Владимир Стараторжский: Шахматы – это спорт для нормальных людей
Председатель судейско-квалификационной комиссии РШФ ответил на вопросы Владимира Барского
– Владимир Юрьевич, поговорим о работе судейско-квалификационной комиссии РШФ, которую вы возглавляете. Но вначале, пожалуйста, расскажите немного о себе.
– Работать шахматным арбитром я начал, когда жил в Тверской области. Судил турниры муниципального, а потом и регионального уровня; получил первую категорию. Путь к званию международного арбитра был долгим и тернистым, я получал судейское образование под руководством Михаила Витальевича Крюкова. Это фактически мой учитель в шахматном арбитраже.
Последние четыре года у меня свободный график работы, и появилось больше времени, чтобы судить турниры. Работы в СКК тоже хватает. Вначале я выполнял обязанности заместителя руководителя, а последние полтора года работаю председателем комиссии.
– На что вы обращаете особое внимание в своей работе?
– Сейчас в России около двухсот судей всероссийской категории. Правила меняются очень часто, причем не только правила шахмат, но и порядок присвоения разрядов и званий, различные приказы, положения, формы и т.п. Необходимо, чтобы судьи были в курсе этих изменений. Мы проводим семинары, делаем всё для того, чтобы судьи знали все последние изменения, использовали в своей работе актуальные правила. На соревнованиях у нас работают и молодые судьи, и среднего возраста, и пожилые. Ко всем нужно найти свой подход. Кто-то может приехать на семинар, с кем-то приходится общаться заочно. Это очень важная работа, ведь от судей многое зависит на турнире.
– Правила шахмат меняются настолько часто, что даже профессиональные игроки не успевают за ними следить. То надо ставить проходную пешку на последнюю горизонталь, то не надо; за ход двумя руками начали присуждать поражение… Нужны ли столь частые изменения?
– Вы знаете, российские правила изменяются вслед за правилами ФИДЕ. Комиссия ФИДЕ часть правил просто уточняет, а часть вводит для того, чтобы успевать за жизнью. Скажем, те правила, которые направлены на борьбу с читерством. Старшее поколение шахматистов помнит, как нас учили вести запись партии. Сначала записал ход на бланке, потом еще раз посмотрел на доску, проверил, не зевнул ли что-нибудь, а потом уже выполнил ход на доске. Теперь записывать ход заранее нельзя. Правило изменилось из общих требований к античитингу. Кто-то подсмотрел записанный ход и подал знак, правильный он или нет. Этот метод – с записанным вначале ходом – очень хорошо укладывается в схему подсказок, поэтому правило изменено.
Другой пример. Сейчас большое распространение получили быстрые шахматы и блиц. Турниры по этим дисциплинам входят в календарные планы, в этих соревнованиях можно выполнить спортивные звания и разряды. В наши дни играют, чаще всего, на электронных часах с добавлением времени на ход, и некоторые недобросовестные игроки, испытывающие недостаток времени, могли пережать часы, не делая хода, чтобы тем самым добавить себе несколько секунд. Поэтому введено правило, согласно которому такие неправомерные действия приравниваются к невозможному ходу, и в быстрых шахматах и блице за это сразу ставится поражение.
Как я уже говорил, правила постоянно уточняются, и арбитру необходимо в этом очень хорошо разбираться. Для этого существуют семинары и, конечно же, необходима практика. К сожалению, всех судей мы не можем назначить на обслуживание соревнований календарного плана Российской шахматной федерации…
– Как же определяется очередность?
– Пробовали различные системы. Например, назначали главного судью, который набирал себе судейский коллектив. Назначали главного судью и заместителей, и уже заместители приглашали судей, с которыми хотели бы работать, за чью работу они бы несли ответственность. Но и здесь присутствует элемент субъективизма. Если я набрал себе судей, то по итогам их работы, может быть, поставлю им не ту оценку, которую они заслуживают. Либо в судейскую коллегию попадали одни и те же судьи. Так что у этой системы были и плюсы, и минусы. Неудивительно, что РШФ проявляет к этому вопросу повышенное внимание.
С этого года установилась другая практика: судьи сами направляют заявки в СКК на те соревнования, которые готовы судить. После обработки всей информации мы подаем свои предложения в РШФ, и после согласования кандидатур этим судьям рассылаются вызовы и условия, на которых им предлагают работать.
– Желающих больше, чем соревнований?
– Я бы не сказал. За последний год из тех, кто желал судить соревнования, охвачено порядка 95%. Практически все, кто хотел, попали в судейские бригады.
– Именно на те соревнования, на которые хотели?
– Да, в основном. Вообще, судейский мир достаточно тесный, поэтому мы знаем, насколько качественно арбитры судят, насколько хорошо они подготовлены. Если не судить 5 лет, а потом прислать заявку на чемпионат России, то ее, конечно, никто немедленно удовлетворять не будет. Не только знания должны быть актуальными во всех сферах судейской деятельности, нужна еще и практика. Ее основа – судейство соревнований муниципального, регионального, федерального уровней, то есть первенств федеральных округов. Желательно – детские турниры, потому что на этих соревнованиях правила объясняются родителям каждый день по несколько раз, и судья, помимо собственно судейства и принятия решений, еще и закрепляет все навыки и знания у себя в голове. Такие судьи владеют всеми актуальными вопросами.
– Имеет значение, какой регион представляет судья? Чтобы происходила ротация судей?
– Без сомнения. Обратите внимание, соревнования российского календаря проводятся в разных федеральных округах. Например, суперфинал в 2016 году проходил в Новосибирске, и для его обслуживания были привлечены судьи Сибирского федерального округа. На суперфинале этого года будут работать судьи из Санкт-Петербурга. Но как я уже говорил, на соревнования приглашаются только те судьи, кто подал заявку и имеет действующую категорию.
Очень крупный турнир у нас, естественно, детское первенство России в Лоо. На нем работает порядка сорока судей практически из всех регионов страны. Этот турнир своего рода кузница кадров. Более опытные судьи делятся своими знаниями и опытом с молодыми коллегами. Постоянно обсуждаются итоги дня, разбираются произошедшие ситуации. Это бесценный опыт. Для судей и участников проводятся семинары.
– Сколько судейских семинаров проводится в течение года?
– Около трех десятков только всероссийских. У нас существует лекторская группа СКК, которая ведет активную работу. Большую работу по проведению семинаров ведут международные арбитры Александр Васильевич Ткачев и Михаил Витальевич Крюков. В каждом федеральном округе проводится семинар во время детских первенств этих округов. Поэтому каждый судья имеет возможность освежить свои знания.
В этом году мы планируем провести первый семинар по Интернету, чтобы в нем смогли принять участие те люди, которые живут в отдалении от шахматных центров. Посмотрим, что из этого получится. Сейчас разрабатываются последние лекции. Этот семинар не только для судей высокой квалификации, но и для второй-третьей категории. Им также полезно разбираться в тонкостях судейства.
Кроме семинаров всероссийского уровня проводится множество семинаров для судей 3, 2, и 1 категории на региональных уровнях.
– По результатам семинаров судьи могут повысить свою категорию?
– Они получают сертификаты. Раньше мы выдавали их в бумажном виде, а теперь ведем электронный каталог. Лектору, проводящему семинар, сообщают номера сертификатов, и он по ним отчитывается по специальной форме.
– Лектор принимает зачет у слушателей?
– Да, обязательно. Списки тех судей, которые прошли аттестацию, публикуются на сайте РШФ, поэтому можно отследить «историю» каждого судьи. Большим подспорьем стала созданная РШФ страничка электронной федерации. Там можно посмотреть, какие турниры судил тот или иной судья, причем указаны даже те турниры, которые не обсчитывались ФИДЕ.
– Судья должен отсудить какое-то количество турниров, прослушать какое-то количество семинаров, сдать зачет, и тогда он может повысить свою судейскую категорию?
– Да. Это обычная практика, так было всегда. Сертификат об успешной сдаче зачета, также как и практика судейства являются обязательными условиями для повышения или подтверждения судейской категории. Сейчас условия изменились в сторону послабления, повысить категорию немножко легче, чем 2 года назад, но знания и практика необходимы.
– Для детей тоже проводите семинары?
– Да. К примеру, во время детского первенства в Лоо в этом году по инициативе А. Ткачева был проведен семинар для участников. Лектор СКК, международный арбитр А. Москвин читал лекции детям и их родителям. Это очень интересная и важная тема – привить детям элементарную грамотность. Часто дети не знают, как потребовать ничью по правилу троекратного повторения позиции или по правилу пятидесяти ходов. Что с заявлением или за помощью к судье можно обращаться только при своем ходе. А это же необходимо знать игроку! Возможно, без каких-то тонкостей они обойдутся, но правила игры они должны усвоить твердо.
– Вопросами квалификации игроков тоже СКК занимается? Все нормы, звания проверяете?
– Да. Выполнение международных званий проверяется комиссией. Российскими разрядами и званиями занимаемся на стадии подготовки изменений в ЕВСК. Присвоение российских разрядов и званий осуществляют государственные органы. Но техническая дирекция РШФ проверяет на соответствие все представления, поступающие в министерство спорта России.
– В последнее время в России турниров с сомнительной репутацией стало меньше, но все-таки они есть. Вы уделяете им повышенное внимание?
– Если бы мы знали, что есть такой конкретный турнир, то поступили бы с ним очень жестко. Мы не можем сказать однозначно, что у того или иного турнира сомнительная репутация. К сожалению, к нам не обращаются с протестами участники, организаторы и зрители таких турниров, не хватает им гражданской активности. А достоверной информации мало. Тем не менее, СКК использует информацию с сайтов, всесторонне проверяет ее. Во всяком случае, судьи, участвующие в подобных мероприятиях, вряд ли имели бы успешное продолжение карьеры. Я думаю, что и контрольно-дисциплинарная комиссия, узнав о таких турнирах, не осталась бы в стороне.
– Понятно. Давайте тогда поговорим о проблеме читерства. Как вы с ней боретесь?
– Да, проблема не надумана. В читерство могут быть вовлечены, помимо игроков, и организаторы, и судьи. Мы, конечно, все разумные люди, но, анализируя различные схемы, мы же можем такое допустить?
Для борьбы с игроками, которые используют компьютерные подсказки, существуют античитерские рекомендации, разработанные ФИДЕ. Причем судья всегда должен иметь в виду, что получать подсказки может любой из участников. Поэтому существует несколько уровней защиты турниров: это и металлоискатели, и рамки, и «глушилки» и т.п.
– А как это всё происходит в наших российских реалиях?
– Расскажу о некоторых способах. Самое действенное средство – это ручные металлодетекторы и рамочные металлоискатели, реагирующие на все металлические предметы, которые находятся в сумках, портфелях, карманах, на теле и так далее. Это наиболее простой способ, и он работает. Как правило, пронос в игровой зал мобильных телефонов связан либо с разгильдяйством, либо с забывчивостью. С такими игроками вопрос решается на месте: делается объявление, после чего телефоны, часы и др. сдаются специально назначенному человеку.
В последний раз вплотную с темой читерства я столкнулся на Мемориале Алехина, который проходил в Воронеже в июне нынешнего года. Там организаторы обеспечили очень хороший уровень защиты – установили в игровых залах «глушилки» радиосигналов, поэтому воспользоваться мобильными телефонами как средством связи было нельзя. Как действуют некоторые читеры? На шее у них находится индукционная петля, которая ведет к мобильному телефону. А в ухе стоит очень маленький динамик, прилегающий к барабанной перепонке; его не видно и не слышно. Если еще идет онлайн-трансляция, то у читера вообще всё замечательно. Этот метод подробно рассмотрен во втором выпуске журнала для арбитров.
Однако проблема имеет и обратную сторону. Когда игроки видят, что происходит нечто необычное, они начинают нервничать и искать причины не в себе, а вовне. Одна из первоочередных версий: соперник пользуется подсказками! Возникает нервная обстановка, и здесь роль судьи очень важна: необходимо пресечь это в самом начале!
На мемориале Алехина уже после 2 тура я обратил внимание на неожиданные результаты некоторых игроков. Начиная с 3 тура, за ними был установлен повышенный контроль – естественно, негласный. Были привлечены судьи и местные организаторы.
– Вы смотрели, как ведут себя эти игроки во время партии, куда выходят и т.п.?
– Да. После 3 тура ситуация не изменилась. Тур начинался после обеда, а с утра я сходил к специалистам и проконсультировался, как можно при глушилках получать подсказки. Мне продемонстрировали некий детектор и сказали: если у человека есть индукционная петля, то прибор это зафиксирует, если приблизитесь к ней.
– Петля выглядит как браслет, как цепочка?
– Нет. Это провод, который висит под рубашкой. Петля должна издавать магнитные колебания, и на их основании работает микрофон в ухе. Телефон может быть на поясе, на ноге – где угодно.
– А как же металлоискатель?
– В том-то и дело! Он не позволит пронести телефон в зал, а при включенных глушилках телефон не примет сигнал.
– Но всё равно было подозрение, что люди получают подсказки?
– Да. Ко мне подходили многие участники. Этот вопрос я обсуждал с Константином Ландой, писал ему. После четвертой партии я отправил все партии Ригану на компьютерный анализ. Мистер Риган запрашивал дополнительные сведения.
Один участник явно невысокого уровня обыгрывал мастеров, причем в хорошем стиле. При наблюдении выяснилось, что он приходит на турнир с несколькими друзьями, от двух до пяти человек, которые периодически заходят и выходят из зала. Применялась та же система подсказок, что и с Феллером на Олимпиаде-2010 в Ханты-Мансийске. Один ходит по залу, дожидается хода соперника и выходит на улицу. Потом они изучают позицию в мобильном телефоне, и в игровой зал отправляется другой человек. К величайшему сожалению, систему подсказок мы не выяснили, хоть и смотрели внимательно. Когда партии этого шахматиста попадали в онлайн, помощников у него оставалось меньше.
По-моему, в 5 туре он играл против одного гроссмейстера. Почувствовав, что систему подсказок разгадать не удается, я просто вывел всех этих людей, сказал, что у них будут большие проблемы, и запретил им заходить в зал. После этого буквально в течение двух-трех ходов позиция этого шахматиста оказалась развалена, и он в конце турнира занял свое «законное» место.
Отрицательная сторона этого эпизода в том, что мы не оформили этого игрока как читера, поскольку не имели твердой доказательной базы, не сумели поймать его за руку. С другой стороны, шахматный мир тесен, все друг друга знают. Репутация этого шахматиста подорвана навсегда.
– Как я понял, это был слабый игрок. А если сильный шахматист прибегает к подсказкам, причем не в каждой партии, а в особо важных случаях? Его поймать в принципе невозможно?
– Сильному шахматисту вообще достаточно одной-двух подсказок за партию. Главное – знать оценку варианта, куда он собирается идти, а дальше уже сам разберется.
– То есть его отловить очень трудно?
– Думаю, если выполнять античитерские рекомендации, то такие случаи будут сведены к минимуму. Мы в Воронеже, например, отключали трансляцию случайным образом – например, первую, третью и пятую доски.
– Никому об этом заранее не сообщая?
– Да, не сообщая. Задерживали трансляцию, пересаживали пары.
– А задерживать трансляцию сложно чисто технически?
– Работал опытный IT-специалист. Так что борьба ведется. Судьи, имеющие большой опыт, знают, как надо поступать. Читер привлекает внимание даже своим поведением. У судей, скажем так, глаз наметан в этом плане. Мы ведем эту работу постоянно.
– Много ли нарушителей поймано на российских турнирах за последние два года? Доказано, что они читеры, все бумаги оформлены?
– Было два-три случая, когда читеры пойманы, и на них оформлены соответствующие бумаги.
– Всего лишь?
– Да. Повторю, вопрос очень тонкий, его обратная сторона – когда начинается психоз. Если человек с высоким рейтингом проиграл сопернику с более низким Эло, то сразу возникает подозрение: он так не может играть, это читер! Начинается охота на ведьм. Поэтому здесь надо действовать очень осторожно и принимать решение, когда уверен на 100 процентов. Всем известен случай, когда наложили взыскание на группу девушек за то, что они написали письмо против Санду.
Представьте себе, мастер или гроссмейстер долго готовился, едет на соревнования, а у него ничего не получается. Садится играть с кандидатом в мастера – и не может выиграть. Он ищет причину. Игроки общаются между собой, рассказывают: соперник сделал ход, для человека «неподъемный»! Настроения в лидирующей группе раскаленные. Подбегают к судьям, просят: «Отключите трансляцию!» Я говорю: «Пишите заявление, укажите причину». Все эти заявления с подозрениями в читерстве отправляются в ФИДЕ.
– Понятно. К слову, многие по-прежнему считают, что Санду была просто «умным читером», то есть умело использовала подсказки в критические моменты партий.
– Я думаю, это извечная проблема атаки и защиты: сначала броня крепче, потом оружие мощнее, и так далее. В нашем случае читеры всегда чуть впереди. Погоня за призовыми может и вовсе облекаться в немыслимые формы. Нормальному человеку такое и в голову не придет.
– На ваш взгляд, насколько эффективен метод Ригана?
– Результат этого теста не является доказательством читерства, но является большим подспорьем при анализе ситуации. Когда я отправлял Ригану партии, у меня были вопросы в отношении трех человек. Мне пришел ответ, что двое из них играют абсолютно без подсказок, и я поверил этому полностью, поскольку и сам наблюдал за этими игроками. Хотя результат они показывали явно выше ожидаемого, да и другие участники нервничали, подливали масла в огонь. Скриннинг-тест исследует не только совпадение с первой линией, но и другие факторы, связанные с игрой. Увидев «изнутри», как ведется анализ партии, я высоко оцениваю этот метод.
– Может быть, просто сделать это общим правилом – задерживать трансляцию на 15 минут?
– Это один из методов борьбы.
– Он же ничего не стоит, и совсем уж примитивных читеров отсечем. Как и тех, кто бегает в туалет с телефоном.
– Кстати, такие люди прячутся не только от судей, но и от своих коллег, у которых они отбирают деньги.
Самая простая мера – это рамки, они отсекут 90 с лишним процентов читеров. Но современные технологии развиваются стремительно, и что будет через год, мы не знаем. Может быть, появятся силиконовые чипы и в головах. Не будем же мы черепа вскрывать?
Возможно, скоро наступит время, когда борьбу с читерством будут вести не судьи, а специально обученные технически и медицински подготовленные люди. Ведь читерство – это лишь одна грань нечестной спортивной борьбы.
– Тогда вообще в шахматы нельзя будет играть?
– Наверное, это слишком пессимистичный вывод. Все-таки шахматы – это спорт для нормальных людей. А мы будем продолжать нашу работу: поддерживать и обеспечивать все соревнования календарного плана Российской шахматной федерации грамотными судьями, которые твердо знают правила и имеют достаточную практику для того, чтобы обеспечить справедливые результаты каждого турнира.
Командный чемпионат азиатских городов
