Спасибо за счастливое детство
Людмилу Сергеевну Белавенец поздравляет с юбилеем ее ученик Владимир Барский
Я считаю свою жизнь удачной. У меня есть главное: работа, которая мне нравится. Я люблю шахматы и люблю детей, и в моей работе сочетается и то, и другое.
Л. Белавенец
Когда я еду по Ленинградке в сторону центра, всегда поворачиваю голову направо и машу рукой, приветствуя Стадион юных пионеров, – то есть то, что от него осталось. Там, где был велотрек, давно возвышается огромный жилой комплекс, на месте поля для хоккея на траве стоит другая громадина, но маленький трехэтажный домик в глубине аллеи пока сохранился. Как же мне нравилось после занятий идти вместе с тренерами по этой бесконечной аллее, а потом еще по длинному подземному переходу до метро «Динамо». Гораздо короче для меня был другой путь домой, через «Беговую», но как можно было упустить возможность послушать «взрослые» разговоры о шахматах и шахматистах! Владимир Николаевич Юрков мог сказануть об известных гроссмейстерах и даже чемпионах такое, чего не найдешь ни в одной книжке и журнале. Будучи глубоко интеллигентным человеком, «народными выражениями» он не злоупотреблял, но старался облечь свои мысли в яркую афористичную форму, и характеристики получались порой довольно язвительными. Людмила Сергеевна Белавенец тоже остра на язык, и я мог бесконечно слушать их диалоги с легким подтруниванием друг над другом.
Шахматистам принадлежали две большие комнаты на третьем этаже, а на втором обитали гимнасты, причем их зал в высоту был в два этажа. Как раз напротив наших комнат был большой балкон, с которого в дни соревнований родители наблюдали за выступлениями своих чад. Прямо под балконом стоял огромный короб высотой метра полтора, доверху наполненный поролоновыми губками, – страховка для гимнастов, карабкающихся по канату. Эти губки притягивали юных шахматистов; время от времени кто-то не выдерживал, перелазил через бортик и прыгал. Однако короткий восторг от полета серьезно омрачала неизбежная встреча с тренерами-гимнастами: они, в отличие от Людмилы Сергеевны и Владимира Николаевича, не ограничивались словесными порицаниями. Эта перспектива меня лично сильно смущала, и я, в отличие от некоторых приятелей, так и не прыгнул. Эх, до сих пор жаль!..
На СЮП в восьмидесятых с нами занимались, помимо Юркова и Белавенец, еще Владимир Васильевич Сергеев и молодой мастер Лосев, которого мы за глаза, да и в глаза тоже называли Дима Феликсович; потом ему на смену пришел Сергей Моисеевич Яновский. Четкое разделение по группам и по тренерам существовало только на бумаге; во всяком случае Людмила Сергеевна опекала всех, от малышей до десятиклассников. Она была тогда известна на всю страну, поскольку вместе с Авербахом, Котовым и Юдовичем вела телевизионную «Шахматную школу». Все «юные пионеры» знали: если совсем уж неохота идти в школу, то надо попросить Белавенец, и она сжалится – достанет красивый фирменный бланк и округлым ровным почерком напишет: ученик такого-то класса такой-то школы приглашается в «Останкино» на запись телепередачи. На учителей и директоров действовало безотказно. Одну из таких «справок» бережно храню до сих пор.
Как-то раз телевизионщики приехали к нам на СЮП: гроссмейстер Юрий Балашов, бывший ученик Юркова, должен был провести сеанс одновременной игры, а перед этим немного пообщаться перед камерой со школьниками. В парадной комнате для разрядников (с зеленым ковролином на полу, с мягкими креслами и даже с цветным телевизором), куда малышам вход был воспрещен, операторы расставляли свои неприятно яркие лампы.
– Так, – сказал мне Владимир Николаевич, протягивая листок, – ты спросишь у Юрия Сергеевича…
– Нет-нет! – испугался я. – Я не хочу ничего спрашивать!
– Значит, тупой, – отрезал «тренер-диктатор» и протянул листок моему соседу.
– Володя, ну зачем ты так говоришь, – заступилась за меня Людмила Сергеевна. – Он просто стесняется, никогда камеры вблизи не видел.
Моральная поддержка взбодрила, и мне удалось сделать ничью с гроссмейстером. А «не тупой», задавший тот вопрос, проиграл. Маленькие детские радости!
В этой же комнате Юрков проводил занятия для сильнейших учеников: показывал секретные «победные» варианты, а потом диктовал их под запись. Однако учить дебюты мне никогда не нравилось, зато какая-нибудь ерунда запоминалась сама собой. На один из дней рождения коллеги преподнесли Людмиле Сергеевне ценный подарок – только что изданный очередной том знаменитого эндшпильного пятитомника Авербаха. Сопроводив его дарственной надписью:
Легко играете дебют,
Нечасто вас в дебюте бьют.
И в миттельшпиле молодец,
Осталось изучить конец!
Этот томик потом немало поездил по турнирам, помогая в анализе отложенных партий. Без Авербаха, без двух-трех последних «Информаторов» и пресловутых теоретических тетрадей невозможно было представить себе тогда ни одной шахматной поездки!
От активной турнирной практики Людмила Сергеевна (чемпионка СССР 1975 года, если кто не в курсе) тогда уже отошла, но стала настоящим фанатом игры по переписке. Разве можно забыть эти бесконечные почтовые карточки и конверты с иностранными штемпелями и марками?
– Давайте посмотрим мое барахло, – говорила она обычно, расставляя очередную позицию.
Что уж тут скрывать: главное удовольствие мы получали, обыгрывая любимого тренера, хотя бы и в анализе. Причем хотелось не просто обыграть, а желательно «пристроить» какой-нибудь красивый мат! Поэтому фигуры и пешки в этом анализе со звоном летели направо и налево. У юных шахматистов счет обычно неплохой, поэтому за доской эти авантюры подчас проходили. Довольные собой, мы переключались на другие важные дела: например, шли с Яновским играть в футбол. А Людмила Сергеевна в спокойной обстановке опровергала скороспелые атаки и прочие тактические фейерверки и выбирала сильнейший ход. Уж не знаю, помогали ей наши «анализы» или больше мешали, но когда Людмила Сергеевна выиграла чемпионат мира по переписке, то для всех нас это был настоящий праздник!
В 2012 году Сергей Яновский предложил мне поработать над книгой «Шахматная семья Белавенец»: о Людмиле Сергеевне и ее отце Сергее Всеволодовиче, известном советском мастере, погибшем на фронте в 1942 году. Конечно же, я с удовольствием согласился и узнал много нового об этом замечательном человеке, о ее родословной и о жизни (не только шахматной) в нашей стране во второй половине XX века. Поначалу мне хотелось многое пересказать, но потом решил отказаться от этой затеи: кто захочет – найдет книжку и прочитает. Приведу лишь маленький фрагмент.
«Чемпионкой мира я стала в 1990 году, когда были подведены итоги чемпионата. Мне вручили диплом и тарелочку с выгравированной внутри таблицей. Всем чемпионам мира вручают такие тарелки. Конечно, это был приятный момент моего шахматного торжества. Первый такой момент был в 1975 году во Фрунзе, когда я стояла на сцене, и на меня повесили медаль чемпионки СССР. Тогда собралось много народу, для Фрунзе шахматный турнир стал большим событием. А в 1990 году меня направили на Конгресс ИКЧФ в Грац, в Австрии. Помню, меня постоянно спрашивали, кто мой муж (подтекст понятен: наверное, это он за меня играл по переписке). Я отвечала, что инженер, но в шахматы немножко играть умеет; все кивали понимающе. А потом состоялся блицтурнир для делегатов Конгресса, и мне удалось занять первое место. Это сняло вопросы типа «Кто ваш муж? Кто за вас играет?» Мне было немножко обидно их слышать, хотя мой муж очень любил участвовать в анализе. В те годы у нас часто останавливался Григорий Константинович Санакоев, чемпион мира по переписке. Гена просто обожал, когда тот расставлял на доске свои позиции. Пару раз мужу удавалось озадачить гостя вопросом: «А если так сыграть?» Гриша замирал, а на следующее утро ворчал: «Геннадий лезет не в свое дело! Я еще три часа потом не спал – опровергал эту чушь!»
Переписка делала жизнь более интересной и насыщенной. Я бы сказала – в том числе и семейную, даже если потом Генка, убирая постель, находил пешку и говорил: «Какого черта я сплю с пешкой? Я надеялся, что хотя бы с ферзем!» Бывало и такое – иногда засыпала с карманными шахматами. Кто-то может сказать, что переписочники немножко «того»; но, с другой стороны, это не самый худший вид сумасшествия. Шахматисты вообще чуточку со сдвигом, а переписочники, я думаю, еще чуть-чуть больше, на пол-оборота…»
Спасибо нашим тренерам: детство было веселым, счастливым и беззаботным! То есть заботы были, конечно, но приятные: выучить новый вариант, подготовиться к партии, разобрать отложенную, сделать выводы из своих ошибок… После школы ноги сами несли тебя на СЮП, и неудивительно, что после армии мне снова захотелось туда вернуться. Так мы с Людмилой Сергеевной на несколько лет стали коллегами. Пока сам не побываешь в этой шкуре, не поймешь, каким колоссальным терпением должен обладать человек, чтобы изо дня в день, из года в год, из десятилетия в десятилетие повторять: «Развивай фигуры! Ставь коней ближе к центру! Делай рокировку! Не болтай с соседом! Вынь ручку изо рта!» Снова и снова объяснять, как пешка проходит в ферзи, король занимает оппозицию, а ладья гонит в угол одинокого короля. Дети растут, выполняют разряды, звания, дрожат над рейтингом, и тренер с каждым из них проходит этот путь – в сотый, в тысячный раз. Иногда они уходят, не попрощавшись, но подавляющее большинство хранит благодарность в своих сердцах всю жизнь.
Людмила Сергеевна – необыкновенный, очень душевный, внимательный, заботливый человек. Она помнит все дни рождения, все имена-отчества родителей своих учеников, коих набралось за долгие годы, наверное, уже много тысяч. Утром 16-го февраля я точно знаю, кто мне позвонит раньше всех. Я очень рад, что мои родители подружились с Людмилой Сергеевной. А для меня и моего товарища Жени Чернякова, тоже воспитанника СЮПа, одной из самых приятных командировок в году стала майская поездка в Кострому на первенство России до 9 лет. С утра пораньше мы заезжаем за Людмилой Сергеевной и отправляемся в старинный русский город, где нас уже ждут гостеприимные хозяева – Андрей Белетский и Анатолий Лебедев. К Людмиле Сергеевне всегда выстраивается очередь из желающих пообщаться: дети, родители, тренеры, многие их которых – также ее бывшие воспитанники. Мы обязательно посещаем Ипатьевский монастырь, откуда в 1613 году призвали на царство Михаила Романова, а потом на рыночке по соседству Л.С. покупает какую-нибудь обновку своему любимому племяннику… Жаль, этой весной поездка не состоялась по понятным причинам, но очень ждем новой встречи с Костромой, а также с Лоо, «Жемчужиной» и прочая, прочая…
Для Людмилы Сергеевны все ученики таланты, а чаще – просто гении. Она с радостью помогает и малышам, и опытным разрядникам – и в Москве, и на турнирах, и на сборах. Ее знания, энергия, оптимизм, доброжелательность востребованы сегодня так же, как и много-много лет назад.
Дорогая Людмила Сергеевна! Для нас, Ваших учеников вы навсегда – вторая мама! От всей души желаю Вам оставаться такой, какой мы Вас знаем и любим! Счастья Вам, здоровья, благополучия, стойкости и жизненной энергии! И как можно больше увлеченных учеников с горящими глазами!
Командный чемпионат азиатских городов
