Три заминки

После традиционного, несколько напыщенного вступления дортмундский супертурнир перешел к своей основной части. Жеребьевка была известна еще за три месяца до старта, соперники имели достаточно времени для подготовки, потому результаты первого дня особых удивлений не вызвали, да и пострадавшим оказался один Найдич, несколько переоценивший свою позицию и уступивший Мамедьярову.

Евгений Атаров рассказывает о первом игровом дне.

ЗАМИНКА ПЕРВАЯ

Немцы страсть как любят во всем порядок и точность (если поезд опаздывает на две минуты, по вокзалу объявят об этом трижды), однако сесть за доски ровно в 15.00 по местному времени гроссмейстерам было не суждено. Виной тому другая чисто немецкая привычка.
Некоторые мои друзья, переезжая в Германию на ПМЖ, долго не могли избавиться от ощущения дежавю – слишком многое им напоминало Советский Союз. Конечно, это не касалось изобилия на полках магазинов или благодушия на лицах прохожих, но вот с местной бюрократией пришлось столкнуться, что называется, лицом к лицу. А еще страстью, если не сказать больше, толкать речи! Немца хлебом не корми, дай только где-нибудь выступить перед честной компанией.
Речей хватало на пресс-конференции, их было в избытке на торжественном банкете (проголодавшийся народ ближе к окончанию «торжественной части» стал нервно постукивать ножами по бокалам), и уж совсем море разливанное было на сцене местного драмтеатра буквально перед пуском часов. То были невероятно цветастые представления с перечислениями всех титулов и достигнутых когда-либо успехов, отложившие начало первого игрового дня на 15 минут...
Игроки, прибывшие к трем часам дня, развлекали себя как могли. В глубине сцены (зрителям виден лишь узкий ее кусочек с пятью столиками и огромным экраном с позициями) выстроена огромная деревянная махина, на которой держится экран и под которой располагается компьютерный «дирижерский пульт». Чуть дальше – мини-бар для игроков, в котором те могут перекусить или просто поболтать, когда нечего делать. Этим плодотворным занятием и были занято большинство старожилов. Лишь Мамедьяров, впервые оказавшийся на этой сцене, то приосанивался на стуле перед внушительной армией фотокорреспондентов, то возвращался за кулисы и подхватывал обрывок разговора, то снова шел в народ. Карлсен шуршал в потемках своим традиционным пакетом, Найдич вышагивал по подмосткам туда-сюда... Вчера казавшийся еще совершенно больным Крамник о чем-то весело болтал с Гельфандом, улыбаясь и за обе щеки уминая булочку. Ананд, вероятно ожидавший обнаружить своего соперника другим, то и дело нервно посматривал в его сторону: уж не мистифицировали ли его СМИ относительно состояния здоровья Володи?
И вот, наконец, гроссмейстеров попросили на сцену... Всё внимание, кто бы сомневался, было сосредоточено на Крамнике с Анандом. Их столик плотно обступили: с одной стороны десятка полтора фотографов и телевизионщиков, с другой – плотная группа официальных лиц. Последних возглавлял новый руководитель шахматной федерации Германии, профессор, который, как выяснилось, сам в шахматы не играет – Крамнику пришлось ему подробно объяснять, что нужно сделать с белой пешкой d2, чтобы символический первый ход Дортмунда-2007 состоялся. Когда желаемый кадр был получен главный судья турнира Филиппович деловито пешку вернул на законное место, а после пуска часов Крамник уже собственноручно исполнил 1.d2-d4. Через мгновенье открылись сражения и на других досках... ЗАМИНКА ВТОРАЯ

Вот только забитый под завязку зрительный зал и десятки тысяч любителей в Интернете этого не увидели. За последние годы было изобретено уже масса способов антикомпьютерной борьбы с подсказками в шахматах – и через «звонилки», как в аэропортах игроков прогоняли, метало- и даже миноискателями их проверяли, выставляли перед сценой стеклянную звукоизолирующую и светонепроницаемую стенки, – а ощущения полной защищенности по-прежнему нет. Вот и в Дортмунде изощрились и придумали свой способ борьбы за чистоту нравов: первые пятнадцать минут происходящее на досках должно оставаться в полном секрете от зрителей. В дебютные сражения никто не сможет внести своих «потусторонних» коррективов, а там будь что будет! Возможно, предложение это последовало после известного инцидента на последнем «Аэрофлот-опене», когда по требованию участников партии одного из лидеров перестали транслировать в интернете, и результаты его резко пошли на убыль. «Новинка» не произвела никакого впечатления на участников – большинство, кажется, только после партии узнали о ней, и только пожимали плечами: зачем, разве кто-то из нас был в чем-то уличен?! Создается впечатление, что сделано это не из практических соображений, а скорее для саморекламы турнира. Предположить, что в Дортмунде, сомом миролюбивом супертурнире года, кто-то будет заниматься махинациями, по-моему, невозможно. ЗАМИНКА ТРЕТЬЯ

Сколь ни пытаешься гнать от себя эту мысль, но который уже год Дортмунд по странному стечению обстоятельств оказывается «перевалочным пунктом» между другими, более важными мероприятиями – прежде всего, титульными матчами и матч-турнирами. Так было в 2004 году, когда Крамник и Леко (обязательные участники Sparkassen) готовились к своему матчу в Бриссаго и толком не играли. Так было и в 2005-м, когда Топалова, Свидлера и Леко ждал Сан-Луис, и они работали в явном режиме «энергосбережения». Так по идее должно быть и сейчас, ведь Крамнику, Ананду, Леко и Гельфанду предстоит всего через два месяца отправляться в далекую Мексику, а Петер, Борис и Магнус Карлсен только-только завершили свои претендентские поединки в Элисте. Им бы сейчас нежится на солнышке, набираться сил, как моральных, так и физических – вместо этого надо каждый день выходить на бой и демонстрировать что-то своим соперникам, при этом не показывать ничего существенного будущим конкурентам. Дилемма.

В такой обстановке, кажется, проще всех должно быть тройке одногодков - Мамедьярову, Найдичу и Алексееву - у них за плечами не было изнуряющего марафона отборочных матчей, им не надо ничего скрывать перед финальным выяснением отношений. И, наверное, Карлсону, у которого при его неуступчивом характере, должны быть весьма сильны реваншистские нотки, поскольку он-то как раз в Мексику и не попал...
Довольно скоро эти гипотезы обрели кровь и плоть. Магнус белыми набросился на Леко (и в какой-то момент позиция Петера могла показаться опасной, если бы не его бесподобный талант человека-эквалайзера), а Шахрияр с Аркадием выдали единственную результативную партию, хотя самой боевой ее вряд ли можно назвать. По дебюту черные не испытывали никаких проблем, что, может быть, усыпило бдительность: белые каждым наживали «по копейке», пока не нажили алтын... Найдич был совершенно убит таким исходом, соперники даже не стали анализировать – надо жить дальше!
Расстроен, по крайней мере, на словах, был и Гельфанд: не реализовал белый цвет против Алексеева (забавное у Жени тут написание: Jewgeni Alexejew). А мог ли? А хотел ли? Ну, хотеть, наверное, хотел, а вот с «мочь» возникли проблемы. Что вы хотите после Касымжанова и Камского! Интересно, чего ожидать от второго его поединка – против Крамника?!
Ананд своей ничьей дождался. Правда, не такой скорой, как все предполагали. Забавно было понаблюдать за изменениями котировок букмекеров на эту партию: ночью за ничью давали ответ 1.50, за три-четыре часа до начала партии уже 1.40, за час – 1.35, пока коэффициент не съехал вовсе до 1.20. Соперники долго и сосредоточенно маневрировали, каждый в своем лагере, пока не последовал разрушительный ураган, после которого выяснилось, что Крамник немного поддавливает. Впрочем, против Ананда этого было маловато и через полчаса томительного ожидания соперники подписали мирное соглашение. Анализировать свой шедевр они не пришли – по этому и еще по нескольким обстоятельствам можно сделать вывод, что Крамник все-таки еще не до конца оправился.
Впрочем, проверять это предстоит уже другим людям и в других условиях.