День № 0

28 августа в Нальчике (Кабардино-Балкария) стартовал чемпионат мира по шахматам среди женщин. Наш корреспондент Илья Одесский передает с места событий.

Пишу этот репортаж глубокой ночью, накануне первого тура. Ни сил, ни времени на изысканный или хотя бы связный текст не остается. А если бы и остались силы – что с того?! Всех, конечно, интересует главный вопрос: кто доехал, кто не доехал. Но официальный пресс-релиз на сей счет журналистам пока не выдан. А без официального подтверждения слухи так слухами и остаются.

Говорили, что не приедет Ушенина – видел собственными глазами, что приехала. И в общем, совместный демарш украинских и польских шахматисток, предсказанный, кхе-кхе, кое-кем, очевидно, не состоялся. Приехали все украинки и все гордые полячки. Зато не приехала Себаг (!) и Корбут (!!!). И шесть грузинок. Плюс Ланчава, представляющая Голландию. Но приехала Кахиани, представляющая Германию. В общем, сами видите, какое тут дело – туманное. Давайте еще чуть-чуть подождем. Часы пустят – все будет видно как на ладони.
А пока давайте смотреть фотографии. Я буду вашим гидом. Проживем этот день еще раз – вместе.

Первый из попавшихся мне на глаза товарищей был совсем не похож на участницу чемпионата мира. Хотя к чемпионату имел самое прямое отношение.
«Негритянского боксера, – писал классик, – вы можете отличить по бело-голубой каемке на трусах». А вице-президента ФИДЕ Льюиса Нкубе (Замбия), добавлю уже от себя, мы можем отличить по визитной карточке, которую он оставил вашему корреспонденту.
Шахматисты! Вы знали, что у нас есть такой вице-президент? То-то.
Рядом с вице-президентом стоит девушка – переводчик и поводырь. Такие девушки прикреплены к каждому иностранцу, приехавшему на чемпионат. Ну, может не к каждому – но ко всем национальным делегациям уж точно. Девушки не отходят от закрепленных за ними гостей ни на шаг. Переводят, объясняют, водят за ручку.

Чаща – не чаща, а изрядное количество лесных массивов на каждый метр дистанции. Такие фото хорошо на «обои» в своем ноутбуке вешать – успокаивает. Хотя я делал снимок с обратной целью. Досада взяла, что кругом такая красота, а я не могу ее обзорно снять – мешают еловые лапы, сосновые заборы, всякие другие хвойные насаждения.
Снимок был сделан вот где.

«Правда, похоже на Советский Союз?» – спросил меня провожатый, коренной местный житель Сергей, внешностью, впрочем, напоминающий корейца.
Я не понял, причем тут Советский Союз.
«А посмотрите кругом, – пояснил Сергей, – ведь одни же пансионаты с санаториями!»
И вправду. Лечебно-курортные заведения тут буквально на каждом шагу. Всякие разные: детские, взрослые, с лечебной грязью и без, с минеральной водичкой и без, с заковыристыми названиями и нейтральные. Хотя что тут такого. У меня детский садик, например, назывался «Голубые елочки», и ничего.
Поворот налево – и новый санаторий гостеприимно распахивает баннер.

«Горный родник», добро пожаловать. И буквально сразу же – детский пансионат «Звездочка».
В «Горном роднике» паслось животное.

На фотографа животное – ноль внимания. Еще во множестве бегали белочки. Идиллия, одним словом.
А воздух! А природа! А тишина кругом!

Здесь будут жить участницы, и здесь же они будут играть. Отель называется «Синдика», и как я понял из объяснений, он часть большого процветающего бизнеса под общим названием «Синдика».
Покойный А.Б. Рошаль один из своих материалов озаглавил: «Холдинг общих интересов». Заголовок не дает мне покоя. Хочется продолжить этот ассоциативный ряд. Например, «Синдикат любви».

Бейджики ждут своих владельцев. А владелицы не торопятся их забирать. Вот и лежат бейджи, рассыпанные как билеты на вступительных экзаменах. Что самое поразительное – кто-то обязательно вытащит счастливый билет и сдаст экзаменационную сессию на все пятерки.
Кто бы это мог быть?

Снимать пустой зал – моя слабость. Если приглядеться, на одной из табличек, прикрепленных к правому борту стола, можно увидеть надпись «Себаг».
Пустые хлопоты.

А это гаишники. Милиции тут вообще видимо-невидимо. Точнее, органов правопорядка. Это и милиция, и служба безопасности (далеко не в единственном числе), и какие-то бойцы на блокпостах, и, вот видите – гаишники.
Сказать по правде, я рад, что их так много. Пусть обеспечивают порядок. Если могут, памятуя о поговорке, обеспечивать числом – пусть обеспечивают числом.
Те, что с оружием, фотографировать себя не разрешают. И я их вполне понимаю. А вот местная ДПС в лице двух своих сотрудников пошла навстречу вашему корреспонденту. Отснявшись, мужчины поинтересовалась, где будут выставлены снимки. Узнав, что на Russiachess.org, пообещали непременно зайти на сайт и проверить, что там к чему.
Буду только рад.

Наконец-то удалось поймать общий план. Чудо!
«В ясную погоду отсюда виден Эльбрус», – писал Д.Д. Шостакович в одном из писем. А его друг восторгался, дескать, какая чистая, «чеховская» получилась фраза.
Вряд ли на этом снимке виден Эльбрус. Это просто вид курортной зоны Нальчика. Тишина, спокойствие, порядок. Тьфу-тьфу, не сглазить.
А потом время пейзажей закончилось. И наступило время Открытия.
Нас привезли в Зеленый театр – там должна была пройти торжественная, официальная часть праздника. Но прежде – то ли для «разогрева» местной публики и приглашенных гостей, то ли потому, что запланировано было так много и задумки не помещались на одну-единственную площадку – устроили превью на открытом воздухе.
Сперва я не понимал, что происходит. Казалось, мы наблюдаем хаос. Не сразу понял, что хаос кажущийся, тщательно подготовленный и отрепетированный – что только усиливало впечатление.
Везде происходило что-то! Там пели, тут плясали, там разыгрывали сценки, тут что-то взрывали, феерили, подбрасывали в воздух и успевали поймать и запустить вновь. Ни один клочок пространства не остался неохваченным; к суше подступала вода – и по воде плыла какая-то ладья, раскрашенная, как такси, в черно-белую клетку, над водной гладью в мегафон читали стихи и приветствия, еще выше – взорвали какую-то штуку, отчего на ладью посыпались парашютики, те приземлялись, а ветер подымал их вверх. Это было нечто.

Тут бьют в барабан, трясут шапками с длинными белыми нитями и притоптывают ногами – очень зажигательно и призывно. Если не пуститься в пляс, то хотя бы встать в круг и в ритм барабану начать хлопать в ладоши – этому искушению поддался всякий. Но стоило отвести взгляд от барабанщиков…

…как его, этот взгляд, приковывали к себе прекрасные танцовщицы. Не правда ли, мужчины, хоть и незначительно, все же проигрывают в сравнении. Горько признавать поражение мужской породы, но делать это надлежит с честью. И не искать себе оправданий.

Гроссмейстер Бат Монгонтуул с папой.
– А где Бат, – спросил я у отца, застав его в пресс-центре несколькими часами ранее.
– Бат – это я, – невозмутимо ответил папа-математик и еле заметно повел плечами: мол, какой же все-таки бестолковый этот репортер Одесский.
Действительно. Скоро на второй десяток лет перейдет наше знакомство, и всякий раз я допускаю одну и ту же ошибку. Дело в том, что у монголов нет фамилии, есть только имена детей и имена отцов (иначе говоря, отчества). Девушку зовут Монгонтуул, хотите по-русски – зовите ее Монгонтуул Батовна. И никак иначе.

Евгений Атаров и Диего Гарцес aka Пуфичек пребывают в хорошем настроении. Что для фотографа едва ли ни самое главное. Перефразируя известное место из фильма Г. Данелия, можно сказать, что «когда фотографу будет приятно, он так сфотографирует, что тебе тоже будет приятно!»
Я так думаю…

И у Антоанеты Стефановой настроение превосходное. А вот Наталья Жукова (справа), кажется, настроена скептически. «Что это ты, подруга, расходилась не к добру?» – как бы спрашивает она.

Какой кабардино-балкарский праздник без аксакала? И без «молодого», которого надлежит поучить уму-разуму – а заодно и терпению, ибо выслушать до конца преданья старины глубокой нетерпеливый человек вряд ли сможет.

«Молодому» ничего не остается, как подчиниться. Впрочем, и в самом его подчинении есть немалый эффект театральности. Каждый играет свою роль на этой открытой площадке.

Это фото я оставил по двум причинам. Во-первых, по приготовлениям артистов нипочем не догадаться, что они сейчас будут делать – петь ли, плясать, или и то, и другое одновременно.
А, во-вторых, очень уж красиво сочетание цветов: золотое на красном, белое на черном опять же с элементами красного. Тут можно пожалеть, что фото маленькое. Чем его крупнее делаешь – тем красивее. А еще лучше – просто быть там в эту минуту, и смотреть на праздник не через чужой объектив, а собственными глазами.

И сразу же другие цвета – на другом берегу реки не реки, озера не озера. Белый, черный, голубой, мягкий кремовый. Играют обряд свадьбы, как я понял. Или не свадьбы, а такого досвадебного отбора. Танцуя, дают понять друг другу: гож – не гож, люб – не люб.
Тут слова не нужны. Тут как раз танец может оказаться красноречивее любых слов. Особенно если станцевать надо отрицательную частицу.

Супружеская пара: гроссмейстер Данечка Фридман и гроссмейстер Аня Затонских. А за их макушками проплывает ладья, о которой я говорил несколькими абзацами выше.
Вот ситуация: Круш не приехала, Затонских приехала. Госдеп у них один, но доводы, видимо, разные. Не говорю, что у кого-то лучше, у кого-то хуже – просто разные.

Та самая ладья. Видите дымок в правом верхнем углу? Что-то взорвали. Скоро на ладью посыплются парашютики. И все время в мегафон читают стихи. На мотив «Да здравствует!» и «Даешь!» Размер подходящий.

Одна из лидеров китайской делегации Чжао Сюэ (справа) с незнакомой мне девушкой. Вера Небольсина говорит – это Жан Жилинь. Не знаю, кто это. Она хоть в чемпионате играет или так, на подхвате? Посмотрите сами в жеребьевке, пожалуйста.

Тут же пешечки выстроились для очередного танца. Вообще, в этот момент начался уже полный калейдоскоп. Наверное, все зрители обзавидовались саламандрам: умение поворачивать голову на 360 градусов было бы сейчас совсем не лишним.

Тяжелые фигуры вступают в игру.

А тут то ли марш, то ли парад. Лучше прочих ситуацию обыграли охранники президента КБР – они так ловко пристроились в хвост колонны, что совсем скоро нельзя было разобрать: кто куда идет и зачем. Но шаг был явно строевой, и шли все туда, куда надо.
В Зеленый театр.

Золото на красном – в последний раз на сегодня. Кажется, девочкам тоже жаль, что все скоро закончится. А уж мне-то…

«– Товарищи! Зрителей полный стадион! Прошу всех на сцену!»

По слухам, у Элизабет Петц (на снимке – в середине) большие неприятности из-за ее решимости прилететь в Россию то ли были, то ли могли быть. Она же на контракте в бундесвере, да и вообще – Германия, сами понимаете, по ту сторону железного занавеса.
Как бы там ни было, прилетела. А женский турнир без Лизы Петц – все равно что хот-дог без горчицы. Выиграть она вряд ли выиграет, но пресным блюдо с ее участием не будет уж точно.
По обе стороны от Лизы – польские примы: Моника Сочко (слева) и Ивета Райлих (более известная болельщикам под девичьей фамилией Радзиевич).

Второй и третий номера индийской делегации: Харика Дроновалли (справа) и Таня Сачдев.
Бесспорный номер первый – Хумпи Конеру – сидит со своим отцом в верхнем ряду и в кадр попала рыцарем без полголовы.

Анна Музычук с мамой.

Руан Люфей (справа) и Шень Ян.
Может, из этой фотографии и нельзя понять, что Шень Ян – самая красивая девушка на свете, однако это так. Не стану утруждать себя доказательствами: ведь не требуем же мы доказательства тому, что один да один будет два, а Земля вращается вокруг Солнца.

На этом снимке много кого можно разглядеть. Сашу Костенюк с мужем и Еленой Сединой. Или Хоу Ифань и Чжао Сюэ. Делегацию из Ирана, давешнего знакомца с самой первой фотографии… Да мало ли кого!
Но снимал я, разумеется, одну только Сю Юйхуа – женщину редкого обаяния и добросердечия и, на секундочку, действующую чемпионку мира. На фото она в самом центре композиции, смотрит представление и улыбается.
Думает ли о том, что спустя 22 дня ей придется сложить с себя титул лучшей шахматистки планеты? Или всерьез намерена отстоять звание? Бывают же такие парадоксы. В своей национальной сборной Сю Юйхуа – объективно – третья. А в мире – первая!
22 дня. Еще только 22 дня.

Вместо предсказанного кое-кем демарша украинская делегация в полном составе прибыла в Нальчик. Слева – направо: Инна Гапоненко, Наталья Жукова и как всегда улыбающаяся своей особенной улыбкой Анна Ушенина. Меняются города, турниры: «Аэрофлот-опен», Суперлига клубного первенства России, теперь вот чемпионат мира – выражение Аниного лица остается неизменным. «Пишите-пишите, – как бы говорит она, – все равно ничего путного не напишете».
Даже спорить не хочется.

Торжественная часть церемонии открытия ни в чем не уступала неофициальной и была похожа на слоеный пирог. Танцы – песня; танцы – чье-нибудь выступление; танцы – зачитывание поздравительных писем и сверх него – новый слой танцев.

Выступление местной школы художественной гимнастики (!) было неожиданным, но все же в рамках общепринятого. Подлинное откровение шло следом. Три певца – что твои Паваротти, Доминго и Каррерас – вышли на авансцену и вдруг выдали такое «O sole mio», что зал сперва взревел, а потом разразился совершенно бешеными аплодисментами и вообще выражениями восторга. Если смотреть не на сцену, а только на реакцию зрителей, можно было подумать, что солирующий певец только что забил эффектный гол, а двое других певцов отметились каждый по голевой передаче.
Я в который раз удивился собственному снобизму. Что в Москве, что в Сочи или Баку, Пойковском или теперь в Нальчике, мне каждый раз приходится преодолевать ту реакцию, что незнамо почему первой выскакивает на любое выступление местного артиста. Почему-то мне всегда кажется, что это будет плохо, стыдно, непрофессионально, и стоит немалых усилий (и минут, потраченных на уговоры самого себя), чтобы понять: нет, это здорово, это интересно, это хорошо сделано, черт побери! И всякий раз я оборачиваюсь вокруг себя и вижу, что зрители реагируют совершенно иначе: они не ждут неудачи, но готовы даже простить артисту какие-то огрехи, если тот работу свою выполнит честно, с искрой, с желанием запомниться публике.
Проще надо быть, проще. Слушать песню – и хлопать в ладоши. А не зажимать уши еще до того, как прозвучали первые аккорды.

На сцене – официальные лица: президент Российской шахматной федерации А.Д. Жуков (у микрофона), справа от него – президент ФИДЕ К.Н. Илюмжинов и слева – президент КБР А.Б. Каноков.
«Никогда еще открытие шахматного соревнования не проходило при таком огромном стечении народа!» – сказал Жуков и был удостоен аплодисментов, по децибелам не слабее тех, что звучали во весь этот вечер.

Дети – цветы жизни.

Ответственный момент. Ребенок вот-вот достанет из красного мешочка пешку – белую или черную – и тем определит судьбу цвета в первой партии на первом столе.
Вытянул белую. И тут же кроха сплясал по этому поводу зажигательный танец. Что было бы, если бы вытянул черную? Кажется, я знаю ответ на этот вопрос.
Станцевал бы зажигательный танец.

– Белая! – главный судья чемпионата Жужа Вереци (Венгрия) показывает пешку всему многотысячному зрительному залу. Что означает: Сю Юйхуа, а с ней и все нечетные номера в турнирной таблице первую партию играют белыми.
Там-то все и выяснится.