Белая дорога

В Элисте стартовал III этап серии Гран-при. Наш корреспондент Илья Одесский рассказывает о первых часах пребывания на гостеприимной калмыцкой земле.

В этих местах я уже был два года назад. Работал на матче Крамник – Топалов. Пробыл тогда в Элисте ровно 25 дней.
Работалось тогда, как никогда в жизни. Сильно подозреваю, что ежедневные репортажи с того матча – лучшее, что я успел сделать за свою репортерскую «карьеру». В принципе, в Интернете, наверное, можно отыскать те материалы. Интересно было бы их перечесть. Да все некогда.
Наконец, матч окончился. Все разъехались. А для меня началась и почти до самого Нового года тянулась отвратительная, насквозь гнилая история. Некоторых людей, из тех, что принято относить к приличным, пришлось вычеркнуть из жизни. Отблеск, а точнее, запах этой гнили упал на ни в чем неповинную Элисту. Некоторое время я даже слышать не мог название этого города.
Говорят, что время лечит. Наверное. А, может, просто помогает – рано или поздно – перелистнуть страницу собственной жизни. Одни воспоминания сменились другими, более человеческими. С того матча запомнил два слова по-калмыцки: «Цаган баир» – «светлая радость». И новую командировку в Элисту тоже воспринял с радостью.
…На сайте ФИДЕ висело объявление: вылет в 17.30 из аэропорта Внуково. Но проверить никогда не мешает. На том конце провода трубку взяла Марина Плищенко:
– Нет-нет, вылетаем на час раньше!
Выразил сомнение, что за оставшееся время удастся оповестить всех участников. Особенно иноязычных.
– Ну, значит, когда улетим, тогда и улетим!
И я понял, что склонность работников ФИДЕ к компромиссу распространяется и на летную практику.
На рейс собрались не все. В частности, азербайджанцы добирались каким-то своим путем, причем загодя – очевидно, для акклиматизации. И все же человек двадцать набралось. Лететь предстояло маленьким канадским самолетиком. Я почитал о нем в Интернете. Как-то не впечатлило. И гробанулся он один раз на просторах бывшего Союза. И документация на него вся на французском языке – а отечественные пилоты вроде бы с французским не очень дружат.
Но все страхи оказались напрасны. Самолетик получился на загляденье: уютный, домашний, с множеством кнопочек. На часы действительно никто не глядел: улетели, когда улетели, и прилетели, как смогли. А тяготы во время полета не ощущались вовсе.Атакует Булат Асанов. Защищается Борис Спасский.
10-й чемпион мира приглашен комментировать партии. Весьма удачный, я считаю, ход. Сам видел два года назад: молодых и даже очень талантливых гроссмейстеров-комментаторов местная аудитория практически не воспринимала. Вот если перед калмыцкими любителями шахмат выступит Борис Васильевич – это будет совсем другой разговор.
А Булат Асанов – инженер человеческих душ.
Когда экс-чемпион мира высказал в пространство соображение, что недурственно было бы расписать пулечку, инженер человеческих душ тут же бросился претворять, так сказать, это пожелание в реальность. Нашел Грищука, еще кого-то… Но Спасский, услышав, кто будет играть, тут же попытался взять ход назад.
Слава о карточных способностях Грищука шагает далеко впереди. Хотя сам Александр честно признался, что преферанс – это не совсем его профиль. Но кто же ему поверит…
Взлет, набор высоты – и вот уже мы парим над облаками. Белая пена под нами, а на уровне глаз – красный, как грейпфрут, закат. Палитра! Я сделал немало снимков. Увы, все они пошли в корзину. Адекватно перенести увиденное на фотопленку не удалось.
Если снимал вплотную к иллюминатору – фото получалось, как если бы кто вытирал сбежавшее молоко с включенной электроплиты. А если издалека – полное ощущение, что на снимке какая-то эмблема футбольного клуба из Кении.
Но потом закатные всполохи прекратились. Наступила полная, кромешная темнота. Если бы не Булат Асанов, можно подумать, что нас запустили в космос.
За разговорами время прошло незаметно. Снижались плавненько, сели мягко. Час был уже поздний, и морозец крепчал, но никто не сомневался, что встреча все равно будет торжественная.Как называются эти белые повязки, я не знаю. Но предназначались они участникам. Поэтому Берик Балгабаев, летевший с нами, попросил журналистов и сопровождающих чуть задержаться, пропустив вперед игроков. А то получится, как с экипажем «Антилопы-Гну», случайно оказавшимся во главе знаменитого автопробега.
Но в итоге повязок хватило на всех. Девушки нежно накинули их нам на плечи, пожелали белой дороги (тогда я еще не понимал, что это значит) и проводили в VIP-зал.София Леко и Владимир АкопянЕвгений Алексеев с секундантом Борисом ГрачевымПавел Эльянов и Джеффри БоргВаш корреспондент, возблагодаривший судьбу. Ибо мороз все усиливался, и белые повязки приобретали не только символическое, но и весьма ощутимое прикладное значение. Шарфов-то никто не взял.Взяли багаж, поехали в «Сити-чесс». И вновь – кромешная темень, тотальная, степная. Необъятная черная масса заполняет собой все вокруг, не спотыкаясь, не отражаясь ни на одном предмете, деревце или здании – их просто нет. И лишь где-то совсем вдалеке неясные огоньки. Впечатление, что даже сойдя с самолета, мы продолжаем путь по взлетной полосе, и не то, что вот-вот взлетим – нет, но даже двигаясь по земле, все еще связаны с предыдущей фазой нашего путешествия.
И тут огоньки становятся гуще, гуще, путь впереди – светлее. Мы въезжаем в город. Побросали вещи, наскоро привели себя в порядок – и снова в путь. Нас ждет открытие 3-го этапа серии Гран-при.У входа в зал сидят девушки, музицируют. Очень приятно на глаз и на слух. А мужчина на заднем плане вряд ли записывает тексты песен. Я за ним немножко понаблюдал. По-моему, он что-то складывал в столбик, а затем перемножал.
Неужели количество тактов в каждом произведении?Знакомые лица. Шахрияр Мамедьяров со своим отцом Гамидом, а рядом секундант, гроссмейстер Рауф Мамедов.
Вскоре подошел Тима Раджабов со своим отцом Борисом. Сели, образовав живописную композицию. Отцы разговаривали между собой, на соседнем ряду тем же были заняты дети.
Я сделал несколько снимков, вроде бы удачных. Но Борис попросил их не публиковать. Сказал дословно следующее:
– Я не гонюсь за внешними эффектами. Внутреннее содержание для меня гораздо важнее!
Ваш корреспондент подумал, что такая отточенная фраза стоит любого, даже самого удачного снимка.А это Санан Сюгиров с тренером Андреем Зонтахом.
Что Сананчик тут делает? Гроссмейстером он недавно стал, но участвовать в турнире столь высокого уровня вроде бы еще рановато…
Оказывается, талантливого парня пригласили комментировать партии вместе со Спасским! Знаете, мне очень нравится эта идея. Респект тому, кто ее придумал. Начинается открытие. Сперва, как положено, танцы – чуть-чуть, только для тонуса.Потом на сцену вышли девушки с табличками всех стран, откуда приехали участники. Девушки отошли вглубь сцены, ведущие стали по одному называть фамилии игроков, те выходили и становились каждый рядом со своей табличкой.Последним вышел президент Калмыкии и ФИДЕ Кирсан Илюмжинов. Тут – в первый и последний раз за всю церемонию – организаторы, возможно, кое-чего недодумали. Честно говоря, пространственное решение мне не очень понравилось: где-то глубоко на заднем плане игроки, на втором уровне – ведущие, и на авансцене – один Кирсан Николаевич. Наверное, можно было как-то по-другому разместить всю группу.
Но никто не обиделся. А молча прослушали гимны – сперва России, затем Калмыкии. Потом президент ФИДЕ сказал речь.Начал с того, что перечислил все крупные соревнования, что приняла Элиста за эти годы Получилось немало: всех женских чемпионатов аж семнадцать штук. Потом от прошлого и настоящего Кирсан Николаевич перешел к будущему. Сказал, что кое-кто критикует ФИДЕ, а ведь не ошибается только тот, кто ничего не делает. А ФИДЕ делает и крепнет день ото дня.
Тут я хотел бы особо быть правильно понят нашими читателями. Конечно, у всех на языке вертятся одни и те же вопросы. И кстати, не только к Илюмжинову, но и к Боргу, и к тем участникам, что оперативно заменили собой выбывших. Но… наберитесь терпения. Я не идиот и не Александр Матросов. Не требуйте от меня немедленных саморазрушительных подвигов. Нам здесь жить и работать, между прочим, 17 дней. Это ого-го сколько времени. Постараюсь постепенно что-нибудь разузнать, осторожно и аккуратно задать соответствующие вопросы. Так, уже на день 1-го тура запланирована пресс-конференция первых лиц. Может быть, там удастся что-то прояснить. Будем стараться.
Кирсан Николаевич продолжал говорить, но я уже не мог нормально его слушать и снимать. Весь обзор заслонил вот этот дядя.Дядя был с ног до головы увешан фотоаппаратами, как легендарная Анка – пулеметными лентами. О том, чтобы сбить его с ног и оттащить, не могло быть и речи. Оставалось одно: ждать, когда дядя насытится и отойдет сам.
Джек Атаров в Элисту не приехал. Но дело его живет.Наступил торжественный момент.
– Пятнадцать лет назад, – сказал Илюмжинов, – я подписал указ о развитии шахмат в Калмыкии. Тогда над нами все смеялись. И тогда же, пятнадцать лет назад, родился вот этот мальчик.
Мальчик, что за спиной Кирсана Николаевича – не кто иной, как Санан Сюгиров. Президент ФИДЕ под аплодисменты, вспышки фотокамер, перед телеобъективами вручает юноше диплом о присвоении гроссмейстерского звания.
Момент получился не только торжественный, но и красивый. Судьба сделала кольцо в пятнадцать лет по окружности. Впереди, будем надеяться – следующий виток.
А потом началась жеребьевка.На сцену вышли божественной красоты девушки. У каждой в руке был свиток. Раскроешь его – узнаешь номер.
Каждый из участников вел себя по-своему. Кто-то дотрагивался до плеча девушки, кто-то жестом приглашал пройти ее на авансцену. И только Вугар Гашимов, не говоря ни слова, указательным пальцем сделал такое, что на языках всего мира означает одно и то же:
– За мной иди!
Очевидно, мужчина не вполне контролировал себя в эту минуту. И я его хорошо понимаю.Первый номер вытащил Этьен Бакро. Тринадцатый – Иван Чепаринов.
Затем на сцену вышел главный судья соревнований Вячеслав Намруев и огласил полные итоги жеребьевки. Расписал всех по парам – и снова пожелал всем белой дороги. Тут даже я понял, что это не просто так.
А затем снова – танцы и песни, танцы и песни. Я сидел совсем рядом с главным диджеем. У него на мониторе компьютера светился ниспадающий ряд номеров. Можно было в любой момент свериться со списком: сколько номеров программы уже сыграно, сколько еще осталось сыграть.
Оставалось немало.Зал был полон. Все сидели не шелохнувшись. Грищук даже подпер ладонями обе щеки – так понравилось. Может, вспомнил что-то свое, родное.
Танцы все не кончались. Быстрые сменялись сверхбыстрыми. Медленных не было.Последнее па. Финиш! Избранную публику позвали в другой зал. Там тоже играла музыка, но уже классического направления.Речь держит технический директор концессии. Переводит несравненная Кема Горяева.
Сперва она переводила все, как говорил Борг. Но в конце не удержалась и там, где Борг сказал «гуд лак» или что-то в том же духе, Кема сказала:
– Желаю всем белой дороги!Небольшой, но очень достойный фуршет. В центре кадра – президент ФИДЕ. Рядом – вице-премьер правительства Калмыкии В.Э. Боваев. Он же – председатель Оргкомитета турнира.
На Валерия Эрдниевича, надо полагать, упала главная тяжесть. Шутка ли: за две недели подготовить такую махину! Но подготовили ведь. Не стали публично распространяться о трудностях. Просто взяли – и сделали.
После фуршета все вернулись в «Сити-чесс». В одиннадцать вечера началось собрание игроков.Туда же подошел запоздавший Зураб Азмайпарашвили. Ему надо было лететь из Тбилиси в Элисту, но он полетел из Баку в Минеральные Воды. В принципе, логично. Вот только летел, по слухам, на каком-то французском кукурузнике. На велосипеде было бы быстрее.Собрание началось. Казалось, оно будет носить чисто технический характер и продлится не более пяти минут.
Как не так! Разошлись уже за полночь. Сперва были шуточки-прибауточки… «Позвольте вам не позволить…» Но с каждой минутой обсуждение становилось все серьезнее. Кое-кто сорвался на крик. Камнем преткновения стал вопрос об опозданиях – в свете последних решений ФИДЕ. Чем дело кончилось, я так и не узнал – ушел от греха подальше. Раз такое дело, посторонние уши лишние.
А назавтра выпал снег. Но это уже совсем другая история.