11 сентября 2009

Дело тонкое

Начнем с события, которого никто не ждал и не планировал. Грузинская сборная отыгралась за поражение от России. Не верите? А зря. Произошло это следующим образом...
Репортаж из Нинбо Евгения Сурова.

Все участники получили приглашение, в котором указывалось, что ближайший ужин состоится не на первом этаже гостиницы, как обычно, а на последнем. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что 24-й этаж – это огромная площадка под открытым небом. Находиться на ней чрезвычайно приятно: с четырех сторон обдувает теплый воздух, с них же открываются красивые виды на светящийся город, а сверху – абсолютно черное пространство (темнеет в Нинбо рано), которое ничем не напоминает небо. В общем, антураж что надо, а еда та же самая, не лучше и не хуже. Организаторы, однако, задумали не просто ужин, а так называемую вечеринку – с песнями, танцами, играми (совсем не шахматными) и т. д. По их сценарию, любой участник ужина мог выйти на сцену и чем-нибудь привлечь внимание публики. Предпочтительнее – песнями. Для этого даже имелись кое-какие «минуса» (фонограммы без голоса).
Откуда-то зазвучала мелодия «Подмосковные вечера», стали настойчиво звать российскую дружину. Деваться некуда – девочки и их капитан вышли на сцену. А дальше...
Впрочем, это самое дальше придумали не китайцы, а один гениальный грузинский кинорежиссер. Еще тогда придумал, когда Россия и Грузия никак не могли соперничать ни в каком соревновании. Дальше было так:
«А сейчас звучит песня от наших гостей из солнечной России».«Не слышны в саду даже шо-ро-хи...»В красной рубашке – профессор Дохоян.«А теперь звучит песня от наших гостей из солнечного Тбилиси!»«Тби-ли-со, мзис-да-вармдебис-мхарео...»Реванш был более чем убедителен.
Не могу, однако, не отметить, что это был первый и последний триумф грузинской команды на этом чемпионате. Развить успех на следующий день в матче с традиционными «клиентами» – китаянками – не получилось.
Как театр начинается с вешалки, так шахматный матч – с выбора состава команды. Китайцы в ключевом с турнирной точки зрения туре отказались от принципиального спора с грузинками, начатого на прошлогодней Олимпиаде, и просто-напросто сняли с игры первую доску. Помимо прочих мотивов, главный заключался, пожалуй, в том, что они к перевернутым с ног на голову игровым парам могли готовиться целый выходной, а грузинки – нет. Да и чего китаянкам бояться, если в команде все пять человек играют на должном уровне, ни одна из досок не «провисает»...
Таким образом, вместо очередных мучений Хоу Ифань белыми в защите Каро-Канн зрителей ожидало непредсказуемое действо на первой доске: Чжао Сю – Чибурданидзе.Противостояние на второй позиции представлялось наиболее предсказуемым.Лично я нисколько не сомневаюсь, что у китайских тренеров больше всего болела голова именно за эту доску, где Шень Ян предстояло черными сдерживать натиск разыгравшейся Дзагнидзе. К сожалению для грузинок, сама Нана, судя по всему, придерживалась схожего мнения. Иначе как излишней самоуверенностью объяснить некоторые ее действия в этой партии я не могу.
Чем отличается шахматное произведение от музыкального? Тем, что первое можно продемонстрировать в фоторепортаже. Всю «песню» Дзагнидзе приводить не буду, но заключительный аккорд заслуживает внимания.
Дзагнидзе – Шень ЯнВ одном из последних номеров журнала «64» ваш корреспондент писал о том, что чуть ли не в каждом турнире с участием Дзагнидзе найдется одна партия, где эта талантливая шахматистка выкинет фокус. Особенно в этом смысле ей удаются ладейные эндшпили. В позиции на диаграмме последовало 64.g4??, и после 64...Rе4 сопротивление заканчивается. Лучше бы Нана в этот день еще спела, честное слово...
Параллельно протекал другой важнейший матч в борьбе за высокие награды: Польша – Россия. Три полячки перед началом тура с удовольствием рассматривают фотографии, которые демонстрируются на большом экране. На некоторых изображениях узнают себя, поэтому и улыбаются.В последнее время мне все чаще и чаще вспоминается песенка – помните, Сюткин исполнял:Спросите у любого на Тверском бульваре:
Кто лучше всех играет «еж» и Каро-Канн?
Кто больше всех очков России добывает?
На это каждый ответит:
«Конечно, Валя!»

Что с этой Валентиной Гуниной поделать, если она в каждой партии выигрывает и выигрывает? Победы ее особенно ценны, поскольку главная ударная сила нашей сборной Татьяна Косинцева этих самых побед вплоть до восьмого тура была лишена. Да при этом в команде еще и образовалось слабое звено... Вообще так называемые слабые звенья на этом чемпионате присутствуют у многих сильных команд. Их тренеры уже давно в наиболее ответственных матчах оставляют на скамейке одних и тех же игроков. Впрочем, одно слабое звено – это еще не беда, вчетвером вполне можно играть турнир. А вот когда таких звеньев два... Тогда спросите у грузинок, что делать. Не уверен, что они вам ответят – рецепта от такой болезни еще никто не придумал. У нас таким слабым звеном выпало быть Екатерине Ковалевской. Не клеится здесь игра у самой опытной россиянки. С полячкой Майдан Катя получила явно перспективную позицию, но результат все тот же – 0-1...
К тому времени обе Косинцевы завершили свои поединки миром. Прекрасный шанс завоевать очко в очередной раз упустила Татьяна. Т. Косинцева – И. РайлихБелым необходимо было на борьбу с неприятельской проходной бросить короля: 38.Kс1! И дальше конь с помощью своих пешек справится на другом фланге. Татьяна же связала своего скакуна по рукам и ногам. Вернее, по копытам. 38.Nb5? a3 39.Nd4+ Kb2 40.Nc2 a2. Это ничья.
Ну, и самый длинный эндшпиль в турнире: Чжу Веньчжун – Джавахишвили.«Теоретически ничейное окончание» разыгрывалось при пустом зале.Причина понятна – все уже закончили свои партии и ушли на ужин. Но позвольте все же по этому поводу небольшое отступление.
Думаю, не ошибусь, если скажу, что у всех команд, играющих на этом чемпионате, нет никаких организационных проблем. У вашего корреспондента – тоже. Мы живем в прекрасной гостинице. Работаем, отдыхаем, играем, кушаем, гуляем, читаем, смотрим – все происходит здесь, на территории New Central Grand Hotel города Нинбо. Все хорошо, никаких проблем, и спасибо за это китайцам. Но черт побери, в шахматы разве не играют для зрителей?!
Этот ключевой вопрос, к сожалению, обходят стороной многие организаторы крупных шахматных соревнований. А, на мой взгляд, от того, как налажена работа со зрителем, зависит успех турнира. Зависит, в конце концов, то, каким турнир останется в истории. На шахматистов необходимо смотреть вживую во время партии. Что такое партия? Это противостояние двух личностей, двух характеров. Интернет-трансляция – это хорошо, но она передает только ходы на доске. Идеальный способ для просмотра соревнования двух компьютеров, не правда ли? А человеческая партия, как недавно метко заметил Борис Гельфанд, не имеет никакого отношения к компьютерам. В человеческой партии интересен человек.
К сожалению, приходится говорить столь очевидные вещи, хотя еще пару десятков лет назад в этом не было бы необходимости – игровые залы заполнялись битком. Вспомните хотя бы два московских места: Концертный зал имени Чайковского и Колонный зал дома Союзов. Если не помните, то посмотрите архивные фотографии 30-80-х годов – во время матчей на первенство мира в залах было яблоку негде упасть. И тут же вспоминается Нальчик-2008, когда матч за женскую шахматную корону проходил в абсолютно пустом зале, куда не были допущены даже журналисты. Кстати, доводы о том, что нальчикские организаторы не учли сей фактор «по неопытности», теперь уже не имеют оснований: через некоторое время в столице Кабардино-Балкарии прошел один из этапов мужского Гран-При, и условия были ровно те же – игра без зрителей и журналистов. Я абсолютно убежден в том, что журналист не может передать читателю драматизм партии, если он не видит ее участников живьем, не видит, что происходит между двумя личностями в ключевые моменты борьбы. А именно для этого журналист едет на место событий. И больше ни для чего.
Китай – не Нальчик: здесь желающего пройти в игровой зал не остановят дикарски с помощью рук. Наоборот, ему мило улыбнутся и откроют дверь. Сколько бы раз вы не захотели прийти в зал – столько раз вам улыбнутся и столько раз откроют дверь. Вот только беда: приходить особенно некому. За все время турнира ваш корреспондент встречал лишь нескольких местных фотографов. Всё. Ни журналистов, ни зрителей. Подозреваю, что китайцы просто не заботятся о PR-поддержке соревнования. Не уверен, что кто-либо из жителей Нинбо вообще знает о том, что в его городе проходит женский командный чемпионат мира. О многом говорит такой, например, факт: на турнире не предусмотрено никаких пресс-конференций и никакой работы с прессой. Когда я поинтересовался об этом у Тянь Хонгвей (милой очень женщины, которую можно встретить на любых шахматных турнирах с участием китаянок, ибо она, по-моему, единственная в мире китаянка, владеющая английским), она посмотрела на меня довольно удивленным взглядом. Ее обещание организовать специально для меня нечто вроде пресс-конференции по окончании турнира говорит о том, что проблем с этим нет – было бы только желание...
Вспоминаю первый командный женский мировой чемпионат в Екатеринбурге. Он тоже проходил в пятизвездочной гостинице, но при этом в зале не поленились сделать места для зрителей, а в соседней комнате велась активная работа с журналистами. Разумеется, места для зрителей имеют смысл лишь тогда, когда на мониторах ведется трансляция партий. В Екатеринбурге все это было, и всем там было уютно и комфортно.
Можно вспомнить и другие города: блестяще умеют организовывать турниры, не забывая о зрителях, в Баку; в Элисте в Доме правительства шахматистам всегда удобно играть, а зрителям – смотреть; в Москве на Мемориалах Таля так же не забывают о болельщиках. Идеальный вариант, на мой взгляд, когда шахматисты играют на сцене, а зрители могут наблюдать за ними, а также за мониторами с трансляцией ходов из зрительного зала. Поэтому Мемориал Таля в ГУМе – верх комфорта. Но даже когда этот турнир проводится в ЦДШ имени Ботвинника, зрителям разрешается заходить в игровой зал, чтобы смотреть на игроков. А для любителей смотреть на мониторы предусмотрен другой зал. Жаль, что этих «мелочей» не понимают или не хотят понимать некоторые другие организаторы. Так вот, решающие минуты последней партии матча Китай – Грузия проходят в пустом зале. Объективности ради стоит заметить, что спортивного значения эта партия уже не имела: Лела Джавахишвили в равном эндшпиле пошла на риск в тот момент, когда матч еще можно было спасти, а когда шансов на спасение не стало, китаянка уже доигралась до двух лишних пешек «f» и «h» в ладейном окончании. Когда ничейная конструкция казалась уже незыблемой, грузинка вдруг допустила ошибку...
0,5-3,5 в матче с Китаем – такое бывает. Случается рано или поздно со всеми. Это жизнь. Это Китай. Дело, простите, тонкое...