Десять шедевров Генны Сосонко

Классик шахматной литературы отмечает юбилей

18 мая отмечает 80-летний юбилей замечательный литератор, мемуарист и мыслитель, подлинный классик художественного слова в мире черно-белых клеток гроссмейстер Генна Сосонко.

Геннадий Борисович – тренер Михаила Таля и Виктора Корчного, после эмиграции из СССР – один из лидеров шахматной Голландии, призер Всемирных Олимпиад, входивший на пике своей карьеры по рейтингу в 20 лучших шахматистов мира.

Справедливо считался одним из лучших теоретиков своего времени, внеся огромный вклад в развитие целого ряда систем Каталонского начала, долгое время удерживая на плаву такую интересную, но крайне рискованную схему, как вариант дракона Сицилианской защиты.

«В шахматы меня научила играть мама. В центре комнаты прямо напротив печки-голландки стоял обеденный стол, покрытый выцветшей клеенкой. Иногда вечером после ужина на ней появлялась старая картонная доска, и мы играли в шашки или шахматы. Доску эту вижу очень хорошо: она была протерта во многих местах, особенно досталось полю g2. Психоаналитик легко установит связь этого факта с моим пристрастием к фианкеттированию королевского слона на протяжении всей профессиональной карьеры. Мама всегда открывала партию ходами обеих центральных пешек на два поля. Я, разумеется, следовал ее примеру. Вероятно, этим объясняется моя любовь к пространству и центральной игре, сохранившаяся у меня до сих пор» (Г. Сосонко).

В наши дни Сосонко часто выступает в роли комментатора супертурниров и крупнейших состязаний (особенно, если дело касается голландского Tata Steel), но главным образом гроссмейстер знаменит благодаря своим удивительным эссе, в которых он раскрывает читателю забытый мир советских шахмат. Показывая его честно, без купюр, без передергиваний, свойственных публикациям, идеализирующим советскую эпоху и другим, где, наоборот, считается, что в ней было собрано все самое худшее.

Борис Спасский, Виктор Корчной и Генна Сосонко у памятника Паулю Кересу

Наверное, про Генну я мог бы рассказывать бесконечно – читал абсолютно все, что выходило из-под его пера. Хорошо помню, как в 2008 году автобус с шахматистами уходил из ЦДШ на финал Кубка России в Серпухов. Мои друзья Игорь Лысый и Артем Ильин обсуждали с будущим главным редактором «Шахматного обозрения-64» Максимом Ноткиным новые публикации на популярном сайте chesspro.ru (тогда Максим курировал этот ведущий шахматный портал своего времени), среди отъезжающих выделялся корреспондент сайта РШФ Илья Одесский – популярный журналист не так давно получил от редакции огромный фотоаппарат, на который все поглядывали с завистью (это сейчас огромная туба – совсем не редкость).

А я сидел в заднем ряду автобуса и держал в руках томик «Моих показаний» Сосонко. Конечно, в тот момент следовало думать о том, чтобы пройти дальше по турнирной сетке финала, но ваш автор вместо этого, украдкой посматривая на Игоря, Артема и Илью, мечтал тоже когда-то начать писать о шахматах… Тогда я еще не знал, что мечта вскоре сбудется и приведет к тому, что мы познакомимся с Генной в 2012 году на Мемориале Алехина.

Писать что-то банальное о юбиляре мне не хотелось, а чтобы рассказать про весь жизненный путь нашего выдающегося современника – блога не хватит. И можно ведь часами говорить о собственной очарованности, но любопытно, какие из эссе запомнили другие и что их зацепило в произведениях Сосонко? Действительно, а какие из них читали вы?

Перед тем как садиться за текст, я переговорил с достаточно большим количеством известных шахматистов, тренеров, простых любителей шахмат или знатоков, деятелей культуры, которые работают по другой специальности, но влюблены в шахматный мир. Сказать, что число опрошенных близилось к сотне, будет перебором, но выборка оказалась достаточно представительной. Вероятно, кто-то другой расставлял бы десятку его известных рассказов иначе, да и сам Геннадий Борисович местами удивился бы выбору, но получилось, как получилось.

1. «Злодей» и все рассказы про Виктора Корчного.

Любимец ленинградской публики, невозвращенец, исторический противник Анатолия Карпова, антагонист фильма «Чемпион мира», рыцарь французской защиты, человек, победивший время – он в 79 лет сокрушал прямой атакой Фабиано Каруану, а уж про других, обыгранных в возрасте чуток помоложе, и говорить не приходится. Все это – великий Виктор Львович Корчной, образ которого спустя столько лет продолжает волновать многочисленных читателей.

Генна Сосонко секундировал Виктору Львовичу еще в СССР, и именно через него перед эмиграцией Виктор Грозный вел переговоры с президентом ФИДЕ Максом Эйве, чтобы получить гарантии того, что Шахматная федерация СССР не сможет добиться его исключения из отборочного цикла. Взаимоотношения выдающегося гроссмейстера и бывшего тренера на новой родине оказались далеко не безоблачными, и в новую команду Корчного на битву с Карповым Генна не вошел, но все равно знал о Корчном больше, чем остальные, и поддерживал с ним отношения до самой смерти Виктора Львовича.

Подавляющее большинство респондентов назвало именно «Злодея» или другие повествования о Корчном – думаю, что первое место в произведениях Сосонко здесь останется первым в любой табели о рангах.

2. «Клуб на Гоголевском»

Кто из нас не бывал в последние годы в чудесном здании Центрального дома шахматиста, так красиво отреставрированном Андреем Филатовым? Настоящий дворец, в котором, кроме рабочих помещений ФШР, располагается Музей шахмат.

А знаете ли вы историю особняка на Гоголевском? Какая у него была достаточно кровавая история в смутные времена после установления советской власти? Как потом боролись в 50-е Михаил Ботвинник и Василий Смыслов за то, чтобы у шахматистов появился свой собственный дом? И о славном периоде, когда ЦДШ носил название Центрального шахматного клуба, принимая турнир за турниром, не говоря уже о страждущих порезаться в блиц?

На страницах эссе Генны Сосонко оживают ушедшие фигуры той эпохи. Вот по клубу со своей неизменной сигарой идет строгий полковник Виктор Батуринский. А вот заседает комиссия по этике, ой, дисциплинарная комиссия шахфедерации, где рассматривается возможность очередного отлучения от шахмат талантливого мастера Эдгара Чаплинского. Мастер не сдается, и он приготовил ответный сюрприз. Переворачивается страница, и прилетевший из-за океана юный Роберт Фишер отчаянно бьется навылет с сильнейшими московскими блицорами.

Сколько всего событий, начиная с 1956 года, повидало здание номер 14 на Гоголевском бульваре! Неизменным осталось одно, какая бы эпоха ни стояла на дворе.

Несущийся в подземелье эскалатор. Меховые шапки, платки. Черная, неулыбчивая толпа. «Рижская», «Проспект мира», «Комсомольская». Станции, станции, снопами света отлетающие к концу поезда. Но всё ближе, ближе, и вот уже металлический голос в вагоне метрополитена: «Осторожно, двери закрываются. Следующая станция — "Кропоткинская"».

3. Михаил Таль

Жертвы, жертвы, в огонь атаки. Талевская игра! Прошло столько лет, на мировую сцену выходило столько блестящих мастеров гамбитной игры, но все равно мир до сих пор равняется на него – невероятного рижского волшебника Михаила Нехемьевича Таля. Который метеором пролетел от городских турниров до матча с могучим Ботвинником, став не только новым чемпионом мира, но настоящей легендой поколения.

Рассказывая об этом, невероятно близком для себя персонаже, Генна подробно раскрывает все факторы, как сделавшие Таля одной из самых популярных личностей в СССР, так и те, из-за которых он стал и остается самым молодым экс-чемпионом мира в истории.

Его невероятная одухотворенность, простота, скромность в общении вкупе с искрящимся остроумием, игра, льющаяся как музыка, удивительная любовь к шахматам и всему, что их окружало, банкеты и застолья, коктейль «скифский» и коктейль «есенинский», пристрастие к морфию и невероятная сила духа, позволившая Талю победить пагубную привычку.

Болельщики мечтали сразиться в блиц с легендой скоростной игры, и Таль редко когда отказывал, зачастую давая заоблачные форы – минуту на пять на механических часах по стрелке. В конце жизни пожилой экс-чемпион мира с блеском выиграл чемпионат мира по блицу, обогнав двух великих «К» и разгромно выиграв финальный матч у Рафаэля Ваганяна, перед этим основательно подзарядившись ром-колой…

Я звал его Мишей. Иногда Мишелем…

Один из друзей Михаила Лермонтова писал: «Давно все это произошло, но память Лермонтова дорога мне до сих пор; поэтому я и не возьмусь произнести суждение о его характере, оно может быть пристрастно, а я пишу не панегирик. Пусть, – думал я, – люди, владеющие лучше меня и языком, и пером, возьмут на себя этот труд: дорогой мой Мишель стоил того, чтобы о нем хорошо написали».

Дорогой мой Мишель стоит того, чтобы о нем хорошо написали.

И не только...

4. «Клейменый». Трагедия мастера Евгения Рубана

Рассказ «Клейменый» – это весьма специфическое чтение. Сам автор, по собственному признанию, долго раздумывал перед его созданием, и многие отговаривали Генну писать на эту тему. В советское время имя талантливого мастера, чемпиона Ленинграда и победителя первенства Белоруссии было вычеркнуто из всех шахматных справочников и фактически предано забвению.

Страшная судьба и смерть – рассказ о Рубане лучше всего читать под теплым одеялом в ненастную погоду и размышлять потом о тяготах бытия. Но он из-за своей необычности и пронзительности врезается в память на годы – я бы тоже назвал его одним из первых.

5. «Дядюшка»

Повествование о взбалмошном миллионере Арнфриде Пагеле – одно из лично моих любимых. Бетонный король, продававший ценный материал для тех, кто жаждал обустроить подземное хранилище для спасения от грядущей ядерной войны, зарабатывал невероятные деньги. И вспомнил об увлечении своей молодости – шахматах. Шахматное сообщество Нидерландов встретила Пагеля (игрока, мягко скажем, далеко не сильнейшего) холодно, и миллионер решил доказать всем свою исключительность – основал «Королевский клуб», с которым начал бороться за победу в чемпионате страны.

Разбрасываемые направо и налево бумажки по тысяче гульденов, куча придворных оруженосцев, экстра-гонорары приглашенным гроссмейстерам, требования Арнфрида громить всех под ноль, красивая и сочная жизнь Европы в середине XX века. И главное, что концовка очень сильно цепляет русскую душу. Ведь в нашей стране в конце обычно что самое главное – посадили или нет?

Да, Арнфрида Пагеля в итоге посадили дважды.

6. Carus amicus. Жизнь и смерть Сергея Николаева

2023 год ознаменовался подъемом якутских шахмат – местные организаторы провели с грандиозным размахом турнир в суровые минус 50! Однако страна узнала еще в 90-е о шахматах Якутии благодаря мастеру Сергею Николаеву.

Талантливый мальчик, некогда выигравший в сеансе у чемпиона мира Анатолия Карпова, стал успешным бизнесменом, но своих товарищей по цеху никогда не забывал – проводил турниры, ратовал за пенсии шахматным ветеранам, организовывал циклы публикаций про живых и ушедших легенд черно-белой доски, давал молодежи ценные советы.

Он написал две культовые для своего времени статьи про экономику российских шахмат в сравнении с советским временем. Какое невероятное количество средств тратило на содержание шахматистов советское государство, и сколько гроссмейстеров и мастеров математически могли прокормиться шахматами в нулевые?

Сергей Николаев стал жертвой человеческой жестокости – его в 2007-м средь бела дня убила банда скинхедов, устраивавших охоту на выходцев из Азии и выкладывавших отчеты о своих жутких «подвигах» в Интернете. Но память о якутском мастере живет, а его статьи про шахматную экономику актуальны и в наши дни.

К слову, сам Генна, по словам хорошо знающих его коллег, считает этот очерк лучшим из своих произведений.

7. «Улыбка Джоконды». Эдуард Гуфельд

В последнее время один из самых ярких шахматных дебютов, староиндийская защита переживает не лучшие дни. И дело даже не в том, что современные нейронные движки научились осаждать староиндийское построение. Шахматный мир страдает от отсутствия популяризаторов, которые обожествляли бы слона на g7 и все творимые им каверзы.

Да, староиндийская защита – это фишеровские и каспаровские атаки, это Леонид Штейн и Светозар Глигорич, а также современный классик Теймур Раджабов, но больше всего про дебют писал и говорил очень яркий и творческий гроссмейстер весьма немаленькой комплекции.

Склонность к саморекламе и любовь к торгу, блестящие операции с «литературными неграми», показанная во всех уголках мира и СССР «вечнозеленая» партия с Багировым и истории про Белочку, подсказки и перехаживания, излишнее и многократное увлечение all inclusive – да, без этого в образе Гуфельда совсем никак.

Но любой человек, который собирается поставить на g7 слона не потому, что пришлось, а потому что очень хочется, обязан прочитать «улыбку Джоконды»!

8. «Смерть, где твое жало?» Василий Смыслов.

Генна Сосонко очень много писал про чемпионов мира. Про личную вражду Хосе Рауля Капабланки и Александра Алехина – встречался и разговаривал с последней женой кубинца Ольгой, исследовал судьбу и неоднозначные отношения с Советами и Третьим Рейхом первого русского чемпиона. Рассказывал о чемпионе-президенте ФИДЕ Максе Эйве, «Патриархе» Михаиле Ботвиннике и его исторических соперниках, блестящие эссе посвящены Роберту Фишеру и другим более современным царственным особам.

В этом блестящем ряду – повествование и о Василии Васильевиче Смыслове с его верой в Бога, фразами «все от лукавого», «бес попутал», «суета сует», «делай что должно, и будь что будет», «с нами Бог и Крестная сила, и пошел к председателю Спорткомитета Сергею Павлову!»

Крестная не крестная, но удивительная внутренняя сила позволила Смыслову собраться на фантастические подвиги в весьма преклонном возрасте – выиграть решающую партию в «Матче века» сборная СССР – сборная мира (1970) и в 63 года дойти до финала матчей претендентов.

Наверное то, что многие из опрошенных называли Смыслова, а не того же Алехина – легко объясняется реалиями наших дней. Один из лучших тренеров страны утверждал, что с грустью смотря на свои комплексы, он каждый раз вспоминает надлежащие эссе Генны. Обжорство на нервной почве – Гуфельда, а когда хочется обратиться к Всевышнему – Смыслова.

9. «Диалоги с шахматным Нострадамусом». Хейн Доннер

Известный голландский гроссмейстер в наши дни знаменит в первую очередь тем, что первым оказался на пути могучей китайской шахматной школы, которая сумела в итоге завоевать обе мировые короны. В 1976 году умер китайский вождь, «Великий Кормчий» Мао Цзе Дун, не слишком поощрявший европейские шахматы в Китае и продвигавший в массы китайские шахматы сянци.

И уже в 1978-м сборная Поднебесной сумела достойно выступить на Олимпиаде – игроки без рейтинга, два года переучивавшиеся с китайских шахмат на обычные, сенсационно выиграли несколько матчей, а их лидер Лю Веньчжэ блистательно заматовал Доннера.

Повествование о Доннере – это не рассказ, а целая книга с удивительными афоризмами. Лидерство в шахматной Голландии и битвы с сильнейшими советскими и европейскими игроками. Зачастую едкая и желчная, но самокритичная журналистика обозревателя «Шахматного листка», его споры и скандалы с современниками, неприятие молодого поколения и многих конкурентов по сборной.

Но больше всего потрясает в истории о Доннере даже не то, что тогда он писал о проблемах, которые волнуют шахматный мир и сейчас. После инсульта гроссмейстер оказался практически парализован, но научился одним пальцем печатать на машинке и написал две книги: «Написано после моей смерти» и «Плохие новости для всех».

10. «Не лучше ль в небе журавли». Игорь Иванов

В России уже третий год проводится цикл открытых турниров Черноморская серия, победитель которой может рассчитывать на суперприз от ФШР. В 2021 году победителем стал гроссмейстер Михаил Демидов, в 2022-м победа досталась его коллеге Борису Грачеву.

В США подобные серии, спонсируемые производителем куриных продуктов, проходили с 80-х годов по 90-е. Причем условия оказывались куда более жесткими – для победы требовалось играть весь год и колесить с запада на восток и с севера на юг Соединенных Штатов. Целых девять раз эту грандиозную серию выигрывал эмигрант из СССР Игорь Иванов.

История Иванова поразительна: в Союзе он в блестящем стиле обыграл непобедимого чемпиона мира Анатолия Карпова и как один из самых перспективных игроков страны был отправлен на международный турнир, но в Канаде бежал от сотрудников КГБ (видимо, подозревавших, что произойдет – Иванов по своей простоте своей делился замыслом с окружающими) и попросил политического убежища.

Звание гроссмейстера Игорю присвоили в последние годы жизни по совокупности достижений – он разок чуть не попал в турнир претендентов, но вошел в историю как величайший боец открытых турниров, которого не останавливали никакие неудобства.

Игорь колесил по всей огромной стране, играя практически каждую неделю. Однажды, отмахав почти трое суток на автобусе из Лос-Анджелеса до восточного побережья, остановился в маленьком городке. Дальше автобус не шел. Спросил, далеко ли до места назначения. – «Да минут двадцать по той дороге...»

Игорь шел пять часов и появился на турнире только под утро. Никому в голову не могло прийти, что кто-то собирается преодолеть это расстояние пешком... Несмотря на бессонную ночь, набрал пять из пяти и завоевал очередные десять «chicken points».

К сожалению, за рамками приведенной выше десятки остались блестящие эссе про Давида Бронштейна, Ратмира Холмова, Яна Тиммана, Ефима Геллера, Пауля Кереса, Льва Полугаевского, Андрэ Лилиенталя, Уолтера Брауна, Григория Левенфиша, Анатолия Лутикова, Сало Флора, Владимира Багирова, Виктора Батуринского, Владимира Зака и многих других героев того времени. Как с восторгом рассказывал мне один из достаточно известных игроков в «Что? Где? Когда?» и «Свою игру»: «Шахматы люблю, историю их изучаю, но до Сосонко я и половины фамилий этих не знал!»

Отдельно отмечу эссе про Фурмана, вспоминая которое, один из самых востребованных детских тренеров страны процитировал Семена Абрамовича: «Вы не должны спрашивать меня о том, что можете сами посмотреть в справочнике…», и потом добавил: «Увы, сейчас очень многие только и говорят: тренер, пришлите файл! Или еще хуже: тренер, я потерял файл, я не могу файл найти…»

Прощаясь, приходится в очередной раз повторить, что наследие Генны Сосонко огромно, многогранно, и то, о чем мы вспомнили – это только капля в море.

С юбилеем, дорогой Геннадий Борисович!

Фото из личного архива юбиляра опубликованы в конференции Генны Сосонко на сайте crestbook.com. Часть 1 и часть 2.