Никита Витюгов: Любые шахматные успехи – это ерунда по сравнению с рождением сына
Чемпион России ответил на вопросы Этери Кублашвили
- Никита, поздравляю с победой! Ты много раз участвовал в Суперфиналах, становился призёром и сейчас, наконец, выиграл. Что в этот раз изменилось?
- Изменилось многое. Сейчас не могу рассказать всего, потому что я пока ещё действующий спортсмен. Важно то, что я поменял в своей подготовке, в отношении, но, на мой взгляд, нехорошо говорить полуправду. Надо или описывать всю картину, или лучше не говорить ничего. Через какое-то время я напишу книгу, где расскажу о своём спортивном пути. И там достанется всем (смеется).
- В хорошем смысле этого слова?
- В таком, в каком есть. Сейчас могу сказать о самом главном: у меня родился сын месяц назад.
- Поздравляю!
- Спасибо. Это очень много значит для меня. Собственно, во многом благодаря этому и пришла победа. Но сравнивать невозможно, потому что любые шахматные успехи – ерунда по сравнению с этим событием. Может быть, звучит простенько, но ощущение человеческого счастья намного важнее. На этом турнире я гораздо проще относился к каким-то упущениям, за счёт чего мне, возможно, где-то и повезло больше. Просто я играл в шахматы. Играл, и Бог с ним, потому что есть вещи несопоставимые с этим. Рождение сына сняло с меня некий груз. А когда спортсмены буквально каждой клеткой своего организма живут спортом, поражения и неудачи переносятся очень тяжело.
- Скажем так: у тебя снялось напряжение излишнее, да? Ушло постоянное обязательство, вроде «Я должен доказать, что...».
- Не совсем так. Просто жизнь стала богаче. Есть, наверное, люди, которые питаются этим напряжением, которых оно мотивирует. Мне же оно не помогает. Мне не близка идея «великого одиночества»: вот, я один, я борюсь, я становлюсь чемпионом. Непонятно, зачем всё это происходит.
- Мне кажется, таких людей всё меньше.
- Я беру большой масштаб. Взять, например, Роналду.
- У него же куча детей.
- Да. Естественно, я не знаю его. Но, представляя его внешне, мне кажется, что для него «Золотые мячи» сопоставимы с детьми.
- После этого уже трудно спрашивать про шахматы, но всё-таки, какую партию можешь выделить из сыгранных в Уфе?
- Все три победы выделяются, безусловно. Хотя, на самом деле, часто бывает, что как раз ничьи являются переломными. Есть такая закономерность в шахматах, что часто бывает очень важно спасти какую-то позицию, и здесь партия с Кириллом сама собой напрашивается. Такого везения в своей практике я не припомню давно.
Но, как ни странно, по приезде в Уфу у меня было хорошее предчувствие. Такое бывает. Во время партии с Алексеенко у меня звучал оптимистичный внутренний голос. Иногда он говорит, что «Всё нормально», а потом: «Ну, вот и всё». А здесь он не обманул. Но в партии с Кириллом я очень по-игровому к этому подошёл: ну, мат и мат. Поставил ловушечку…
С другой стороны, сам я столько раз очки терял в такой ситуации. Здесь, объективно смотря, Кирилл сам виноват. Доводить до игры на 30 добавленных секундах нельзя, особенно в позиции с перевесом. Если ты это допускаешь, то всё может закончиться подобным образом. Если бы у него было не 30 секунд, а две минуты, то он бы разобрался и нашёл выигрыш. Жестокий урок, но я его сам проходил не раз, и долгое время не мог принять эту игровую сущность шахмат. У тебя выиграно, но осталось 30 секунд, найдёшь ты выигрыш или нет? Не так очевидно. Сейчас, может быть, я стал попроще к этому относиться.
- Но в целом за время турнира и ты, и другие шахматисты говорили, что сейчас действительно допускается много ошибок, и это связано, возможно, с постоянной игрой в онлайне. Как считаешь, есть какая-то взаимосвязь с тем, что стало меньше игровой практики в реальных соревнованиях и больше виртуальных шахмат?
- Я онлайн не играю. Недавно там сыграл китайский турнир, но это был лишь эпизод. Поэтому в том, что касается меня, ответ: «Нет». В целом, я думаю, не надо вообще переоценивать уровень шахматистов. Надо относиться к нему с уважением, но понимать, что шахматы становятся очень спортивными, особенно с таким контролем. Раньше играли дольше. Сейчас же второй контроль – это не то чтобы лотерея, но нелогичных результатов огромное количество. Я учился играть в шахматы «семичасовые», и там проводились эндшпили, была цельность партии. Сейчас, если ты не добил соперника до первого контроля, или после контроля лишнего ферзя у тебя нет, то что, по сути, происходит? Играется партия, наступает цейтнот, потом всем надо перевести дух, немного подумать, а уже идет пятый час борьбы. И вот у тебя снова осталось десять минут. И что там будет? Один какой-то неожиданный ход, и всё... Поэтому в целом это не должно удивлять. Боевые шахматисты, боевые шахматы.
Что касается онлайна, то, на мой взгляд, он исказил, извратил всеобщие шахматы, потому что если смотреть с точки зрения заработка, происходит, по большому счёту, преступление. Как есть «вертолётные» деньги, так появились и «онлайновые». Их разбрасывают. Назвать это игрой в шахматы лично я не могу. Это некое перераспределение средств между десятью людьми, которые там находятся. Участников Суперфинала там нет.
При этом играется много разных блицтурниров: по секунде, по полсекунды, ещё что-то. Это уже не шахматы. Мне очень неприятно, что это называется шахматами. Я не против того, чтобы это происходило, поскольку это абсолютно нормально, учитывая то, что в мире творится масса намного менее разумных вещей. Так что игра по минуте, по секунде вполне имеет свое место и право на существование, но не надо подменять понятия. Для меня даже нынешний контроль – это всё-таки некий вынужденный компромисс. Даже последний рубеж этого компромисса, потому что вообще шахматы – это семичасовой контроль. Но молодое поколение скажет по-другому.
- И зрители так скажут.
- И в этом их правда. Моя правда состоит в том, что я рос и учился играть в такие шахматы, где надо подумать, посчитать вариант до конца, а не прикинуть что-то там, вдруг как-то сложится. Но сейчас так играть правильнее, потому что если ты будешь сидеть высчитывать что-то до конца, то у тебя просто времени не хватит. Здесь нет никакой абсолютной истины, жизнь рассудит. Просто сейчас произошли определенные изменения.
- Объективно говоря, сейчас всё идёт на убыстрение. Проще посмотреть минутный ролик в интернете, чем почитать книжку. Нравится нам это или нет, но это реальность, и, конечно, бесконечное ускорение всех процессов коснулось и шахмат. Не думаю, что состоится возвращение к длинному контролю.
- Возможно. Но мы этого не знаем. Я понимаю, что людям уже даже тяжело прочитать твит, они хотят посмотреть видео в Тик-токе. Даже лень прочитать 150 знаков.
- Конечно. А если пост надо скроллить, то это же вообще не поднять.
- Безусловно. Даже это тяжело. С другой стороны, часто говорится, что шахматы никому не интересны. И надо понимать, что наш вид спорта существует и всегда существовал на деньги не спонсоров, а меценатов. Хорошо, если кто-то может делать из них бизнес, но никто особо этого никогда не делал. Я уже говорил и сейчас повторю, что мне очень близка концепция программы «Шахматы в музеях». Это очень близкая, прямая аналогия. Картина, классическая музыка, опера – это то, что в целом не имеет никакой формальной ценности. По большому счёту, глобально массовый зритель в этом ничего не понимает. Я не думаю, что люди понимают ценность Рафаэля, Эль Греко и так далее. Они просто знают, что почему-то это великие мастера и точка. А причины всего этого неизвестны. Шахматы для меня – это что-то из этого ряда; это то, что, безусловно, очень сложно для понимания. По сути, это такое занятие для избранных, которое может понять только очень подготовленная публика.
- То есть, можно говорить о некой элитарности?
- Да, но не в материальном смысле, а, как бы пафосно это ни звучало, в духовном, интеллектуальном плане. Тут можно провести аналогию с той же оперой, которую тоже непросто понять. Но это мировая культура, и государство тратит миллиарды на Мариинский театр. Для меня место шахмат в этой же плоскости. Если человек придёт с нуля, ему будет тяжело понять, что происходит. То же самое будет, если он придёт в музей. Что он поймёт?
- Если не почитает или не прослушает аудиогид, то, скорее всего, мало что.
- Да. Я не раз в своей жизни был в музеях, слушал аудиогиды, и в то же время мне не кажется, что я хоть что-то в этом понимаю.
- Может, ты просто слишком самокритичен?
- Просто всё это очень сложно. Люди же домысливают, что художник что-то вкладывал в свою работу, но кто его знает, что он там вкладывал?
- В том-то и дело. Особенно это касается современного искусства, где вообще мало что понятно без объяснения и подготовки.
- Любое произведение, книга, картина, та же шахматная партия – это что-то непонятное. Никто не может понять, какую ценность это имеет. Но очевидно, что какую-то имеет. Однако, скажем, партия в интернете не имеет для меня ценности. Это уже так называемый киберспорт, а в нем шахматы всегда будут очень-очень далеко, потому что они слишком сложны для него. Чтобы им быть успешными в киберспорте, надо очень сильно упростить правила. Но тогда напрашивается вопрос: «При чём тут шахматы?» Возьмите что угодно. Индустрия, рынок – там миллион всяких развлечений, а шахматы – это зануднейшая, сложная игра. В этом, мне кажется, кроется огромная опасность, потому что ошибочно считать, что шахматы могут быть очень успешны. Они просто потеряют себя, лишатся некоей собственной идентичности.
- Здесь двоякая ситуация. Если шахматы не будут успешны, то не будет денег. А если не будет денег, то не будет турниров.
- Мы можем пуститься в лишнюю полемику, а я не хочу уводить беседу в сторону. Моё мнение здесь очень жёсткое. Шахматы должны оставаться шахматами. Я считаю, это очень важно, потому что это очень злободневный вопрос. Они не должны превращаться в так называемый киберспорт. Столько денег разыгрывать онлайн – это преступление, на мой взгляд.
- Ты, в первую очередь, имеешь в виду Тур Магнуса Карлсена?
- Так а другого-то ничего нет. Во-первых, не только у меня есть большие сомнения по поводу античитингового контроля во всех онлайн-турнирах, включая Тур. Здесь я не могу говорить ничего конкретного, потому что у меня нет никаких фактов, но сомнения очень большие. Несколько порочная практика заявлять, что великие гроссмейстеры не могут так рисковать своим именем, поэтому они не будут этого делать. В шахматном мире есть столько историй о том, как великие чемпионы совершали самые разные поступки. Плюс существует этот механизм, когда, допустим, какой-нибудь гроссмейстер с рейтингом 2750 может играть сильно, а шахматисту с 2600 вроде бы не положено провести хорошую партию. Может быть, какой-то смысл и логика в этом есть, но в целом это просто смешно. Давайте тогда просто дадим шахматисту с 2750 такой-то приз, а тому, кто послабее, – другой. Зачем вообще в шахматы играть?
- То есть кто-то оказывается равным более, чем другие?
- Безусловно. Абсолютно.
- Но давай представим ситуацию. Сейчас ты чемпион России, и тебя зовут играть в Туре Магнуса Карлсена. Согласишься?
- Нет.
- Прям реально?
- Конечно, нет.
- Это позиция.
- Во-первых, никто не позовёт. Во-вторых, эту позицию я выбрал для себя заранее, потому что в том виде, в каком я вижу шахматы, я считаю, что это вещь нехорошая. Это замечательно для тех людей, которые туда вовлечены. Надо называть вещи своими именами. Когда говорят: «Вот какой молодец Карлсен, он столько сделал для шахмат», следует иметь в виду, что и себя любимого он не забыл. Но он действительно великий чемпион, который доказывал это во всех видах шахмат.
- Но надо понимать, что это индустрия, а не один человек – Магнус Карлсен. Это целый бизнес, огромный проект.
- Конечно, сам Магнус – это икона шахмат.
- И на его имени выстроен громадный бизнес-кластер.
- Да, да. Это всё понятно. Я всё это говорю к тому, что у людей, вовлечённых в этот Тур, одна жизнь, а у остальных – другая. Например, я не знаю, состоится ли мой следующий турнир в Риге (к моменту выхода интервью стало известно, что Grand Swiss состоится – ред.). А потом я сыграю где-то еще через полгода, грубо говоря. И я не жалуюсь. Это, в принципе, и есть моя жизнь последние десять лет. И таких людей много. А этапы Тура идут без остановки, и помимо важного момента, касающегося античитингового контроля в этих соревнованиях, вызывает вопросы даже формирование отборов к турнирам. Количество россиян там по пальцам одной руки можно перечислить. Даня Дубов там появился, я думаю, во многом благодаря знакомству с Магнусом и только победой в турнире закрепился на какое-то время. На Владика обратили внимание, но он несколько турниров блестяще сыграл.
- Вышел в финал, да.
- Уже просто трудно его игнорировать. Люди, попавшие в Тур, очень хорошо себя чувствуют. В принципе, за них можно порадоваться. Но для меня это не шахматы. Действительно, это индустрия, свой отдельный мир.
- Отчасти это шоу.
- Да, это шоу.
- Но давай вернемся к твоей карьере. Почему-то мне кажется, что в своем первом ответе ты немного предвосхитил мой следующий вопрос. А он такой: Ян Непомнящий назвал тебя одним из секундантов после турнира претендентов. Как считаешь, совместная работа помогла тебе на Суперфинале?
- Прежде всего, я всё-таки надеюсь, что это помогло Яну. Все мы думаем о себе; в шахматах у людей развивается гиперэгоцентризм. Но если я секундант, то надо, в первую очередь, думать о том, с кем ты работаешь, а не хотеть что-то себе хапнуть. Я очень тепло отношусь к Яну и буду искренне доволен, если в его успехе полпроцента были мои.
Помогло ли это мне? Конечно, очень помогло. Во-первых, это тренировка с одним из сильнейших спортсменов мира. Ян – явно неординарный человек, а у таких людей всегда есть чему поучиться. Он действительно человек исключительный. Конечно, продолжительная тренировка обогащает.
Во-вторых, как говорил сам Ян, у нас была целая команда, и он озвучил, что, в частности, в ней был и Петер Леко. И это огромная честь, привилегия соприкоснуться с таким профессионалом. Трудно выразить моё уважение к этому человеку. Пожалуй, я бы выделил его в качестве поразительного примера такого посвящения себя шахматам. Сейчас он много комментирует, как раз-таки онлайн, но сам не играет в интернете. В целом, Петер отошёл от практики, но, тем не менее, такие люди, как он, передают что-то дальше после себя. В частности, понятно, что работа Петера состояла не в том, чтобы чему-то научить меня, но что-то и мне перепало.
- На пресс-конференции перед стартом Суперфинала ты говорил про книгу о петербургских шахматах, соавтором которой являешься. Тут два вопроса. Во-первых, скажи пару слов про эту книгу. А во-вторых, так получилось, что три призёра на Суперфинале представляют Санкт-Петербург, плюс Евгения Овод, которая стала второй в женском турнире. Можем ли говорить о том, что питерская школа на подъеме?
- Что касается первого вопроса, то надеюсь, что этот проект получит своё завершение, и тогда мы сможем говорить о нем более подробно. Моя роль в нём скромная - шахматная. В книге есть некий исторический материал, а есть шахматный. Вот им я и занимаюсь. Я должен подготовить определённое количество партий, структурированных различным образом, связанных с Петербургом, партий петербургских шахматистов и других выдающихся чемпионов мира.
- С Чигорина или еще раньше?
- Это вопрос сложный, структура книги ещё в рабочей стадии. В частности, очень интересно, что из чемпионов мира в Петербурге не был только один.
- Фишер, наверное.
- Да, Фишер, конечно. Просто все остальные были и даже более того – они там играли. Понятно, что советские и российские все были. Даже Эйве сыграл у нас турнирчик. Были и Стейниц, и Ласкер, и Капабланка. Магнус выиграл чемпионат мира по блицу. Виши в нем тоже участвовал, к тому же он играл в Мемориале Алехина. Только Фишера не было: он действительно уникальный человек. Петербург, с одной стороны, по своей сути столичный город, но уже лет 100 столицей не является, и я не знаю, есть ли второй такой город, в котором бы играли все чемпионы мира, за исключением одного.
- Нью-Йорк разве что.
- Город большой, да. Но играли ли там все великие в шахматы? Это я говорю к тому, что всё-таки Петербург занимает очень большое место в шахматной истории.
Что касается второй части вопроса, то я не тренер и не функционер, поэтому могу только оценивать и говорить за себя. По-моему, сборная России несколько лет назад была составлена почти только из петербуржцев. Это было ещё до появления Кирилла Алексеенко на таком высоком небосклоне. Были Петр Свидлер, я, Володя Федосеев, Максим Матлаков, а не из Петербурга – только Ян.
- Опять-таки «Медный всадник» уже который раз выигрывает Еврокубок.
- Да, но это просто за явным преимуществом происходит. Сейчас Еврокубок показал, что шахматы без Магнуса Карлсена, к сожалению, уязвимы. Пандемия коснулась всех, у спонсоров есть проблемы. Массовым это соревнование все-таки не назвать, в каком-то смысле это тоже такой элитарный турнир. Но наша команда, по большому счету, составлена только из местных.
- Даже без легионеров.
- Да, без легионеров.
- Только Андрей Есипенко с вами теперь.
- Да, Андрей добавился. Мы общались как-то с ребятами, и была высказана интересная мысль. Возможно, логичнее все эти лиги, особенно российскую, как-то видоизменить и превратить в то, чем была Спартакиада народов СССР. Потому что, по большому счету, даже сейчас команда Москвы – это москвичи, команда Петербурга – это петербуржцы, в Казани – казанцы. Ведь у клубов сейчас не осталось денег.
- Не очень понятно, кроме этих трех городов кто еще может играть?
- А кто еще и есть?
- В том-то и дело.
- Команды выставляются как могут, и в итоге все сводится к матчу Москва – Петербург, где мы выигрываем 5,5:0,5 (смеется).
- Потому что сейчас за Москву не играют ни Александр Грищук, ни Ян, ни Сергей Карякин.
- Я был бы рад, если б они участвовали. Было бы очень интересно поиграть в турнирах с теми составами, которые я помню в прошлом. Я вырос на том, что командный чемпионат России был очень значимым событием в календаре, а про Еврокубок даже не говорю. Там я играл, например, с Веселином Топаловым. Там участвовали такие люди, которых не всегда увидишь на улице, даже в шахматном клубе – вряд ли. А сейчас составы просели, причем прилично.
- Расскажи немного о себе. Чем ты занимаешься в свободное от шахмат время? Если такое есть, конечно.
- Такого времени полно. Не люблю рассказывать о себе, но, безусловно, что-то сказать надо. Сейчас я тут пришел комментировать какую-то партию к Сергею Юрьевичу. И болельщики пишут: «Вот, пришел самый скучный шахматист в мире, никогда не улыбается».
- В принципе, люди «добрые», особенно в онлайн-комментариях. Они мало кем довольны.
- Нет, нет, это нормально. Но современная тенденция крикнуть погромче: «Я! Я!» – это не совсем моё. Я тоже так могу, но понимаю, что это получится хуже, чем у человека, который делает это естественно. Есть же такие люди, у которых это органично получается.
- Есть люди, которые умеют себя нести.
- Да, и в такой подаче себя естественны. Они с одинаково умным видом могут рассуждать о вещах, в которых не понимают ничего вообще.
Значит, о себе. Все знают, что я футбольный болельщик. Я действительно люблю футбол. Так сложилось, что из всех видов спорта я смотрю только его. Вот сейчас Максим Матлаков втянул меня в Fantasy Football. Большое ему спасибо.
- Андрей Есипенко тоже этим увлекается, насколько я знаю.
- Андрей – профессионал, он всем фору даст. Нет, я любитель и большое удовольствие получаю от этого именно как любитель.
- И кто у тебя в команде?
- Во-первых, Роналду у меня не будет в команде. Понятно, что есть Салах, он должен быть в любой команде. Конечно, мы не знакомы со всеми этими людьми лично, не знаем, какие они дома. Но он выглядит намного более…
- Человечным?
- Приятным. Да, человечным.
- Ну, Мане тоже очень мил.
- Возможно, но все-таки он послабее, на мой взгляд. Если говорить про «Ливерпуль», то Суарес – вообще один из немногих моих любимых футболистов, и я был безмерно счастлив, когда он перешел в «Атлетико». Кстати сказать, есть две команды, за которые я болею, – это «Зенит» и «Атлетико Мадрид». Понятно, что Суарес – человек очень противоречивый, если вспомнить все эти укусы, – это не то, что мне нравится. Но если посмотреть, как он плакал в том году после победы в Ла Лиге…
- Это было трогательно, да.
- И видно, что человек, который, в принципе, уже давно миллионер, каждый раз умирает на поле. Как его ненавидят там, свистят. Понятно, что его бьют, причем больно, и в целом в его возрасте играть уже тяжело. В шахматах-то есть понятие возраста, а в футболе – подавно. Я помню, что в детстве читал книги и разные спортивные газеты, где всякие интервью публиковались. Вот, допустим, был такой футболист Батистута, который просил врача в какой-то момент ампутировать ему ноги, настолько они болели.
Подводя итог, могу сказать, что футбол занимает большую часть в моей жизни. В остальном я стараюсь читать книжки, и в последнее время это получается лучше, чем раньше. То есть, в какой-то момент у меня прям был какой-то провал, и я вообще отошел от чтения. Сейчас жена подарила электронную книгу, и стало удобнее, потому что с собой ее проще брать, чем таскать эти талмуды. Недавно, например, читал рассказы Куприна, большое удовольствие получил. Из любимых – это Салтыков-Щедрин, конечно. «Господа Головлевы». Это просто то, что я перечитываю из раза в раз. Понятно, что люблю Достоевского. В целом, много читаю русскую классику. Из зарубежного Сомерсет Моэм мне нравился в какой-то момент. Такой «простенький» писатель, с одной стороны. С другой, мне нравится, когда то, что можно сказать коротко, сказано коротко.
Сейчас жду, когда закончатся турниры, вернусь к семье, к сыну и просто буду наслаждаться жизнью.
- А что касается кино, сериалов?
- Я маньяк сериалов, конечно. В кино меня мало что заинтересовало в последнее время.
- Есть такое, что сейчас сериалы всё перетянули. Про «Ход Королевы» не могу не спросить, смотрел?
- Смотрел, но не понял причину его популярности. Сейчас, конечно, я посмотрю этот фильм...
- «Чемпион мира»?
- Да, с Хабенским. Но уже после просмотра трейлера стало понятно, что, скажем так, я отдаленно понял эмоции людей, которые критиковали фильм «Движение вверх». Как мне показалось, это просто некая история. Есть отдельно матч в Багио, и есть отдельно этот фильм, где авторы увидели что-то своё. То есть, это художественный фильм, потому что даже по трейлеру понятно, что элемент вымысла есть значительный. Меня, например, потрясло, что в трейлере Карпов говорит: «Не превращайте шахматы в войну». Ну, это просто с ног на голову...
- А если вернуться к сериалам, то что тебе понравилось?
- Хороших, опять-таки, на мой взгляд, мало.
- А у меня, наоборот, ощущение, что сейчас очень много хороших.
- Посоветуй что-нибудь. Просто на Netflix я пересмотрел, по-моему, все. Последний, который я сейчас посмотрел, неплохой был – это шведский сериал «Халифат». В целом, могу описать сериалы, которые мне точно нравятся. Понятно, что это «Во все тяжкие», «Теория большого взрыва», «Настоящий детектив», «Родина», «Наркос», «Корона». Из недавно просмотренного понравился «Мост», тоже шведский. Он считается одним из лучших сериалов по рейтингам. Это абсолютно шикарно. Сага Нурен, полиция Мальмё. Знающие поймут (смеётся).
Есть еще прекрасный сериал, который могу посоветовать. Он тоже очень короткий, называется «Метод Комински» с Майклом Дугласом. Есть еще британский «Жизнь после смерти». И там, и там отличный черный юмор.
Ещё «Хороший доктор» про гениального хирурга с аутизмом. Частично вызывает ностальгию по Хаусу, частично поднимает многие современные проблемы – гендерное неравенство, предвзятое отношение к мигрантам, к людям с особенностями и т.д.
- «Игра престолов»?
- Он всем нравился, но даже есть такой мем: «Как хорошо, что есть последний сезон «Игры престолов», и теперь я не главное разочарование в жизни моих родителей». То есть, концовка в нем была ужасная, а поначалу – да, было хорошо. С другой стороны, может, сам процесс важнее.
- В «Карточном домике» последний сезон тоже так себе.
- «Карточный домик» я не смог осилить. Посмотрел первый сезон и не смог дальше заставить себя смотреть. Потому что невозможно. Мне очень тяжело смотреть сериал, в котором все персонажи настолько отвратительные, что просто не за кого болеть.
Российский «Метод», понятно, очень крутой. Даже второй сезон ради Хабенского я посмотрел. «Топи» – не скажу, что понравились, но хотя бы оригинально.
- Хорошо. С кем из шахматистов поддерживаешь дружеские отношения?
- Всем известно, что у нас хорошие отношения с Максимом Матлаковым. Но это вопрос сложный, потому что в эти дружеские категории каждый человек вкладывает что-то свое.
- Естественно. Но с кем ты, например, можешь провести в беседе более часа? С кем регулярно переписываешься, обмениваешься мнениями?
- Сейчас неожиданно много людей меня поздравило. Я думаю, что швейцарочку можно составить из них.
- А есть ли такие, которым ты расскажешь тайну, а они не передадут ее никому?
- Таких, конечно, нет. Это понятно (смеётся). Но, во-первых, есть близкий круг. А есть люди, с которыми всего-то обмениваешься парой слов, но чувствуешь близость, то есть не надо говорить много. И ты человека не обременяешь, и он тебя.
Как ни странно, я думаю, что с большинством людей из сборной России у меня хорошие отношения. Насколько они могут быть хорошими. И в целом, я считаю, у нашей сборной очень высокий командный дух, потому что люди в целом неплохие. Понятно, что все конкуренты, все амбициозны, все со своими особенностями, но у кого их нет? Мне кажется, мы неплохо объединяемся.
- Кстати, о сборной. Тебя не смущает, что команда Америки просто драматически прогрессирует за счет появления зарубежных сил? Сейчас еще Левон Аронян туда добавится, и как-то совсем будет трудно с ними бороться другим командам, нет?
- Объективно говоря, это должно смущать Андрея Есипенко. Я понимаю, что бесконечно играть в шахматы не буду.
- Но хочется выиграть олимпийское «золото»?
- Не буду врать, мне хочется выиграть в составе команды. И каждому из россиян, я думаю, тоже хочется выиграть, в первую очередь, для себя. Быть частью этого как спортсмен, а не как болельщик. Но что здесь можно сказать?
Что касается американской сборной, то кто-то бегает кросс по дорожке, а кто-то срезает через лес. Но в моем понимании это не означает, что так надо делать.
- Но это же работает?
- Пока я не припомню, где это сработало. В 2018 году Олимпиаду выиграл Китай. Америка победила в 2016 году, но надо понимать, что США – это специфическая страна в плане эмиграции. Ведь что такое коренные американцы? Это как в фильме «Банды Нью-Йорка»: «Прощайте, парни, я умираю, как настоящий американец». Тебе виднее, но говорят, что коренной москвич – это рожденный в третьем поколении. А кто такой коренной американец? Я не знаю, это в первом или в шестом?
- Со времен Джефферсона? Шучу.
- Как к феномену у меня, безусловно, отношение к этому очень плохое. Как, например, в футболе устроено: один раз можешь играть за кого хочешь. Марио Фернандес в сборной России играет. Пожалуйста, но один раз. Это тоже не очень, но понять можно. Но когда Левон Аронян, трехкратный олимпийский чемпион в составе сборной Армении, переходит – это все-таки странно. Немного противоречит спортивному духу. Однако Левон пока не сыграл ни одного турнира за сборную.
- Но он озвучивает причины перехода.
- Нет, я не оцениваю его поступок. Я оцениваю саму возможность. Спортивное гражданство должно быть однократное. То есть, он может представлять федерацию, но менять команду, мне кажется, это очень дискуссионный вопрос.
- Скоро стартует матч на первенство мира. Какие у тебя от него ожидания?
- Ожидание драмы. В любом случае это будет очень большая драма. Обычно на турнирах шахматисты живут, жалуются на еду, недовольны тем, как их встретили, кому-то надо играть лишнюю партию черными и так далее. Такой масштаб. А матч на первенство мира – это некое соприкосновение с вечностью. Помню, когда я пришел в шахматный клуб, а там портреты висят.
- Некий священный момент?
- Да, это иконостас. Есть шахматы, а есть матч на первенство мира. Это что-то отдельное. Смотреть его – это непередаваемые ощущения. Даже будучи зрителем, ты его проживаешь: настолько он энергоемок, столько в нем сосредоточено всего. Прекрасно, что он есть.
Прежде всего, я очень надеюсь, что матч состоится. И, конечно, я желаю Яну очень большой удачи и огромной выдержки. Наверху, конечно, рассудят, но Яну нужно сделать всё, что он может.
- Делай что должно, и будь что будет?
- Это непросто. Сидя на диване, так легко говорить. Это красивые слова. Здесь же, при всей длительной подготовке, важнейшим фактором будет пройти напряжение этого матча, которое бьет как ток, если палец в розетку вставить. Я не пробовал, но так говорят. Поэтому на протяжении всего матча нужно будет выдержать этот ток и как-то обратить в свою пользу.
- Никита, спасибо за беседу. Удачи.
- Спасибо.
Фотографии Этери Кублашвили
Турнир претендентов
