Кирсан Илюмжинов: В 2004-м я дал wild-card Карлсену и Карякину

Президент ФИДЕ ответил на вопросы журналистов МАТЧ ТВ

— Карлсен и Карякин — это Месси и Роналду в мире шахмат?

— Карлсен — это реальный топ, остальные рядом. Он — норвежский бульдозер, на полголовы впереди всех. Но все равно Карякин одержал очень важную победу — в восьмой партии чемпионского матча, когда после семи подряд ничьих выиграл черными. Карлсен был в шоке, с пресс-конференции сбежал. А потом чуть не проиграл девятую партию.

Помню, в 2004-м мы проводили в Триполи чемпионат мира по нокаут-системе, это было первое официальное появление Карякина. Он и Карлсен — мои номинанты, я давал им wild card, когда они были мальчишками. И болею за обоих. Чтобы вы понимали: за места на турнирах идет драка, каждая федерация просит за своих игроков. Но решение принимаю только я — мне приносят папки с досье. Плюс, могу узнать мнения у знакомых шахматистов и журналистов.

— Где вы смотрели решающую партию матча Карякин — Карлсен?

— Мотался между прямыми эфирами. Впервые за 92 года президент ФИДЕ не принимал участия в матче за звание чемпиона мира, представляете? 24 ноября 2015-го меня включили в санкционный список — из-за связей с руководством Сирии, которые я не скрывал. Мы с Башаром Асадом открывали в Дамаске трехэтажный шахматный центр, я подарил туда тысячи шахматных досок, учебники.

Когда включили в список, я выразил недовольство. Стал первым из 10 тысяч санкционных, начиная с Фиделя Кастро, кто подал на них в суд. И попросил открытое разбирательство — с журналистами и пресс-конференциями. Они после такого выпали в осадок. По закону в американском суде тебя должны защищать американские адвокаты. Я целый месяц искал тех, кто согласится. 23 февраля одна крупная адвокатская компания наконец получила лицензию от Минюста на защиту санкционного подозреваемого.

Но самое главное — нужно было получить на руки само дело, так называемый кейс. Никому до меня их не выдавали.

— Что в этом кейсе?

— Да вот он, можете сами его изучить. Они решили не адвокатам отослать, а лично мне — даже спрашивали для этого юридический адрес. 46 страниц! Посмотрите — 8 июня отправили, полтора месяца шло. Я говорю: вы что, кораблем отправили? Но самое интересное — я попал в список на основании статей Guardian, высказываний Гарри Каспарова и еще каких-то выписок.

— Так в чем конкретно вас обвиняет Минфин США?

— В том, что я знаю двух человек: министра экономики Сирии и президента сирийской шахматной федерации. Я просил их отправить в США все необходимые фотографии, счета из гостиниц, письма сирийских детей… Потом еще на 200 вопросов специальной анкеты пришлось ответить. Вопросы такие — что в сентябре 1999 года я делал в Лас-Вегасе? Какое отношение это имеет к Сирии? Но ничего, ответил — открывал с Биллом Клинтоном чемпионат мира по шахматам.

— Какой вопрос больше всего удивил?

— Пришло письмо от Генерального консула США: дайте нам список стран, которые вы посетили с 2000 года — с подтверждениями. У меня пять человек неделю считали! 1200 поездок получилось — в среднем 80–90 за год. Около 30 паспортов перебрали — хорошо, что копии хранились.

— В какой стадии разбирательство сейчас?

— После выборов президента не отвечают. Я им номера телефонов дал — говорю, хотите — прослушивайте. Хотя они, наверное, давно уже… Мне адвокаты говорят: может они с ФБР консультируются, с ЦРУ? Тогда я написал письмо директорам ФБР, ЦРУ и госсекретарю Керри: готов пройти проверку на детекторе лжи. Через неделю отвечают: нет необходимости.

После этого я решил спровоцировать ситуацию и купил билет американской авиакомпании «Дельта». Адвокаты отговаривали — говорили, что меня могут арестовать за нарушение границы. Так я и хотел открытого процесса! Писал: прошу американское правосудие защитить меня от произвола американских чиновников согласно биллю о правах человека.

В общем, купил билет, виза у меня до 2018 года. И когда уже проходил контроль в аэропорту, подошли два человека «Дельты», извинились и отдали деньги за билеты. Я говорю: «Подождите, а основания?» — «Господин Илюмжинов, ну вы же политик. Была команда». А я ночью всех в Америке обзвонил и сказал: завтра в 10 буду стоять на проходной со своими документами. Замминистра финансов США говорит моему адвокату: «Илюмжинов — crazy? Первый случай за 12 лет, чтобы санкционный подозреваемый сам пришел». Ребята смеялись — «Ты как на разборки собрался». В итоге сами американцы стали меня отговаривать от поездки. Я говорю: «Нет, хочу вам в глаза посмотреть!»

***

Я своим оппонентам всегда предлагал сотрудничать. В 2006-м моим соперником был голландский миллиардер Бессель Кок, с которым в 1990-е Каспаров проводил параллельные чемпионаты мира. Ему я предлагал пост первого вице-президента. Но Кок ответил: я уже старый, 64 года.

— Зачем тогда выдвигался в президенты?

— Он развел такую бурную кампанию, ездил по странам, что я сделал еще одно предложение — создать Global Chess, фонд по развитию шахмат. 50 на 50, я даю 2,5 млн евро — и он дает 2,5. Кок согласился, прислал свои предложения. Компанию мы зарегистрировали в Амстердаме — он там живет. Ни одного своего человека я туда не назначил, все люди — из штаба Кока. Но сам он деньги не положил. Мои проел — и через 2–3 года пришел: «Больше не могу».

— Самая большая организационная сложность, с которой вы столкнулись в Корее?

— В Корее есть сложности, но для спортсменов их обещают решить. Вот на границе с Украиной действительно сложности: все мужчины призывного возраста проходят собеседование. Я прилетел во Львов, моего помощника сразу увели. И мне тоже говорят: «Вы сюда с какой целью?». Я отвечаю: «С президентом встречаться». А женщина смотрит на паспорт: «С каким президентом? С вашим?» Нет, отвечаю, еще с вашим. Она удивляется: «Что, снимают уже?»

В Ливии нас бомбили, в Сирии я попал под обстрел. В Ливии мы с министром образования должны были подписать договор по программе «Шахматы в школах». Приехали вечером, я знал, что натовские войска бомбят город, но не думал, что это все в центре города происходит. А они с 9–10 вечера начинали утюжить. Мы остановились в гостинице, хотя нам предложили бомбоубежище. А утром просыпаемся — госпиталь напротив наполовину разрушен! Целились по зданию парламента, но его только осколками задело. В Триполи вообще разбомбили все промышленные и правительственные учреждения.

— Самая эмоциональная встреча в вашей жизни?

— Когда Бобби Фишер заплакал. Став президентом ФИДЕ, я думал, что нужно побеседовать со всеми ведущими шахматистами. Но от Фишера пришел ответ, что он не будет со мной разговаривать, потому что я русский. Я говорю: да я не русский, я калмык! А он еще в 1991 году сказал, что не будет общаться ни с кем из Союза, потому что его обманули. Издательство «Физкультура и спорт» выпустило книгу «Роберт Фишер. 60 памятных партий». По этой книге я учился играть, она переведена на 100 языков мира. Но наше издательство не заплатило Фишеру гонорар. А тираж был 100 тысяч, и ему полагалось по доллару за экземпляр.

Фишер написал письмо Горбачеву — тишина. В 1991-м написал Ельцину — ему отказали, причем не в самой уважительной форме. Когда я об этом узнал, попросил Андрэ Лилиенталя, старейшего гроссмейстера — ему лет 90 было, передать Фишеру: я как гражданин России готов взять этот долг на себя.

Через час раздается звонок: «С вами говорит Бобби Фишер. Наверное, вы меня знаете?» Этот момент — один из самых запоминающихся, Фишер для меня был полубогом. Он говорит: «Мне сказали, что вы готовы заплатить долг Советского Союза. Это шутка или вы crazy man?». Я объяснил, что, с одной стороны, хочу отблагодарить его за вклад в мое развитие, а с другой — просто пообщаться. Он удивился: «Пообщаться со мной? А зачем? Нет, вы действительно сумасшедший, если хотите встретиться с сумасшедшим Бобби».

— Он жил отшельником в Исландии?

— Это позже. А тогда он дал мне свой банковский счет — Будапешт, «Экспорт-Импорт Банк». Я сказал бухгалтеру перечислить деньги. А был вечер, для банковских операций уже поздно. Ночью звонит Фишер: «Вы перечислили деньги?». Оказалось, что нет — утром. На что Бобби отвечает: «Нет, я не верю вашим еврейским банкам! Возьми наличные и привези сюда».

На следующий день я вылетел в Париж — был шахматный вечер с «Диснейлендом». Днем Фишер мне перезванивает: «Еще не вылетели? Я соскучился по русской черной икре. Здесь есть иранская, но мне не нравится. И черного хлеба возьмите». Я прилетел, Эндрю Лилиенталь повез меня в квартиру в центре Будапешта. Супруга приготовила пельмени, огурчики. Я икру достал, налили водочки. Бобби намазывает икру на хлеб и на меня смотрит. Все молча. А я думаю: сейчас отдам деньги — и до свидания. В общем, достаю целлофановый пакет. Бобби останавливается и тем же ножом, которым намазывал икру, разрезает целлофан. Видит там банковскую упаковку: «Тоже евреи?» Потом спрашивает, есть ли у меня друзья среди евреев. А меня предупреждали: про евреев — ни слова. Фишер был ярый антисемит, хотя у него самого отец — еврей. И ненавидел он их, потому что отец бросил мать. В общем, говорю: «Давай лучше про монголов расскажу, про Чингисхана».

— Рассказали?

— Фишер в этот момент достал из пакета 10-тысячную пачку и начал считать: 100, 200, тысяча… А там 10 пачек, и мне улетать в 6 утра! Бобби пересчитал 5 или 6 тысяч. Я молчу, Андрэ Лилиенталь молчит, супруга с пельменями стоит. К счастью, Эндрю нашелся: «Бобби, пока ты считаешь, водка стынет!». А у Фишера под столом была авоська — и вот он всю эту гору денег высыпал в нее. Потом долил себе водки, резко выпил и заплакал. Еще раз налил — и поднялся, чтобы произнести тост: «Меня все время обманывали. А тут впервые человек привез свои деньги!» В Америке же шла программа «Уроки Бобби Фишера», и он не получил с нее ни доллара.

Я на этой волне предложил Бобби сыграть в шахматы. В первой и второй партиях он меня разбомбил, но в третьей и четвертой я посопротивлялся! Для меня как для шахматиста это был верх. После этого Фишер провожал меня в аэропорт. Проходим по залу ожидания — а я не понимаю, почему все на нас оборачиваются. Узнали, что ли? Он еще в кепке шел... Потом смотрю: а у Фишера из авоськи доллары торчат!

Полный текст интервью