бы Ананд сумел дотянуть на ничьих чуть дольше или если бы он выиграл третью партию – в общем-то, ничего такого уж сложного там не было, то, возможно, матч пошел бы по-другому.

Все-таки тот факт, что Карлсен умудрился на финише претендентского турнира проиграть две партии белыми, говорит о том, что, видимо, у него далеко не железная нервная система, как это кажется со стороны, и он все-таки может ошибаться. Но Ананду просто не удалось дойти до момента, когда цена партии стала бы слишком высока; к тому времени Карлсен уже вел в счете.

– С появлением нового чемпиона мира что-то изменится в шахматах?

– Прежде всего, я думаю, что шахматисты погрустнели, поскольку до этого многие могли надеяться, что можно стать претендентом и потом попасть на стареющего Ананда. Теперь же стать претендентом – это только добиться финансовой выгоды, а шахматные перспективы, в общем-то, у многих не очень.

То есть бороться с Карлсеном некому?

– Нет, конечно, у молодого поколения есть шансы. Опять же, фамилии все на слуху, я никого называть не буду, чтоб кого-то не забыть. Но, с другой стороны, надеюсь, что Карлсен продолжит много играть и выигрывать, что у шахмат появилась такая звезда, которая все-таки поднимет интерес к ним в мире.

Никаких претензий к Ананду как к чемпиону нет, но всё же, когда он за последние два-три года, кажется, не выиграл ни одного турнира и в основном делал ничьи, то это было не очень интересно. Теперь Карлсену в каждом турнире будут бросать вызов, и любое его поражение станет «мини-сенсацией». И это может немного оживить шахматную жизнь.

– А в каких красках видится будущее шахмат?

– Честно говоря, это зависит от слишком многих факторов. Говорят, что когда-то, лет 10-15 назад, легкая атлетика была совершенно непопулярной, спортсмены ничего не зарабатывали, а потом вдруг появились спонсоры, «Золотая Лига», и сейчас, по крайней мере, лучшие спортсмены получают очень большие деньги. И всё это на телевидении, и всё это популярно. Как это произошло и что случилось принципиально нового, я не знаю. То есть, может быть, и в шахматах случится что-нибудь подобное. Но механизм этого я обсуждать бы не хотел в любом случае.

– Как живется шахматному профессионалу высокого уровня?

– В принципе, живется неплохо, я не жалуюсь на жизнь. Соотношение «финансовые доходы – затраченные усилия» выше, чем в подавляющем большинстве любых других видов деятельности. Есть возможность спать сколько хочешь, это тоже не стоит недооценивать. Поэтому я, естественно, доволен тем, что я играю в шахматы.

–Поскольку у тебя очень серьезное высшее образование, что все-таки довольно редкий случай среди шахматистов-профессионалов, то какой совет можешь дать юным шахматистам, которые вот-вот закончат школу? Идти в шахматы профессионально, или все-таки стоит поступать в университет и как-то пытаться совмещать?

– Я отвечал уже не раз в интервью, что для меня поступление в вуз было совершенно правильным шагом, потому что я в любом случае много шахматами не занимался. То есть выбора не стояло, занимаюсь я по восемь часов шахматами в день или учусь в вузе, потому что я всё равно не стал бы заниматься так много времени. А вот для тех, кто способен заниматься шахматами помногу, и у кого есть результаты… Может быть, им лучше действительно не спешить с высшим образованием, ну, или получать его чисто формально. В конце концов, можно получать образование, читая книги, заниматься самообразованием, общаясь с образованными людьми. Не обязательно учиться в вузе, чтобы получать высшее образование, тем более что в России огромное количество вузов ничего особенного не дают студентам, как мне кажется. И опять же, это больше зависит от самого человека, нежели от вуза. Если человек может в вузе расширить кругозор, получить хорошее образование и так далее, то, я думаю, он может сделать это и самостоятельно. Так что мой совет таков.

По поводу профессиональных шахмат, естественно, все зависит от результатов. Потому что если человек не имеет к 16 годам рейтинг 2500, условно говоря, то, может быть, ему все-таки стоит задуматься об обычной профессии, идти и получать образование.

– Какие интересные книги были прочитаны в последнее время, что особенно запомнилось, «запало в душу»?

– Одна из последних – это книга английского автора Джареда Даймонда, которая называлась «Микробы, ружья и сталь: Судьбы человеческих обществ». Там ведется рассуждение о том, почему, условно говоря, европейская цивилизация обогнала австралийскую, африканскую, индейскую. Наверное, это все-таки научно-популярная книга, потому что для чисто научной она написана слишком публицистическим языком. Но в целом это и не Хокинг, который пишет совсем для дилетантов и просто для популяризации науки. А здесь автор действительно высказывает свою точку зрения, которая в чем-то новая, а в чем-то, может быть, и повторяется, но книга достаточно интересная. Очень много нового я узнал о разных вещах: исторических заселениях Австралии, Новой Зеландии, Африки. Скажем, на события, которые происходили в ЮАР в последнее время в связи с кончиной Нельсона Манделы, я смотрю уже немножко по-другому, прочитав эту книгу. Потому что там обсуждалась тема колонизации Африки, рассказывалось о негритянских племенах того времени и так далее. У автора чуть-чуть другой взгляд на эти вещи.

– А про Европу там тоже говорилось? Давалась сравнительная характеристика континентов?

– Про Евразию говорилось. Вся евразийская цивилизация в какой-то момент начала очень резко обгонять развитие остальных, и причем это произошло не в последнюю тысячу или полторы тысячи лет, а длилось на протяжении почти всей истории человечества.

– Есть ли какая-то закономерность в том, например, что сейчас появился ряд сильных именно европейских шахматистов, например, Карлсен, Каруана? Или это совсем не то?

– Нет, это к генетике никакого отношения не имеет. Речь идет именно о развитии цивилизации: наука, государство, письменность, разведение скота и так далее. Автор, например, высказывает предположение: вполне возможно, что сейчас средний уровень чистого интеллекта у африканца выше, чем у европейца. Потому что африканцу для того, чтобы выжить, нужен интеллект, а европейцу – уже нет, а при случае он даже может оказаться вредным. Поэтому далеко не факт, что в какой-то момент одни люди были умнее, чем другие. Одним словом, интересная книга, и я не хотел бы своим дилетантским языком ее пересказывать. Пусть каждый, кто заинтересуется, ее прочитает.

– Интересно. И заключительный вопрос – о планах на следующий год.

– Вот сейчас я буду еще играть в финале Кубка России по быстрым шахматам, а затем, к счастью, у меня будет уже довольно длительный период отдыха. Планирую достаточно серьезно заниматься в это время шахматами и, как минимум, организовать два сбора с друзьями в январе – марте. Ну, и, наверное, моим следующим турниром будет чемпионат Европы.

– Спасибо и удачи!

– Спасибо.

Фотографии Этери Кублашвили и Евгения Вашеняка